щели в охране правительственных зданий -никакого результата. Хорошо хоть все вернулись живые и здоровые.
Конечно было бы хорошо взять в заложники министра обороны или первого гвардейца - как величают президентские гвардейцы своего непосредственного начальника. Но как же их захватишь? Они не то что из дома - из личного кабинета без вооруженной охраны не выходят. И что делать, как быть. А штурмом ни одно наше правительственное здание не взять. Там такая защита, там столько охраны! Ладно бы нас боялись. Но у них же всю жизнь так. Они своего народа боятся! Поэтому мозг врага не достать. Поэтому будем постепенно изничтожать живую силу противника.
Идем на штурм казарм гвардейцев. А нас уже ждут, хотя и ночь. Входим как в прошлый раз - вроде все спят. Оказалось - муляж. Пока стреляем по кроватям, пока срываем одеяла , смотрим, а там куклы лежат. И гвардейцы уже тут как тут - в дверь вваливаются:
- Сложите оружие и никто не пострадает. Все останутся живы, - говорит командир этой группы гвардейцев в чине капитана. Ага, щас. Может все и останутся живы, но в том что никто не пострадает - сильно сомневаюсь. Пока решаю, что делать, кто-то стреляет по осветительным лампам и казарма погружается во тьму.
- Уходим, - командую я. Выносим окна. И дружно покидаем казарму. За нашими спинами раздаются выстрелы. Кто-то падает, а кого-то спасает легкий бронежилет. Как командир наблюдаю за общим отходом, а потом быстро хватаю упавшего рядом и вместе с ним вываливаюсь в разбитое окно.
130
Возвращаемся домой и зализываем раны. Кто-то случайно находит завалявшееся в кармане обезболивающее спец средство. Кому надо, спрашивает. Все молчат. Молчу и я. Мы привыкли терпеть боль. Но тому парню, которого я вытащил, видимо совсем худо. Ранение в живот. Жар и бред. Показываю на него. Делаем ему единственный обезболивающий укол - все же отказались. Никто не захотел выглядеть слабее других. Ну а этот без сознания. С него и спросу никакого. Вот и сделали ему укол. Хотя все равно умрет. Ранение у него серьезное, а у нас ни хирурга ни лекарств.
Кто-то открывает сухой паек, за ним следующий, потом еще. Скоро мы все жуем в полном молчании. А что говорить? нечего говорить. Делать что-то надо, только вот что?
- А что если штурмануть президентский дворец, вдруг подает голос один из жующих,- все равно скоро выловят и добьют - нас все равно меньше.
- А как они нас выследят?- спрашивает другой голос, вроде знакомый, но я не поднимаю голову от банки с тушенкой и продолжаю молча жевать - тоже мне "главный". Ничего не решив, доужиноваем молча и ложимся спать. Правда все-таки даю распоряжение - перед сном выставить охранение из нескольких человек и сам же выхожу с первой партией. Потом, часа через три четыре нас сменят другие.
