Произведение «СОП (или как я однажды работал лесником)» (страница 1 из 4)
Тип: Произведение
Раздел: По жанрам
Тематика: Рассказ
Темы: университетстудентыдружинаохрана природыЗаповедники
Автор:
Читатели: 974 +1
Дата:
Предисловие:
Студенческая история. Оформил в виде отдельного рассказа главу из моей повести "Встретимся на "Сковородке" (воспоминание о Казанском университете)

СОП (или как я однажды работал лесником)

СОП
(или как я однажды работал лесником)
                                                         
Эта история произошла в январе 1984 года. Я, дипломник Казанского университета и заядлый турист, столкнулся с проблемой: не с кем сходить в лыжный поход в свои последние студенческие зимние каникулы. Большинство знакомых туристов либо уже окончили ВУЗы, либо, как и я, стали дипломниками. Безусловно, выполнение дипломного проекта – безоговорочный приоритет, и некоторым было явно не до каникул. Но у меня, к счастью, возможность куда-нибудь вырваться появилась: я шёл с опережением графика выполнения дипломной работы. Однако один за другим «обломились» все варианты походов.
  И тут в голову пришла идея, как совместить приятное с полезным – слиться с природой и поработать на общее благо в нашей университетской дружине «Служба охрана природы», сокращенно «СОП».

Казанский университет первым в Советском Союзе открыл на биолого-почвенном факультете специализированную кафедру «Охрана природы». На момент моего поступления (правда, на другую кафедру) она продолжала оставаться единственной и уникальной во всей стране – молодые энтузиасты дела защиты природы, желавшие посвятить этому свою жизнь, ехали поступать отовсюду.
  Создателем и первым заведующим кафедры «Охрана природы» был профессор, доктор наук Попов Виктор Алексеевич – настоящий подвижник и пламенный защитник природы. Много пришлось потрудиться, прежде чем возникла кафедра его мечты. И мне приятно осознавать, что первые в стране выпускники со специальностью «охрана природы» вышли из стен моей Альма-матер. Поскольку охрана природы – это стык наук, упор в образовании «охранников» делался на их универсальность: они получали обширное общебиологическое образование как в теории, так и на практике, ведь доскональное полевое изучение живой природы позволяло прочувствовать основу основ – общность, взаимосвязь и равновесие единой экологической системы. Позже кафедра так и стала именоваться – «Охраны природы и экологии». С другой стороны, сохранение равновесия экосистем немыслимо без учёта влияния на природу её главного «врага» – человека с его кипучей, всепроникающей деятельностью. Поэтому часть студентов специализировалась на лабораторной охране природы, изучая влияние на всё живое отходов производства и изыскивая средства их обезвреживания.
  Особенно ярко энтузиазм студентов выражался в деятельности университетской дружины «Служба охраны природы». Работа в СОП не была непосредственно связанной с учебным процессом, но приветствовалась. В дружину входили студенты и других факультетов университета. Одной из основных задач этой службы была, помимо научно-просветительской деятельности, оперативная работа против браконьерства: всевозможные рейды, акции, проведение различных операций. Например, «Нерест» или «Ель» (борьба с незаконными вырубками ёлок в преддверии новогодних праздников).
  Самым знаменитым нашим СОПовцем стал Михаил Бляхер – человек уникальный. Дружина в КГУ была и до него, но именно Ароныч, как из уважения звали его студенты, поднял работу на высокий уровень, наполнил её особым смыслом, подвёл теоретическую базу да и просто своей активностью и неординарностью «заводил» народ.
  Сначала Михаил учился в Гомеле, создав в одном из тамошних ВУЗов дружину охраны природы. Однажды он решил вывести на чистую воду одного преподавателя, промышлявшего браконьерством, и… был отчислен из своего ВУЗа, а вскоре «загремел» в армию. Но к тому моменту дружинное движение приобрело большой размах, и его «дело» получило широкую огласку с публикациями в центральной прессе. Профессор Попов сам написал ему в армию письмо и пригласил после демобилизации продолжить учиться в КГУ на своей только что созданной специализированной кафедре.
  Получить почётное звание члена дружины СОП мог не каждый – проводился конкурс. Кандидаты, как правило, первокурсники, проходили отбор. На самом первом испытательном рейде обычно устраивался спектакль: роль «подсадных уток» – браконьеров, нарушителей – исполняли сами СОПовцы, однако испытуемые об этом не догадывались. Обычно роль браконьера умело и артистично исполнял студент нашего курса Лёня Круть. Изначально он учился на физфаке, но, однажды случайно оказавшись попутчиком профессора Попова, настолько заразился его идеями, что позже перевёлся на биофак, на охрану природы, став активным СОПовцем. 
Один кандидат-первокурсник однажды «повелся» на умелое исполнение роли браконьера Лёней и, будучи преисполненным праведного гнева, дал волю эмоциям. А это среди дружинников не приветствовалось. Они, как и чекисты железного Феликса, должны были иметь горячее сердце и холодную голову. Главное – серьёзность и целеустремленность. Только природная реакция помогла Крутю увернуться от удара ногой в голову. В результате, испытание новобранец провалил: подобное несдержанное поведение в «боевой обстановке» чревато самыми непредсказуемыми последствиями. Особенности оперативной работы требовали постоянной трезвой оценки ситуации, ибо безопасность – превыше всего.
Но и с настоящими браконьерами СОПовцы работать умели. О результатах их рейдов всегда сообщала стенгазета «Вестник СОП», вывешиваемая около кафедры. Материал сопровождался фотографиями и часто излагался в шутливой форме. Например, рассказ о встрече с браконьерами-рыбаками. Надпись «Разговоры, пересуды…» сопровождает фото: встреча с браконьерами и первый словесный «контакт» с ними. Далее, «Сердце к сердцу тянется…» – фото: динамичная схватка с нежелающими подчиняться правилам рыбной ловли. «Разговоры стихнут вскоре…» – фото: утихомиренные нарушители сидят на земле. «Протокол останется!» – фото: вручение протокола усмирённым браконьерам на фоне изъятых у них незаконных орудий промысла.
  Со временем движение студенческих дружин охраны природы получило широкое распространение по всей стране, охватив многие ВУЗы, причём необязательно естественнонаучной направленности. И движение это было абсолютно добровольным, самоорганизующимся и неформальным объединением советской студенческой молодёжи, никак не связанным со всеохватывающей деятельностью Ленинского комсомола. К чести комсомольских организаций, они никогда не ставили задачу подчинения, контроля и, как следствие, ограничения этого движения некими рамками – важность и актуальность работы дружин СОП была очевидна.
После окончания Бляхером университета, одним из руководителей дружины стал Андрей Салтыков – серьезный, ответственный студент, искренне преданный идее активной защиты природы и совершенно нетерпимый к проявлениям несправедливости. Есть, знаете ли, в жизни такие Робин Гуды или, скорее, Дон Кихоты.
И однажды СОПовцы наглядно продемонстрировали свою силу и сплочённость. Работал на биофаке преподаватель кафедры зоологии позвоночных Николай Николаевич, мы его за глаза звали Никникычем. Основной специализацией этой кафедры была ихтиология, поэтому у ее сотрудников, проводивших в научных экспедициях по нескольку месяцев в году, имелось специальное разрешение на отлов любых видов рыбы, в том числе, с использованием неразрешённых орудий лова в период нереста. «Ха!» – усмехнётесь вы. Прелюбопытная ситуация! Не скажу, что злоупотребление подобным разрешением в личных целях носило массовый характер: всё-таки существовало такое понятие, как профессиональная научная этика. Но Никникыч ее соблюдением не мучился – на факультете регулярно ходили слухи, что он, подобрав себе студентов с «жилкой», незаконно промышлял и приторговывал стерлядкой. Безусловно, в курсе было и кафедральное, и факультетское руководство, но закрывало на это глаза.
Андрей Салтыков был не из тех, кто оставался в стороне и, чтобы прекратить столь позорное наглое браконьерство, он с другим студентом-СОПовцем Борисом Капковым тайно поехал в Волгоград, где находилась контора бассейна Куйбышевского водохранилища, выдававшая разрешение на лов сетями. Там ребята добрались до нужного начальника и обстоятельно рассказали ему о творящихся под прикрытием научных целей безобразиях. И когда один из сотрудников кафедры в положенный срок явился в Волгоград за разрешением (экспедиция на носу), ему отказали, ещё и разнос устроили.
Скандал получился основательный, все экспедиционные планы зоологов летели «коту под хвост». Бросились искать «стукача», проверив, кто отсутствовал на занятиях в указанные дни. Долго прятаться не удалось бы, да и не в духе Салтыкова это было. Чтобы нанести упреждающий удар, он с Капковым сумел разговорить одного студента, регулярно участвовавшего в экспедициях зоологов и знавшего всю их неприглядную подноготную. Парень тот был простой и с видом бывалого человека на чистом русском с характерными оборотами всё и выложил: и про водку, и про стерлядь, и про всех преподов – основных затейников этого постыдного явления, в том числе, про бессовестного Никникыча, как главного заводилы. Всё это тайно записывалось на магнитофон, спрятанный за занавеской. Затем запись скопировали и отнесли в партком факультета, изложив своё решительное нежелание мириться с браконьерством Никникыча и Ко. Парторг биофака в этой истории показал себя большим молодцом и помог дать делу широкую огласку.
  Рисковали ли сами СОПовцы? Безусловно. Но дружинники жёстко предупредили деканат, что если препод-браконьер не будет уволен, а студенты-правдоискатели как-то пострадают, то они предадут огласке этот возмутительный прецедент, оповестив дружины охраны природы всей страны. И как в этом свете будет выглядеть Ленинский университет? В результате, декан биофака дал понять бескомпромиссным защитникам природы: вы не поднимаете шума – мы увольняем Никникыча и наводим порядок в рядах экспедиторов. То на чём, в своё время, погорел Бляхер, на этот раз увенчалось успехом. Больше Никникыча я никогда не видел. 
А Михаил Бляхер через некоторое время стал начальником управления заповедников и заказников Туркменской ССР. И к середине 80-х годов заповедное дело в этой республике было на самом высоком уровне в Советском Союзе. Однако для настоящей работы в условиях коррумпированной среднеазиатской повседневности Аронычу требовалась команда единомышленников. Тогда у нас многие ехали по распределению в Туркмению под руководство неугомонного энтузиаста, чтобы, осев надолго, поработать на славу. Уехал туда и Андрей Салтыков вместе с женой Ольгой, тоже СОПовкой, и супруги Капковы.
  Борец за справедливость Бляхер вступил тогда в непримиримую борьбу со своим начальником, министром сельского хозяйства ТССР (заповедники и заказники входили в систему Минсельхоза республики) и по праву вышел победителем. Однако новый министр, желая обезопасить себя, почти сразу уволил Ароныча. Шумная кампания в его поддержку с приездом корреспондентов центральных газет не помогла: грянула Перестройка и началась постепенная децентрализация СССР. Окрик Москвы действия уже не возымел. Казанская община стала потихоньку разъезжаться из Туркмении.
  Но усилия Михаила Ароновича не пропали даром: был создан


Оценка произведения:
Разное:
Реклама
Реклама