Саша шел по мокрой улице и вспоминал каждую минуту, проведенную с Дашей. Каждый момент этого дня. Он чувствовал себя счастливым и в тоже время ругал, что сразу не взял ее номер телефона.
- Придется завтра опять караулить ее возле работы, – решил он.
Однако ни завтра, ни после завтра он так и не встретил Дашку.
Ему нужно было время спокойно подумать, разобраться в себе и во всем, что с ним произошло. Да и родители наседали с учебой, лишив его карманных денег. Надо было срочно подгонять хвосты, сдавать зачеты и готовиться к экзаменам. Он решил взять тайм-аут.
Прошедшая неделя была наполнена хорошими событиями для Даши.
Девчонки с работы, да и начальник отличились - помогли перевести скромный скарб в новую квартиру. Сделали подарок к новоселью - собрали деньги на ремонт, помогли найти мастеров. За два дня ремонт был сделан, а на оставшиеся деньги Даша заменила шторы на более современные.
Комната преобразилась, она пахла свежей краской и новой материей. В суете этих дней Дашка часто вспоминала Сашу. Выходя на обед и с работы, она невольно ждала его. Ждала его и вечером, возвращаясь с работы. Он пропал так же неожиданно, как и появился. Впрочем, она легко находила этому объяснение. Разница в возрасте, в интересах. Да и вообще, что общего у них может быть. К концу недели она совсем успокоилась.
Дни опять стали похожими один на другой и как осенние листья, сорванные ветром, падали в мусорную корзину листками из отрывного календаря прежней хозяйки.
В один из вечеров, придя на кухню подогреть себе чайник, Даша наконец познакомилась с обитателями коммуналки. Все были в сборе. Каждый сидел за своим столиком. При появлении новой соседки все взоры были обращены к ней.
– Здравствуйте, приятного аппетита, – негромко поздоровалась Дашка.
– Здравствуйте, спасибо, - произнесла старушка, столик которой был рядом.
– И вам не хворать, - пробубнил недовольно хмурый сосед.
Его жена и дочка молча продолжали трапезничать. Вскипятив чайник Даша пошла к себе. Вслед за ней держа кружку в одной руке, а второй опираясь на палочку пошаркала старушка. К дверям они подошли одновременно, каждый к своей. Старушка, повесив клюку на руку, в которой держала чашку, пыталась открыть свою дверь.
– Давайте, я помогу, – вежливо предложила Даша, взяв чашку из ее рук.
– Ой, спасибо, деточка, – обрадовалась бабулька несвойственно молодым голосом. Заходи и чашечку вот сюда поставь, - указав на большой круглый стол, стоявший прямо посредине ее комнаты.
Поставив чашку Даша развернулась к двери, но молодой голос старушки остановил ее:
– Может составите компанию, если не спешите конечно.
Старушка, не дождавшись ответа, уже ставила вторую чашку на блюдце, приглашая жестом Дашу к столу. Было неудобно отказываться тем более, когда у тебя в руке чайник. Пока Даша наливала кипяток, на столе появилось печенье, варенье и конфеты в маленькой вазочке, очень похожей на корзинку.
– Давайте знакомится. Берта Соломоновна, – старушка кивнула головой.
– Дарья.
– А, по батюшке?
– Да просто Дашка, так привычней.
– Ну тогда просто Берта, – улыбаясь подмигнула старушка.
Берта была сухонькая, седоволосая женщина уже совсем немолодого возраста в очках, которые увеличивали и без того большие, и слегка выпуклые воспаленные глаза.
– Вот так и живем, – начала разговор она, обведя рукой свои хоромы. Дашкин взгляд последовал за сухонькой ладошкой Берты. Комната была такая же по размеру как у нее, только балкончика не было.
Обстановка в комнате была похожа на ту, которую оставила в наследство Дашкина родственница. Такая же кровать, круглый стол были как будто из одного магазина. Только у Берты было кресло, еще большее по размеру, чем в ее комнате. Не просто большое, а огромное кресло из кожи, все покрытое глубокими морщинами трещин, со стареньким оранжевым пледом. Оно было похоже на огромного индийского слона с рыжим ковром на спине. Дашу поразило, что вся комната была в одной гамме. Стены, покрывало на кровати, занавески и даже старый плед были огненно- кирпичного цвета.
Эта яркость и веселость рыжего цвета невольно вызвали у Даши улыбку.
– Как у вас тут все. – Дашка взяла паузу, потом подумав и, чтобы не обидеть хозяйку, добавила:
– Весёленько. В целом красиво, – наконец закончила фразу Дашка.
– Это, вы о чем? – не поняла Берта.
– Н-у-у, – протянула Дашка. – Очень красиво. Все как- будто осенью в парке.
– О как тонко вы подметили. Я очень люблю осень. Люблю с ее дождями, с бабьим летом, с ворохом листьев.
Глаза у Берты загорелись, на какой–то миг это были глаза не старой женщины с седой головой и морщинистым лицом. Это были молодые, ясные, серые глаза с искорками внутри.
– Это, наверное, потому что я родилась осенью, – уже без задора сказала Берта. – Вы, Даша, не обращайте на меня внимания, – это я так от скуки и одиночества. Возраст понимаете, – начала оправдываться Берта. – Вы варенье кладите, очень вкусное — айвовое.
У Берты был такой приятный голос и такой молодой, а тот запал, с которым она рассказывала об осени.... Ее хотелось слушать и слушать.
Горячий чай, непринужденная беседа и теплые тона комнаты располагали к общению с Бертой. Ее комнату наполнял особенный запах похожий на аромат рождественского печенья. Еле уловимые нотки корицы, миндаля и бергамота витали в воздухе расслабляя, успокаивая и наполняя душу умиротворением и спокойствием.
– Вы так интересно рассказываете, – расскажите, пожалуйста, еще что-нибудь. Дашка подлила кипятка в чашку Берты и себе тоже. Ей совсем не хотелось уходить.
– Вы хорошо знали Дору? – спросила Берта.
– Нет, к сожалению. Мы с мамой всего несколько раз были у нее. Я еще тогда маленькая была. А когда мамы не стало, мне как–то неловко было заходить. Да и кто я ей? Десятая вода на киселе. Я сама удивилась, когда тут это наследство.
– Хотите я вам расскажу о ней, немного. Так, чтобы вы знали, кто вам сделал такой подарок.
– Конечно, – кивнула головой Дашка.
Берта встала со стула.
– Вы не против, я закурю, – и не дождавшись ответа Берта поставила на стол большую хрустальную пепельницу в виде лебедя. Берта достала из кармана халата пачку «Беломора» и положила на стол, укрытый большой рыжей вязаной скатертью. Она нежно провела рукой по скатерти. – Да, вот эту скатерть она мне подарила. Знала, что люблю все рыжее и связала. Я как не приду к ней, она все прячет. Думаю, что она там прячет, а она мне скатерть вязала. Да, – задумчиво сказала Берта, затянувшись папироской. Добрая была она, безотказная. Всегда поможет. Соседскую девочку вырастила, читать научила. Ей еще четырех лет не было, а она читала. И книжки ей покупала всякие там с картинками красивыми, а ведь девочка ей никто. Да если бы не Дора! Тут в квартире такая грязь была бы. Она Вальку строила — мать девочки. За грязь, и за мат. А уж как она мне помогала! И словом, и делом.
Старушка вздохнула и вытерла накатившие слезы подолом халата.
– Хорошая тебе комната досталась. Добрый человек в ней жил.
– Да, – это чувствуется, – ответила Дашка, прихлебывая чай. Я даже не ожидала, что мне она комнату отпишет. Ведь у нее еще родные были.
– Были да сплыли, – резко ответила Берта. - Когда Дора заболела к ней никто из родных и носа не казал. Правда заходил тут один родственник пару раз, да и то за деньгами. Да какие у нее деньги–то были — слезы, пенсию и ту всю на кота да на соседскую девчонку тратила. Она и померла, можно сказать из–за этого «оглоеда рыжего».
Как буд-то чай с Бертой попила в её ярко-осенней комнате...