На втором столике стоял лишь чайник и пирамида из тарелок, вершиной которой служила маленькая кофейная чашечка. Рядом с ним был стол до отказа заставленный кастрюлями и всякой кухонной утварью, над которым висела полка. Дверцы ее не закрывались и оттуда любопытно выглядывал алюминиевый половник.
Даша решила осмотреть содержимое столика и была приятно удивлена. Открыв его, она обнаружила и чайник, и сковородку, и маленькие, на удивление чистенькие кастрюльки. Заварка тоже нашлась. Вскипятив чайник, они осторожно пошли к Дашкиной комнате, боясь в любую минуту налететь на «любопытную Варвару», которая периодически выбегала в коридор и наблюдала за ними. Подойдя к своей двери, они услыхали музыку. Музыка доносилась от соседки-старушки, которую Дашка видела мельком, когда ошиблась дверью. Стало понятно сколько у нее будет соседей. Ситуация прояснилась окончательно - семья, старушка и она.
- Это радует, – подумала про себя Даша.
Поставив на стол чайник, Саша попытался завязать разговор, но Дашка была злая сама на себя, на новоиспеченного ухажера, на то что придется отрабатывать пропущенное время. Разговор не ладился. Саша подвинул ближе стул, попытался обнять её за плечи, но та нервно дернула плечом.
– Что-то не так? – Он попытался уловить выражение ее глаз.
– Не знаю, - сухо и холодно ответила она.
Саша отодвинул чашку.
– Я, наверное, пойду. - Он встал и пошел к двери.
Двоякое чувство боролось внутри Дашки. Она и злилась на него и в тоже время не хотела, чтобы он сейчас уходил.
– Подожди. Давай чаю попьем и просто посидим, – предложила она, сдерживая эмоции.
– Интересно, а телевизор здесь есть? А вообще здесь кто жил? –расспрашивал Саша, обходя комнату с интересом всё разглядывая.
– Да я, как и ты, тут в первый раз. Уже темнеет, надо в общагу возвращаться. Здесь пока ночевать как–то страшно.
– Да, мне тоже домой надо позвонить, а то я телефон вырубил.
Тут только Даша стала осознавать, что возможно Саша еще моложе, чем она предполагала.
- Расскажи, пожалуйста, ты где учишься, работаешь?
- Я студент третьего курса. В колледже связи учусь.
- А, лет тебе сколько?
- Тебе, как сказать по возрасту или по ощущению? – Саша вглядывался в ее глаза пытаясь уловить реакцию Дашки.
– Лучше по возрасту.
– Мне уже двадцать.
Дашка не поверила и сделала удивленные глаза.
– Да неужели? – с иронией спросила она.
– Почти, – добавил уверенно Саша.
– Понятно. Молодой и рьяный. Просто ураган какой–то. Налетел схватил и все прочее.
– Да, ладно тебе, – хорошо же было.
Дашка, подняв глаза к потолку, покачала головой словно китайский болванчик.
– Фи– фти– фиф– ти.
– Я могу исправиться, прямо сейчас, – Саша стал быстро стягивать с себя свитер.
– Нет, нет, – захихикала Дашка. – Давай отложим это на потом.
Они сидели и молча пили чай, который уже совсем остыл, да и был не очень ароматный, к тому же сахар они так и не нашли.
– Ты с родителями живешь?
– Да с предками.
– Они у тебя как, строгие?
– Да предки, как предки. А, ты, когда сюда переедешь? – поинтересовался Саша.
– Хоть завтра, если ты конечно, поможешь перетащить кое–какие вещи. Не бойся, не надорвешься, их немного.
– Да, я и не боюсь, – ответил он и посмотрел на ее грудь.
Дашке было понятно, что ему еще раз захотелось заглянуть под ее кофточку.
Она уже несколько раз ловила его пристальный взгляд на своей груди.
– Так, хватит пялиться, хорошего понемножку. – Улыбаясь и поправляя ворот, она решила перевести его взгляд на люстру.
– Смотри какая старая и грязная. Поможешь помыть?
– Конечно, все что угодно.
– Я не допрыгну. Потолок высокий,- Даша подняла глаза к серому потолку.
На улице стало совсем темно и зажегся фонарь, осветив мягким светом всю комнату.
– Пора.
– Я провожу.
Даше очень не хотелось покидать комнату, но и оставаться здесь сейчас не рискнула.
Они вышли, оставив на столе немытые чашки, на кухню решили не заходить. Оттуда уже раздавался шум льющейся воды и рев ребенка. Не хотелось портить впечатление от этого сумбурного дня и приятного вечера.
Какое-то время им пришлось провести на остановке, ожидая транспорт, которого как назло не было. Погода начинала портиться. С неба словно через засоренный дуршлаг падали редкие капли. Саша стал поглядывать на телефон. К нему кто–то пытался дозвониться и, он как мог боролся с назойливыми звонками, то и дело сбрасывая их.
Неожиданно, к остановке подъехала машина, дверца распахнулась:
- Дашка, ты в общагу? Давай садись быстрее, а то промокнешь?
На заднем сиденье началась возня, девушки освобождали место. Дашка быстро вскочила в машину и уехала. Все было настолько неожиданно, что Сашка даже не успел спросить ее номер телефона. Он стоял и растерянно смотрел вслед удаляющемуся авто.
Девчонки плотно сидели на заднем сиденье. Одна из них работала с Дашей в одном отделе. Она–то и задала вопрос, которого Дашка ждала и даже боялась:
– Что за парень с тобой стоял?
– Какой парень? – изобразила удивление она.
– Ну, высокий такой с телефоном?
– А, кто его знает, – с наигранным безразличием ответила Даша и отвернулась к окну.
Ей совсем не хотелось говорить на эту тему, особенно сейчас. Она смотрела на мокрое стекло, по которому бежали капли и думала:
– Что все–таки как здорово, что все так сложилось, и девчонки так вовремя подъехали. Разом решились все проблемы. – Потом вздохнув, подумала: – Может наоборот, как раз и появятся, вспомнив о нарушении безопасности в постели. – И тихонечко про себя сплюнула три раза.
Ночью Дашка никак не могла уснуть. Переживания сложные и противоречивые просто разрывали ее на части:
- Связалась с ребенком, - говорил в ней рассудок, но женская сущность противилась. – Да какой он ребенок, молодой сексуально озабоченный мужик, – упрямо твердила она.
С одной стороны, ей был нужен мужчина, как и любой взрослой женщине, но с другой стороны, он не был тем идеалом, о котором она мечтала. Ей не хотелось испытывать муки совести после каждого свидания с ним, ощущать себя виновной в растлении юнцов. Хотя она уже точно знала, что ему как минимум есть девятнадцать лет.
Дашка ворочалась с боку на бок терзая себя. Противоречивые и назойливые мысли дрались между собой, не давая ее душе покоя. Наконец они окончательно запутались и обессилившие уснули вместе с ней.
А Любовь не спрашивает, когда приходит...