«Итак, – размышляла Ольга по пути из больницы – этот овощ будет валяться там неопределенное время. И никакого диагноза они не поставят, пока не проведут полное обследование. А это означает, Ольга Борисовна, что ни в какие права по управлению имуществом вы не вступите еще хрен знает сколько времени. А денег у вас на счете осталось – кошка чихнула. Еще пара недель и вы начнете плавно дохнуть от голода или жить на одну зарплату. Нужно что-то делать…»
Ольга достала из сумочки мобильный телефон и набрала номер Славы. Того самого, с которым Гранин застукал её на даче.
– Привет, дорогой. Чем занят сейчас?
– Для тебя – всегда свободен. Ты хочешь увидеться?
– Нам нужно срочно поговорить. Ты можешь приехать в ресторан «Генацвале» на Остоженке?
– Это тот, который рядом с твоим домом? Могу там быть через полчаса. Вечер с продолжением на всю ночь?
– Я же сказала, что нам нужно поговорить. Не до продолжений мне сейчас – резко оборвала его Ольга и нажала отбой.
По дороге Ольга продолжала обдумывать новый план:
«Пока Сергей жив, – я никто. Мне не поможет даже тот факт, что ни одна живая душа, кроме мамы, не знает о нашей размолвке. Признать его недееспособным в таком состоянии – не вопрос, но на это уйдет время. Несколько месяцев, как пить дать. А то и полгода. И, самое главное, где гарантия, что в один прекрасный день он не придет в себя? Наверняка найдется врач, который пишет диссертацию о таких болезнях и из штанов выпрыгнет, чтобы его вылечить ради своей медицинской славы. Тем более, понимая, что вылеченный олигарх не останется неблагодарным. Это не только слава, но и большие деньги».
Ольга тяжело вздохнула. Даже одна только мысль о возможном выздоровлении Сергея заставила её вздрогнуть.
«Короче, пришить его надо, пока он там безмозглым деревом валяется. И выглядеть это должно естественно. У меня – полное алиби, пока меня к нему не пускают. Значит, это должно произойти быстро. В ближайшие день-два. И сделает это Славик, больше некому».
Приняв решение, будущая безутешная вдова закрыла глаза, откинулась на спинку сиденья и предалась более приятным размышлениям, выбирая курорт, где они со Славиком проведут медовый месяц.
В ресторане хорошо знакомый метрдотель провел её за любимый столик в дальнем углу зала на втором этаже. В это время зал был почти пуст, да и стол стоял так, что даже за соседними столами их разговор не мог быть услышан.
Славик появился через десять минут:
– Ну здравствуй, малыш. Что у нас случилось? Злобный муж требует сатисфакции? Ему мало моей побитой морды?
– Брось свои дурацкие шуточки. Злобный муж в больнице, а моя мать в тюрьме.
– Она в него стреляла? – сделал большие глаза Слава.
– Хуже, она разбила об него мою машину. И ты завязывай балагурить. Ситуация очень сложная, и мне нужна твоя помощь. Но сначала ты должен сделать мне предложение.
– То есть? – не понял молодой человек – Муж-то пока жив, и ты, вроде, еще не вдова?
– Вот именно, пока жив. Но я хочу знать твои планы. Ты на мне женишься, когда он умрет?
Славик снова не смог удержаться от шутки:
– А он тебе много бабок оставит? Ты сможешь прокормить такого красавца как я?
– Я сейчас этому красавцу расцарапаю морду так, что ни одна женщина на него еще лет десять не взглянет. Слав, я же просила не шутить. Ты можешь говорить серьезно?
– Могу, но только после шести вечера. А сейчас – без пяти шесть. Давай мы сначала закажем их фирменный шашлык и какое-нибудь доброе красное вино, а потом я стану серьезным как Медный Всадник, типа «на берегу пустынных волн стоял он дум великих полн».
Ольга улыбнулась и подхватила:
«Была ужасная пора,
Об ней свежо воспоминанье...
Об ней, друзья мои, для вас
Начну свое повествованье.
Печален будет мой рассказ».
Затем она подозвала официанта и сделала заказ.
– И принесите нам по бокалу бургундского, пока мы ждем шалык – попросила Ольга.
Когда официант принес бокалы с вином, она продолжила разговор:
– Итак, ты хочешь стать моим мужем?
Славик посмотрел на часы. Убедившись, что минутная стрелка миновала цифру «12», он посерьезнел и ответил:
– Я хотел этого с первого дня знакомства. Но я нищ как церковная мышь и такой роскоши позволить себе не могу. Ты меня бросишь на третий день.
– Не брошу, если ты сделаешь то, о чем я тебя сейчас попрошу.
– Я весь – внимание.
– Ты должен его убить.
Славик поперхнулся вином, залив белоснежную скатерть из бокала в дрогнувшей руке.
– Что?! Ты соображаешь, чего несешь?
– Успокойся и послушай! Сергей сейчас без сознания. Выздоровеет он когда-нибудь или нет, – большой вопрос. Пока его лечат, признать его недееспособным невозможно. А если, не дай господь, вылечат, то мне не светит ничего. Понимаешь? Н-и-ч-е-г-о. И прописью ничего. А если с ним в больнице произойдет несчастный случай, ну передозировка лекарства какая-нибудь, то я – олигарх в юбке. Наш брак не расторгнут, а других наследников у него нет. Шесть месяцев на оформление наследства, а потом мы с тобой венчаемся и летим на Багамы в медовый месяц. Понимаешь?
Славик задумался. Много чего было в его беспутной жизни, но такого… По сути, Вячеслав был всего лишь богемный интеллигент. Мало кому известный художник и еще менее известный поэт. Если за год Славе удавалось продать две-три картины и сделать десяток иллюстраций к рекламе в глянцевых журналах, он считал, что год удался. Редкие публикации стихов в заштатных журналах могли прокормить разве что кошку, да и то не породистую. Еще вчера он был абсолютно уверен, что и муху прихлопнуть не способен, не говоря уже о том, чтобы убить человека. Наоборот, ему самому частенько били морду в буфете центрального дома литераторов поэты, прочитавшие его пародии на свои стихи в каком-нибудь журнале или в интернете.
– Я не смогу убить человека. Просто не смогу. Мне уйти? – Славик грустно посмотрел на Ольгу, полагая, что разговор на этом окончен.
– Сиди, идиот! Думаешь, я не знаю, что твоя рука тяжелее кисти в жизни ничего не поднимала? Твоя задача будет другой. Ты должен найти в больнице человека, который сделает ему правильный укол. И всё. Да, при вскрытии могут понять, что Сергея отравили. А могут и не понять, если врач просто ошибется с дозировкой лекарства. Но даже если поймут, то искать будут не нас. У крупного бизнесмена всегда полно врагов и конкурентов. Это обязательно будет первой версией следствия. У меня – алиби. Я – заботливая жена, которая выхаживала его во время болезни, и которую не пускали к нему в реанимацию. О тебе вообще никто ничего не знает. Даже моя мать знает только, что кто-то был, но ей неизвестно кто, и как его зовут. Даже если найдут врача и расколют, то след все равно поведет к врагам по бизнесу. И пусть ищут там. А ты – всего лишь купишь врача. Деньги у меня пока есть, бери и отправляйся в «Склифосовского». Найдешь там какого-нибудь эскулапа, готового оказать такую услугу. Ищи в отделении реанимации. Понял?
– Эт-то, конеч-но, меняет дело, – слегка заикаясь от волнения выдавил из себя Славик – но как я его найду-то? Я же там вообще никого не знаю. А если там такого нет?
– Это хорошо, что никого не знаешь. Значит, и тебя там никто не знает. А найти… Хочешь из своей бытовой задницы вылезти? Значит, найдешь. И договоришься. А когда договоришься, позвонишь мне. Только лишнего по телефону не болтай. Просто скажешь, что хочешь меня видеть, и больше ни слова. Я скажу, где мы встретимся. Деньги для исполнителя получишь при встрече. А до тех пор – даже не звони, понял?
– Хорошо, Оль – глухо произнес Славик – я ведь действительно тебя люблю. Я постараюсь.
– Ну вот и отлично. Пока, дорогой, жду звонка. Расплатись за нас. И на текущие расходы тебе здесь хватит.
Ольга положила несколько пятитысячных купюр, встала из-за стола, чмокнула Славу в щеку и вышла из ресторана.
– Да, Славик, – обреченно буркнул любовник, провожая Ольгу взглядом – влип ты, кажется, не по-детски…
