Время Лича. Глава 17. Последний экзамен.

      - Стой! Не вмешивайся, - взбудораженным голосом, говорил Ремдон, оттаскивая Ольма к стене.
      - Что они с ней хотят сделать?
      - Провести экзамен. Все мы по окончанию учебы, должны пройти последний боевой экзамен. Башня чародеев, должна быть уверена в качестве своих подопечных.
      - Вот как? Не скажешь, судя по префекту-чародею Улеменера, - зло бросил Ольм.
      - Власть развращает, - только и ответил Ремдон.
      Ольм, смотрел на мертвую чародейку припавшую к полу. Он уже видел её сражающейся. Яростная мощь, ловко орудующая заостренным основанием посоха. Неукротимая сила, сосредоточенная в навершие темно-зеленого авантюрина. Сейчас же, словно затишье перед бурей. Два чародея, замерли друг перед другом. Выжидая первый шаг.
      Первым нарушил покой великий чародей. С его губ слетело заклинание, и следом, ладони покрылись синим огнем, с вплетенными внутрь серебряными молниями. Неестественный свет осветил каменную залу. С ладони извиваясь сорвались два шара в пятнадцать дюймов диаметра. Татда резко рванула вперед, на бегу выкрикнул:
      - Изт Ойвизст…
      Ультрамариновый свет колыхнул синевой наполненный молниями воздух. Подвижный заслон, принял на себя два шара, искрясь и заметно остановив и подвинув назад лича. Рыча мертвая колдунья, склонила посох в сторону синего пламени в центре залы. Щит изогнувшись, отправил два шара в синий костер. Заслон Татды распался, осыпавшись у её ног. Не давая времени великому чародею, вновь произнести заклинание, Татда молниеносно бросилась в его сторону. Острое основание посоха, звеня разрезало воздух. В руках седовласого великого чародея, не было ни меча, ни посоха, но лич не могла до него дотянуться. Он был ловок, невероятно ловок. Перед ним то и дело зажигались округлые сферы, блокируя выпады, и изогнутые пируэты лича. Едва посох, касался постоянно изменяющихся сфер, её словно парализовало. На секунду, или две не больше, и сразу за онемением, шла беспощадная атака великого чародея. Огненные лучи, проникая под одежду, цеплялись за кости норовя их разрушить. Не смотря на быструю технику лича, она пропускала удар за ударом. Очередной удар посоха, очередной промах. Снова языки пламени парализовали. Татда упала на колени, низко склонив голову, ожидая когда тело вновь заставит себя работать. Великий чародей, слишком быстро, для старца оказался рядом. В его руках блеснул кривой кинжал, с красивой рукоятью, в виде трезубца.
      - Инхада Чари Омр.
      Выкрикнула Татда. Ледяной шквальный вихрь, слетел с авантюрина. Фигура Татды истончалась, теряя физическую плотность. Рука колдуна не дрогнула, успев за миг, скользнуть по скуловой дуге лича. Искусственная жизнь Татды, пошатнулась, где-то по краю жизни и смерти. Клинок процарапал кость, в глубокую борозду, прежде чем Татда смогла перевоплотиться в ужасающий ледяной буран. Вихрь, сплетаясь с нагретым в комнате воздухом, талой изморозью лёг на стены. Камни покрылись ровной корочкой осыпающегося снега. Татда чувствовала, как со стороны великого чародея, в неё вплетаются армады магических атак, разрывая искусно созданный личем буран. Волнообразное, теплое зарево пронеслось по округлой комнате волною. Татда растеряла холодную оболочку. Великий чародей приближался, не забывая, свой каждый шаг, ниспускать на мертвую чародейку, удары синего огня. Лич едва успевала делать ультрамариновый щит. С каждым шагом мага, щит становился всё слабее и тоньше. Лич не сразу поняла, что чародей Йарьм оттесняет её в синее пламя.
      «Я не прошла экзамен», - панически подумала Татда.
      Лицо великого чародея торжествовало. Улыбка расплылась в счастливый оскал. Живая магия оказывалась сильнее. Вот-вот и первородная магия, синего пламени, пожрет плод первородной мертвой ворожбы. Пару шагов и лич склонив голову, признает свою слабость. Но Татда не могла признать. Семьсот лет она считала себя одной из способных чародеек. Семьсот лет она была важным звеном и неугодным духом для хранителей мертвой магии. Ей дорого стоило, быть лучшей. Дорого она себя ценила и сейчас.
      - Юанин Омона…
      Прозвенел её голос. Кости тут же покрылись отсвечивающейся красной пленочкой. Лич шагнула в синее пламя. Заклинание позволявшее проходить огненную реку рва Басюрхюрна, надсадно трещало вокруг Татды, пытаясь слиться с магией живого огня. Великой чародей, нахмурив брови, ниспослал на Татду шаровую молнию. Раскатистый шар ударил по личу, но она ни чего не почувствовала. Синее пламя блокировало всё, что пытаются излить на него.
      Ольм видел мертвую чародейку, сидящую на одном колене, низко склонившую голову, и тяжело опирающуюся о свой посох. Он видел, как синее пламя яростно пыталось поглотить огненную ауру мертвой колдуньи. Силуэт Татды, её одежда, приобрели пурпурный оттенок.
      - Она умирает! Её нужно вытащить, - Ольм рванул в сторону огня.
      Повисая на руке паладина, и волочась за Ольмом, возопил чародей Ремдон:
      - Нельзя прерывать битву! Она не умрет! В худшем случае, она не сдаст последний экзамен.
      - Она упрямая! Она лучше предпочтет умереть, чем признает свою слабость! — зло прорычал белокурый воин.
      - Не пущу! - вопил испуганный Ремдон, зацепившись пальцами за подвернувшуюся под руку мебель.
      Ольм медленно шагая, продолжил тащить чародея и массивный дубовый обеденный стол.
      Татда взглянула на великого чародея. Он стоял напротив, улыбаясь и одновременно ожидая. С трудом лич поднялась на ноги. Острие посоха уперлось в каменный пол. Лич повела металл, медленно раскручиваясь вокруг себя. Посох противно заскрежетал по камням. Полы плаща и платья чародейки, внимая такту её закручивания вились вокруг ног. Синее пламя, обтекая мертвую колдунью, возносилось в высокую спираль. Пламя поднималось всё выше, воронка становилась всё более упругой и податливой.
      - Орсьтот…
      Выкрикнула Татда. И следом с посоха лича, слетел страшный воздушных вихрь. Плотный сгусток ударил по пламени костра, в самый центр. Пламя разорвалось, и рассыпалось вокруг Татды, как цветок с четырьмя лепестками. Великий чародей Йарьм, ловко отпрыгнул назад, минуя огонь. Татда зашипела:
      - Энсемуф…
      С посоха летя во все стороны и переползая через лепестки синего огня взвились черные бесплотные облака. Они шипели и извивались. Комната наполнилась удушающим запахом плесени и могильного праха. Едкая гарь, тучей очертила ровный круг, пряча великого чародея и лича. Синее пламя вперемешку с её собственными магическими сгустками, горели устрашающим пурпуром. Спрятанные за непроглядный кокон магической скорлупы, великий чародей и лич, терпеливо смотрели друг другу в глаза, и в глазницы. Великий чародей улыбался, смотря уважительным взглядом на мертвую чародейку. Ученики, учителя, и прибывшие гости, видя всполохи синего огня, переплетенного со жгучим темным туманом, нетерпеливо пытались всмотреться сквозь непроглядную ткань воссозданного страшного колдовства. Внутри, что-то шипело и взрывалось, страшные стоны и хрипы, наполнили зал. Дым погружался в пламя. Татда ударила основанием посоха в каменный пол, развеивая колдовство. Вскоре из едкого огня показался силуэт великого чародея. Последней показалась лич, чьи глаза горели синим пламенем. Чья фигура покрытая бесплотной дымкой, словно живое облачко было пропитано темной едкой материей. Она питалась. Питалась синим огнем. Огнем магии живых.
      Татда вышла из синего огня, который тут же захлопнулся вновь, горя в центре кострищем. Каждый шаг с лича осыпался пурпурный пепел. В руках великого чародея вспыхнули две сабли. Татда крепче сжала посох.
      С новой яростью схлестнулись колдуны. Ольм переставший тащить Ремдона, застыл, наблюдая за чародейкой. Отовсюду слышался звон ударов металла. Скорость двух чародеев, была не реальной. Татда чувствовала, необычный приток сил. Синее пламя ли, сыграло ей на руку? Она наступала. Уклон. Снова наступление. Ловкое парирование. Контратака. Мощная двойная атака, размашистым ударом, острием посоха, по диагонали снизу вверх.
      - Изт Ойвизст…
      Выкрикнула Татда, озлобленно и яростно. Ультрамариновый щит, внимая приказу лича, закрыл её с головой до ног. Великий чародей, выпустил трижды парализующие шары. Каждый из шаров нашел свою цель. Едкие капли колдовства не смотря на заслон сковали Татду, но она шла скрипя зубами. Преодолевая ломоту.
      «Несколько шагов. И пусть я рассыплюсь костями… Два шага… Давай чародей, ещё немного парализующего огня… Один шаг...» - мысленно думала Татда.
      Последний шар, окончательно ослабил лича. Её руки державшие щит и посох, ослабли:
      - Орсьтот…
      Прошептала Татда на щит. Магический заслон, тараном понесся в сторону великого чародея, находящегося меньше чем в полушаге от лича. Глухой удар. Великий чародей, оказался на земле. Взвыв, он перекатился на живот лицом вниз. Так и оставляясь на каменном полу. Йарьм был жив, все видели, как его спина вздымается и опускается.
      Сама же лич, упала на колени. От её ализаринового платья, к сводчатому потолку поднимался едкий удушливый дым. Чародейка казалась уставшей. Череп низко склонен, плечи опущены, спина сгорбленна. Великий чародей Йарьм, зашевелился, а потом, вовсе отжался от пола и сел, потирая пальцами виски. Татда подняла на него пустой взгляд.
      - У контактной магии есть преимущества - неожиданные магические последствия. Но есть и недостаток. Непредсказуемый радиус поражения, и долгий магический эффект. Я ударила вас, вашими же парализующими сферами, - спокойно проговорила лич.
      Великий чародей внезапно расхохотался, хлопая в ладоши. Он поднялся на ноги и подойдя к мертвой колдунье протянул ей ладонь. Лич подала свою костлявую кисть. Он помог ей подняться.
      - Браво! - громко сказал великий чародей, звонко хлопая в ладоши. - Тебя принял первородный огонь. Ты прошла моё испытание. Ты даже смогла оглушить великого чародея! Эх, позор мне! - засмеявшись сказал Йарьм. По стенам стоявшие ученики в большинстве своем, издали громкие смешки. - Твой экзамен закончен. Ты посмертно являешься выпускницей башни чародеев. Ты чародейка! - крикнул великий чародей, отойдя от лича, и продолжая аплодировать. В зале волной покатились рукоплескания и свист.
      Ни кто не видел эмоций Татды. Татда и сама не смогла бы выразить своих чувств. Но где-то в глубине её магической жизни вспыхнул синий огонек, вытесняя кроваво-красный свет ромбоидной призмы. Связь с Басюрхюрном надорвалась, создавая более тесный контакт с миром живых.
      Она взглянула на Ольма. Он стоял чуть в стороне. Он, так же как и все хлопал в ладоши, и молчаливо улыбался глядя на мертвую чародейку.