Саша, какаю-то минуту стоял словно зомби. Он не ожидал от Даши, что она вот так просто, без всяких колкостей прекратит разговор, развернется и уйдет. Он смотрел, как красивые ножки уносят эту женщину. Как каблучки словно часы отстукивают последние минуты и вот-вот наступит момент, когда он больше никогда не увидит ее, не сможет обнять, поцеловать и просто быть рядом. Саша ощутил чувство глубокой потери, как будто что-то оторвалось, сломалось внутри его и починить это уже нельзя. Еще минуту он стоял и молчал. Потом спохватившись, сломя голову выбежал из поликлиники, бросаясь то влево, то вправо натыкаясь на прохожих. Дашки нигде не было видно.
- Нет, нет. Ты так не можешь. Так нельзя. Я не хочу так. - то и дело повторял он.
Саша побежал к ближайшей остановке. На остановке было много людей. Тогда он достал мобильник и стал звонить на ее номер. Он звонил и смотрел по сторонам, рассчитывая услышать звонок.
- Да, есть. - Недалеко от него зазвонил телефон.
Он подбежал к Дашке, затесавшейся в толпе и взяв ее за плечи, начал трясти со словами:
- Нет, я тебя не отпускаю! Слышишь, ты так не можешь. Так нельзя, – кричал он, не обращая внимания на людей.
- Успокойся,- прошептала Даша. - И не привлекай внимание, пожалуйста. - Она освободила свои плечи и едва успела проскочить в закрывающие двери отъезжающего трамвая, оставив растерянного Сашу.
Сев на свободное место отвернулась к окну. Настроение упало на нет. В голове засели его слова: - Не можешь, нельзя, не отпускаю. Какой-то детский максимализм, как будто у ребенка забрали игрушку. Мне было больно и обидно, что он так поступил со мной. А, впрочем, чего я хотела,- продолжала размышлять Даша. - Он молодой, свободный, ему надо учиться, строить карьеру, заводить семью, жениться на Машуня, ведь видно - хорошая девочка. - Но какая-то собственница внутри нее не хотела отпускать этого безответственного мальчишку, который за недолгий период их знакомства стал ей как родной. Ей было с ним легко, не нужно было контролировать себя ни в словах, ни в действиях. Просто быть собой и просто жить, радоваться, грустить и наслаждаться общением. Ей хотелось заботится о нем, любить его, баловать как своего ребенка, сделать его самым счастливым на земле, подарить ему все то, чего так не хватало в ее жизни.
Весь вечер Даша просидела на балконе в ожидании Саши. Она была уверена, что тот обязательно позвонит или придет. Она была готова простить ему даже долгое отсутствие и телефонное молчание. Наконец выкурив пару сигарет и налив коту молока в блюдце, она пошла спать. На улице похолодало и чувствовалось приближение дождя.
Ночью действительно пошел дождь. Он так сильно барабанил по веткам и стеклу, что разбудил Дашку. Потом началась гроза. Стрелы молний разрывали небо и освещали его черные клочья. Грохотал гром.
Даша невольно прислушивалась к его раскатам и дикой пляске дождя. Среди этого воя непогоды четко прозвучало ее имя. Она внимательно вслушивалась и опять услышала, что ее кто-то зовет ее:
- Дашка, Дашенька. Помоги мне, дерево скользкое. Я сейчас свалюсь.
Это был голос Саши. Как ошпаренная, Даша подхватилась и выбежала на балкон, с грохотом опрокинув миску с молоком. Схватившись руками за железные прутья и балансируя на ветке, которая скрипела, раскачивалась от ветра стоял Саша.
Дашка схватила его за мокрую рубашку и попыталась затянуть на балкон. Рубашка выскальзывала из ее рук, паника и страх охватили ее. Она крепко схватила его за руку и упершись ногами, стала помогать ему. Наконец Саше удалось подтянуться и преодолеть перила. Ветка резко выпрямилась и облила их мощным дождем.
Они стояли, обняв друг друга не замечая, что все мокрые. Время остановилось на какой-то миг, самый счастливый миг, который никогда не забывается и остается в памяти до самой последней минуты жизни. Раскат грома и резкая вспышка молнии заставили их опомниться и войти в комнату.
- Ты что, умом тронулся совсем? Не мог позвонить или приди как нормальный человек через дверь? Ты, понимаешь, что это третий этаж, что ветка могла сломаться, что дерево скользкое, что можно костей не собрать? - ругалась Даша, стягивая с него рубашку.
- Дашенька, я не маленький. Я сам. Он снял рубашку и стал развязывать кроссовки.
- Вот, держи полотенце.
Она бегала по комнате то к Саше, то к шкафу извлекая из него какие-то вещи, большие полотенца. Дашка не замечала, как оставляет на полу мокрые следы и лужицы от воды, которая стекала с ее мокрой пижамы.
- Дашенька, ты сама вся мокрая, ты вытрись, а то заболеешь.
Набросив на плечи полотенце Саша стоял у балконной двери и ноги его были в луже, от стекавшей с брюк воды.
- Брюки снимай и носки. Все снимай, я сейчас чаю поставлю, - командовала Дашка.
Саша стал стягивать брюки, но они настолько промокли, что снять их было трудно.
- Давай, по-по-по-могу, - трясясь от холода продолжала Дашка.
Он сел в кресло, и Даша попыталась стянуть брюки снизу за край штанин. Саша снял с себя полотенце и попытался вытереть Дашкины волосы.
- Не мешай. - Она еще раз потянула и вместе с брюками и Сашей очутилась на мокром полу. Смех разобрал обоих. Они боялись громко смеяться, чтобы не разбудить соседей. Как дети, давясь от смеха зажимали друг другу рты своими ладонями. Саша стал нежно целовать Дашину ладошку, привлекая ее к себе.
- Дашенька, ведь ты вся мокрая, ты дрожишь, замерзла. Он легко, как куклу усадил Дашу в кресло и снял с нее мокрые пижамные штаны, рубашку она сняла уже сама.
Он аккуратно, обернул ее голову и руки в большое пушистое полотенце и спеленав таким образом отнес ее на кровать. Дашка действительно почувствовала себя маленькой девочкой. Какое приятное чувство — вот так лежать заботливо укатанной и видеть перед собой любимые глаза, ощущать нежность и заботу.
- Я тебя сейчас согрею, смотри какие ножки холодные. - Саша стал растирать Дашкины маленькие ступни своими теплыми руками, потом перешел на икры...Дашка прижалась к нему как робкий ребенок, а Саша наоборот ощущал себя очень уверенным и взрослым. Его руки ласково растирали уже бедра, талию и все увереннее поднимались выше и выше.
Утром Дашка первая вылезла из кровати и закутавшись в большое полотенце наблюдала за Сашей, который спал на животе подложив свою руку вместо подушки. Дашка сидела и любовалась его красивым молодым телом с крутой упругой попкой, по который так и хотелось слегка шлепнуть. Саша будто почувствовал ее взгляд и не поворачивая головы неожиданно сказал:
- Не надо! Тебе нравится смотреть на меня?
- Очень. Если бы я умела хорошо рисовать, я бы обязательно нарисовала тебя в этой позе. И назвала бы назвала бы картину - «Самая красивая попка».
- А, я бы назвал эту картину, - Саша перевернулся, закинув на шею Даши полотенце, и с улыбкой счастливца, привлек к себе:
- Иди сюда. Вот как бы я назвал эту картину.
Он схватил Дашу и повалил ее на подушку, осыпая ее лицо поцелуями.
Солнце уже высоко стояло на небосводе и после дождя небо было такое яркое и чистое, словно его хорошо выстирали и щедро подсинили. Солнечные лучики скакали по квартире и пытались высушить мокрую одежду, которая так и оставалась лежать на полу. Дашка, закрутившись в полотенце, которое выглядело на ней как мини-платье и очень ей шло, готовила кофе с бутербродами. Саша, обернув себя полотенцем рассматривал дерево, с которого вчера мог сорваться.
А Манок - он манок и есть.