| «Бьют пакостника...» |  |
Предисловие: Образ моего Литературного героя ОЧЕНЬ напоминает образ некоего виртуального тролля.. Но это сходство, разумеется, случайное... Весьма поучительная история...
Расскажу я Вам, друзья, недавнюю историю, которая, возможно, кого-то убережёт от излишней доброты…
Так вот, иду это себе домой со службы и вдруг вижу: в соседнем дворе толпа яростно пинает лядащего седенького беззубого мужичонку, который верещит тонким заячьим голосом что-то жалобное…
Жалко стало потерпевшего!
Куда ему, мелкому, совладать с толпой из десятка разьярённых женщин и нескольких мужчин!
Ну я бегу к месту происшествия и кричу громким голосом: «Прекратить! Сюда едет полиция!»
Меня услышали, и кто-то в толпе воскликнул: «Уходим! Не хватало ещё за это чмо отвечать, как за порядочного!»
И толпа быстро растаяла…
Тут я (наивная!) подхожу к потерпевшему, который стонал и ворочался в грязной луже, и помогаю ему подняться, и дойти до скамьи под деревом.
Это было несложно, ибо мужчинка был худой и мелкий...
В сумке у меня была упаковка одноразовых носовых платков.
Я и отдала несчастному эти платки и помогла ему стереть с разбитого лица кровь, сопли и слюни…
Проявилось длинное скорбное лицо седоволосого мужчинки, у которого недоставало нескольких зубов…
Я спросила: «»Скорую» вызывать?»
Он прошепелявил: «Нет, шпашибо… Так оклемаюсь. Ты хто? Мештная? Иж этого дома?»
Я ответила: «Нет, я не здесь живу. Просто я мимо этого двора на работу хожу… А за что эти негодяйки и негодяи Вас так жестоко били?»
Мужчинка отхаркался, сморкнулся длинной красной соплёй и прохрипел: «Это они...блин, уже не в первый раз…блин! Сволочи! Мстят мне за правду, мразота они все! Я их всех ещё выведу на чистую воду, этих марамоек! Опущу и опозорю на весь свет! Бабьё проклятое! Ненавижу их всех!»
Я спросила: «А за что Вы женщин-то ненавидите?»
Мужчинка фыркнул, выпустив пузырь из носа и взвизгнул: «Ты ничего не поймёшь! Ты же тоже баба! Но я скажу!
Вон там, в том подъезде живёт лживая рыжая марамойка, уродливей которой нет на свете! Это моя бывшая баба! Я с этой тварью познакомился по переписке.
Так вот: она сначала прониклась ко мне, блин, писала хорошие слова, подбадривала, настоящим мужчиной считала!
Даже не упрекала меня за то, что я матом ругаюсь… а чё? Я могу и обматерить многоэтажно! Я же мужик, а не глупая фифа-баба, какая-то! Я-то сам из глубинки, из маленького городка…
А мне давно хотелось выбраться из нашей серости в большой город! Я и давай ей намекать, чтоб она меня к себе пригласила.
Стал просить у неё телефончик, точный адресок просил дать. Про место жительства-то она проговорилась, а телефон дать отказалась, гадина!
И тут живо перестала переписываться со мной! А я чё? Терпеть такое должен? Ну нет! Чтоб какая-то баба тупая мне от ворот поворот сделала? Я и решил: марамойка ещё кровавыми слезами у меня умоется! И я продал свой огород, рванул в её город, разведал её дом и решил устроить ей весёлую жизнь! Снял квартирку, нанялся грузчиком в один магаз и явился к ней…
И я всё ей высказал круто, по-пацански! Ага! Мужик сказал — мужик сделал! Вот ты тоже баба-дура, но если бы ты видела, как мерзко на меня посмотрела эта чмара, то тоже бы выбесилась! Она морду скривила и пучит глаза на меня, как на кусок самого вонючего дерьма! И тут же эта гада завизжала, чтоб я уезжал домой. Я и выдал ей ещё раз шестиэтажным матом!
Вдруг какие-то профурсетки из её квартирки выползли… подружки, типа того, и давай защищать её! Я их тоже отматерил по-полной! Они заорали. Вышел какой-то мужик, и они все набросились на меня и выкинули из подъезда пинками!
Вот за это я и мстю… мстяю, мщчу одним словом!
А знаешь, как я всё хорошо придумал? О! Я умный!
Я на ночь принимаю слабительное, а утром: УПС! И полный горшило того самого… Я беру горшок, иду в её подъезд и аккуратненько выливаю его под её дверь и под двери этих её подружек-марамоек тоже!
Я изумленно спрашиваю: «ЗАЧЕМ?»
Мужичонка дробненько захихикал, скривился от боли и продолжил:
«А затем, чтоб они знали, что они все — это самое... ну, что в горшке!
И я уже давно это проделываю! Будут знать флудилки поганые, бабы позорные, как меня отвергать и не признавать!»
Я говорю: «Так Вас за это так сильно били?»
Он: «Ага, часто бьют сволочи такие! Даже иногда мой же горшок на голову мне надевают! Но бывает, что я успеваю вылить им «добро» под двери и удрать. Я шустрый: как приду сюда, так и бегу в подъезд, и код я уже знаю, и когда его меняют, тоже быстро узнаЮ»
Я невольно отодвинулась от «мстителя»: у него обильно летела изо рта розовая слюна, и были видны пеньки от выбитых зубов…
… И я теперь корю себя за то, что не удержалась и сказала: «Да Вы что? Как можно в зравом уме такое проделывать?»
Мужичонка растёр по рваной куртейке блестящую соплю и ухмыльнулся: «А чё? Клёво получается! Марамойка каждый день моё дерьмо нюхает! А ты чё? За неё што ли?»
Я и сказала: «Да! Я считаю, что Вы плохо делаете!Не сложились отношения? Силой и гадостями себя не навяжешь. Надо уйти и жить своей жизнью!»
Тут потерпевший заверещал ещё громче, чем когда его били!
Этот треснутый, какой-то заячий голос заполнил пустынный двор: «Ах, ты тоже марамойка и флудилка? Ну погоди! Где мой горшок: Я и тебе теперь буду под дверь гадить, и выводить на «чистую воду!»
Я вскочила, как ужаленная, и помчалась из этого двора с гиперзвуковой скоростью в 10 махов!
На бегу я думала только об одном: «Хорошо, что он имени моего не знает! И хорошо, чтоб он мой дом не нашёл!»
… Лядащий мужичонка меня не догнал и, слава Богу, не узнал, где я живу. Но он запомнил, что я мимо этого двора на службу хожу, и теперь частенько встречает меня по утрам, выкрикивая враки и мерзости, которые пахнут тем, что он носит в тот двор в горшке…
Послесловие: … И какой бес тогда подтолкнул меня к жалости?
До сих пор себя кляну за это ненужное милосердие!
|
