не в силах более выносить беспорядочное мелькание перекошенных пьяных лиц.
И вот он здесь, бредёт по старому парку с бутылкой в руке.
До встречи с гуру оставалось несколько секунд…
Быстро приближающиеся шаги за спиной вырвали Игната из круговорота мрачных мыслей. Игнат обернулся и обомлел… Бутылка виски выскользнула из руки и громким звоном разорвала тишину.
В лицо Игнату уставилось дуло пистолета.
- Чё рот разинул, дядя? Бабло гони! – прогнусавил владелец оружия – парень лет двадцати в чёрной поношенной толстовке. Из-под капюшона выглядывало тощее и бледное лицо с глубоко провалившимися глазами, обрамлёнными болезненной синевой глазниц. Внешность типичного наркомана. И без того неприятную рожу дополняла не то отвратительная улыбка, не то оскал, обнаживший два ряда кривых жёлтых зубов.
Игнат трясущейся рукой полез в карман пиджака, достал бумажник. Стремительным движением, как богомол, хватающий добычу, грабитель выдернул бумажник у него из рук.
- Чё застыл? Давай часы, мобилу, чё там у тебя ещё есть… - взгляд грабителя скользнул по руке Игната. – Перстень тоже снимай.
Игнат покорно избавлялся от своих побрякушек, не сводя глаз с направленного на него ствола. Только бы у торчка палец на курке не дрогнул.
- На колени! – скомандовал преступник, когда все ценные вещи Игната переместились в карманы его толстовки.
- Ты чего, парень… - забормотал Игнат. – Зачем? Я же тебе всё отдал…
- На колени, я сказал! – брызгая слюной взвизгнул грабитель. – Ненавижу таких, как ты, зажравшихся скотов. Вас всех перестрелять надо!
- Слушай, друг… Не надо… Пожалуйста… Ну что я тебе сделал?
- На колени, сука, – сквозь зубы процедил грабитель.
Игнат обречённо опустился на колени и зажмурился. Неужели сейчас всё закончится? Вот так нелепо, от руки какого-то малолетнего дегенерата? И ради этого он столько старался, трудился, преодолевал преграды, выбивался в люди, чтобы всё свелось к такому глупому финалу?
Обидно… Страшно… И невыносимо тоскливо…
Игнат вдруг понял, что в эти последние мгновения он лихорадочно цепляется за жизнь – ту самую жизнь, в которой минуту назад не видел ни капли смысла. В его уме вдруг всплыло множество причин, чтобы не желать расстаться с этой «осточертевшей» жизнью. Он вспомнил своё увлечение музыкой, которым болел в молодости, и которое незаслуженно забросил в угоду работе. Вспомнил старого друга Андрюху, с которым до сих пор так и не помирился. Вспомнил родителей, которых не навещал уже года три…
Почему обо всём этом он вспомнил только сейчас? Где были все эти мысли раньше, до того, как ему в лоб направили пистолет?
- Сдохни, тварь, - торжествующе произнес отморозок.
Игнат изо всех сил сжал веки. Все мысли улетучились, остался только страх. Всепоглощающий животный страх.
Кровь холодными струями хлынула по лицу Игната. Стоп… Почему холодными? Разве кровь не должна быть горячей? И почему Игнат не слышал выстрела?
- Гы-гы-гы-гы! – раздалось гнусное ржание. – Что, обмочился, буржуй? Так тебе и надо!
Удаляющийся топот ног.
И тишина…
Тишина медленно обрастающая звуками, оглушительными, заполняющими всё сознание. Хруст ветвей, потрескивание лампочки в уличном фонаре, отдалённый шум машин, неистовый грохот собственного сердца – всё слышно так отчётливо и громко, как никогда.
Ощущения отовсюду. Струйки воды, щекочущие лицо, дрожь сотрясающая тело, запах мочи, пропитавшей дорогие брюки. Игнат целиком растворился в этом безбрежном океане ощущений под названием Жизнь. Жизнь пульсировала в нём, она приходила к нему с дуновением ветра, с болью в коленях, упёршихся в асфальт, с каждым вдохом и выдохом. Она была везде и во всём и своим присутствием наполняла радостью и экстазом.
Так, наслаждаясь Жизнью, которую ему открыл загадочный гуру с водяным пистолетом, Игнат простоял на коленях в парке минут тридцать… А, может, и час. Время перестало существовать, поглощённое Жизнью, родившейся заново.
Однако, вскоре этот эффект начал спадать, и в опустошённое сознание стали проникать мысли. Но они уже не могли вытеснить из памяти пережитое откровение. Медленно и спокойно Игнат поднялся с колен и твёрдой походкой зашагал прочь из парка. В первые в жизни у него не было никаких сомнений в том, куда идти и что делать.
Луна безразличным взглядом проводила удаляющуюся одинокую фигуру. Могучие деревья слегка качнулись, фонарь подмигнул вслед прохожему, и мудрый старый парк вновь погрузился в приятную дрёму…
