небольшой проём в пространстве, ограниченный узкой сияющей тонкой рамкой. Внутри неё он увидел… Увиденное подействовало на Фильку немного обескураживающе. Внутри рамки он увидел самого себя повзрослевшим, возмужавшим, усы над верхней губой, волосы зачёсаны назад, в глазах решительность и устремленность.
Рефлекторно Филька незаметно оглянулся, не видит ли кто ещё открывшегося ему. Но его соучастники по олимпиаде сосредоточенно трудились над решением задач, шевелили беззвучно губами, тёрли лбы, носы ладошками, пальцами ерошили волосы.
Филька зажмурился. Открыл глаза. Прямоугольная рамка не исчезла. Филька сильно-сильно ущипнул себя за мочку. Видение не пропало. – «Долго будешь сидеть?» - спросил его Филька старший. – «Чо?» - проговорил еле слышно Филька, осмотревшись повторно, не слышит ли кто его голос. – «Почему шепчешь?» - удивился Филька старший. – «Вдруг услышат», - Филька кивнул в сторону ребят головой. – «Не бойся, не услышат», - заверил его Филька старший. – «Почему?» - шепча, спросил Филька. Ему не ответили. Рамка подёрнулась мелкой рябью. Неожиданно Филька ощутил рядом с собой кого-то чужого; не учительницу, ни кого другого из комиссии. Краем глаза Филька зафиксировал крупную мужскую фигуру и повернул голову. И чуть не вскрикнул. Рядом с его столом тот из рамки, он, Филька, только взрослый в светлой рубашке, льняных коричневых брюках, на ногах мокасины. В голове Фильки завертелись вопросы, как кресла с детьми на карусели. – «Я за тобой, - протянул руку Филька старший. – Идём. Время не ждёт». Филька взял себя взрослого за руку. Ему передалось тепло его своей сухой, приятной на ощупь ладони. Дойдя до рамки, Филька оглянулся. Что он хотел увидеть? Но увидел себя, задумчиво сидящим за столом, усиленно ломающим голову над задачами. – «Что случилось?» - спросил Филька старший, проследил взгляд Фильки, усмехнулся добродушно Фильке, сжал сильнее кисть и повлёк за собой. Усадив Фильку рядом за своим столом, Филька старший потянулся рукой и взял со стола лежащие перед Филькой листы с заданиями, при этом бумажный буклет остался лежать на месте. Но уже это нашего Фильку не изумило. На него жизнеутверждающе подействовало присутствие взрослого его же самого. «Вот расскажи кому-нибудь, не поверят», - подумал Филька. – «Не поверят, - вслух подтвердил Филька старший. – Лучше до времени всё держать в секрете и ни с кем не делиться. Silentium aurum est». – Поднял он вверх указательный палец, прямой как линейка. – «Молчание – золото», - проговорил Филька. – «Правильно, - кивнул головой Филька старший. – Теперь приступаем к решению».
Как бы это странно со стороны ни выглядело, но Филькин старший двойник не взял в руки ни ручку, ни карандаш, не положил перед собой бумагу, чтобы на них писать. Филька старший начал со слова, которое было вначале всего сущего. Он простыми доступными словами постарался объяснить Фильке способ решения первого задания.
Как в предыдущие попытки Филька абсолютно ничего не понял, но молчал, слушал, не перебивая, пребывая на грани отчаяния. И в какой-то момент, когда он уже взрослый перешёл к третьему заданию, в его голове будто щёлкнул тумблер, всё озарилось, из тени мрака проступили самые мелкие детали и черты скрывавшихся предметов и понятий. Перед его внутренним взором появились разные геометрические фигуры. Это были пирамиды и конусы, кубы и шары, прямые, искривлённые и пересекающиеся линии, овалы, ромбы, точки и группы точек. Была в этом увиденном многообразии некая агрессия, напор, но одновременно они были лишены жестокости, хотя экспрессии всё же хватало.
И постепенно, шаг за шагом, минута за минутой, слово за словом у Фильки в голове начали всплывать странные символы. Первоначально один, затем два, три, четыре, пять…
Филька неожиданно для себя уяснил, насколько просты в решении самые трудные задания, доставшиеся ему, настолько сложны в решении простые. От внезапного открытия Филька неосознанно вскрикнул. Бесспорно, до Архимеда и его «Эврика!» ему было несказанно далеко, но самый длинный путь начинается с первого шага. – «Что ж, - спокойно отреагировал Филька старший на бурную реакцию Фильки. – Я вижу, мои усилия не прошли даром». Затем похлопал его по плечу. – «Я и сам однажды вот так вот неожиданно для тебя крикнул, - продолжил Филька старший. – С того момента всё переменилось в твоей жизни. И ты стал тем, кем сейчас видишь меня», - Филька старший положил руку на сердце. – «Что дальше?» - более уверенно поинтересовался Филька. – «Хочешь узнать, каковы дальнейшие шаги?» - «Ага! – радостно блеснул в глазах Фильки яркий огонёк. – Очень хочу!» Филька старший на мгновение неожиданно замолчал, задумался, свёл брови к переносице. Также внезапно прервал молчание. – «Я знаю только то, что ничего не знаю, но другие не знают и этого, - медленно произнёс Филька старший. – К поэтому я пришёл с твоей помощью. И наступит для тебя это очень скоро. А теперь ступай, пора приниматься за работу. Времени осталось мало».
Алла Максимовна чуть не испугалась, заметив, с какой активностью начал водить ручкой её ученик, до этого сидевший вяло и ко всему безразличный. Она тихо подошла и, присмотревшись, еле сдержала вырывавшийся из груди удивлённый возглас.
Дверь открыла мама. Знакомое милое, спокойное лицо; она поинтересовалась, как дела и Филька ответил, что нормально. Вошёл в прихожую и снял куртку. Мама решила уточнить, насколько далеко простирается это нормально и Филька раскрыл сумку и вынул плотный лист бумаги с вензелями и прочими красивостями. Подержал немного в руке и протянул маме.
Анисья Тихоновна взяла бумагу и пробежалась глазами по тексту.
- Филечка, сыночек, что это?
Филька устало ответил:
- Мам, там всё написано.
Анисья Тихоновна повторно прочитала текст. Задержалась на имени и фамилии, написанные крупным каллиграфическим почерком.
- Филя, если я правильно поняла, это… - нерешительно протянула мама.
- Да, мам, это то самое, - подтвердил Филька, продолжая стоять в прихожей.
- Да как же так, Филя, - Анисья Тихоновна не могла поверить, что это не шутка.
- Да, мама, да! – настойчиво проговорил Филька, сделав неуверенное движение из прихожей.
- Погоди! – остановила его мама и крикнула вглубь квартиры: - Лука, иди немедленно сюда!
Оттуда донеслось:
- Что случилось, Анисьюшка?
- Иди сюда, Лука!
- Сама подойти не можешь? – крикнул папа, не желая отрываться от телевизора и вставать с дивана.
- Нет, Лука. Ты должен увидеть это сам!
Шаркая тапочками, Лука Олегович вышел в прихожую. Улыбнулся сыну. Посмотрел на жену.
- Ну, что стряслось-то?
Анисья Тихоновна протянула мужу лист бумаги. Лука Олегович окинул его быстро взглядом.
- Что это? – Лука Олегович посмотрел на жену, перевёл взор на сына. – Розыгрыш, что ли?
- Сам как думаешь? – спросила жена.
- Ну… - протянул Лука Олегович неуверенно, ещё раз пробежавшись по бумаге. – Так что это получается, - он снова вопросительно посмотрел на жену, затем уже потеплевшим взглядом на сына, который ждал, чем кончится это импровизированное представление. – Если я правильно мыслю… То это дали нашему сыну за призовое место…
Анисья Тихоновна не сдержалась и закончила:
- Да, Лука, да! Это – Филькина грамота!
Якутск. 4 марта 2018г.
пропущено слово "жил"