И сказала доктор: "Не от этой болезни ты умрешь"

          О случившемся несчастье соседи позвонили Майе на работу. Она немедленно приехала домой, где жил отец. Мельком увидела, что во дворе возле старой, колченогой вишни стояло эмалированное ведро.
Она прошла в квартиру и увидела на диване отца.

          – Папочка, зачем ты полез на вишню? – тихо спросила дочь.
          – Мать… мать,  иду я к тебе, иду… – бормотал старик.
          – Папа, что ты говоришь, всё будет хорошо! Ты меня слышишь? – убеждала Майя отца.
          – Нет, Евгения Петровна говорила мне, что я не от своей болезни умру, – ясно сказал отец.

          В этот момент прибыла скорая помощь. Бегло осмотрев пострадавшего, фельдшер сказала, что нужно срочно в больницу.
Майя намочила полотенце и стала вытирать пыль с ног отца.
          – Папочка, не переживай, доктора помогут, – говорила дочь и вместе с работниками скорой помощи поехала в больницу.
          В последний раз видела Майя отца живым, когда его на каталке увезли в операционную.

          Майе сказали, чтобы она пришла в больницу через два - три часа.
Оглушенная свалившимся горем, Майя ничего не могла делать, ни с кем не хотела разговаривать, никого не хотела видеть. Она бродила по большому  больничному скверу и нашла уединенное место. Присела на скамью.

          Слезы покатились у неё из глаз. Здесь, вдали от людей она дала волю своим чувствам и эмоциям. Свежо было горе. Нет мамы.
          – Три месяца только прошло. И вот папа. Как он перенесёт операцию? Старенький, под восемьдесят лет, – думала Майя.
          Она хотела почитать молитвы, но ничего не могла вспомнить, кроме начала «Отче наш». Постепенно успокаиваясь,  продолжала вспоминать прошлое.

          Родители познакомились в  тысяча девятьсот сорок восьмом году. Ему было сорок три года, а маме - сорок. Небольшой шахтерский городок восстанавливался после войны. Папа работал в стройцехе шахты имени В,И.Ленина, а мама – в детском садике прачкой.

          Оба были одиноки. У мамы детей не было, её первый муж пропал без вести на фронте.
          Папа не принимал участие в боевых действиях. Ей это казалось несправедливым!
          Во время войны он служил в войсках, стоявших на границе с Турцией. Он писал рапорты, но его на фронт не отпустили. Если бы началась война с Турцией, они первыми должны были отражать это нападение.
          С первой женой отец расстался, не сложилась жизнь. От этого брака был взрослый сын.
          Каким – то образом, сейчас и не восстановишь те давние события, родители познакомились.

          Мама выросла в большой и трудолюбивой, крестьянской семье.
Для неё приготовить еду, разносолы, не составляло труда. Она всё умела готовить и не ленилась. Видимо, это и привлекло папу.  Это была спокойная, молчаливая женщина. Образование – два класса. Когда она училась в церковно-приходской школе, то началась гражданская война. По хутору ездили «верховые» и маленькая девочка перестала посещать школу. Так и осталась малограмотной.

          У папы было четыре класса образования, и  он тоже из большой, крестьянской семьи.
          Работая в стройцехе, отец занимался общественной работой, был профоргом, писал заметки в шахтерскую газету «Советский горняк».
У неё хранится старая, пожелтевшая, со следами клея, фотография отца  с доски Почета за тысяча девятьсот сорок восьмой год. На фото он в сером костюме, темной рубашке, застегнутой на все пуговицы. Устремленный взгляд, умные, строгие, но в то же время добрые глаза.
          И такая же, темно-желтая с очень рыхлыми краями за тысяча девятьсот шестьдесят первый год газета «Советский горняк», где ко дню печати была помещена небольшая заметка об отце, с его фото.

          Сколько  себя помнила Майя, отец не курил. Но она знала, что было время и он курил.
          Когда заболел туберкулезом, доктор Евгения Петровна  сказала ему, что если он хочет увидеть свадьбу дочери, то должен бросить курить.
          Страшная тогда болезнь, от  сырости, от недоедания, от нехватки белков, жиров, витаминов.
          Отец очень боялся, чтобы она не заразилась. И постоянно  они проверялись в туберкулёзном диспансере.

          – От этой болезни  ты не умрёшь! Выполняй только мои предписания, – вспомнила Майя слова доктора Евгении Петровны.
          И отец делал всё, что ему говорили. Это она советовала отцу лечиться на курортах в Ялте,  на Маныче,  заставляла делать составы по народным рецептам и пить их трехлитровыми баллонами, по 2-3 столовых ложки перед едой. Мед,  цветок алой, кагор – вот примерно тот состав, настоянный в темном месте двадцать один день.
          Она помнила, как отец перед едой наливал рюмку настойки. А иногда мог и стопочку водки выпить под ядреные, квашенные помидоры.
          Потом он завёл пасеку и в летнее время выезжал с другими пчеловодами  на «поля», полных  медоносных трав.

          Майя вышла замуж, родился сын, жизнь продолжалась.
Родители прожили тридцать шесть лет, душа в душу, и никто не слышал, чтобы они ссорились.

          Успокоившись, Майя пошла в больницу.  В приёмном покое ей предложили зайти в ординаторскую. На негнущихся ногах она прошла в кабинет.
          – Мы сделали всё, – встав, сказал доктор. – Но возникла аритмия и сердце остановилось. Соболезнуем.
          Сцепив зубы, Майя вышла из кабинета…


          И снился тете Майи под это утро сон.
Она видела, что они вчетвером сидели за столом с чашей крупного, зеленого винограда.    Отец Майи, взяв виноград, пытался угостить тётю ягодами.
          – Ешь, сестрица, – так он называл сестру своей жены, – смотри, какой крупный уродился!
          – Да, нет, я не хочу, отдай его Майе, – сказала тётя.
А мать Майи смеялась и чему-то тихо радовалась…
          Потом, об этом сне тётушка расскажет племяннице…