Николай был таким ласковым и нежным, что у Ольги перехватывало дух. Её муж умер три года назад, и она уже стала забывать, что такое мужчина. Боярин выглядел неглупым и приятным, но... чтобы вот так прыгнуть к нему на грудь, как наивная девчонка в дешёвом водевиле... это было не в её характере.
И тут... Николай внезапно предложил ей руку и сердце.
– У меня никогда не было такой роскошной и вкусной женщины... Ты пахнешь фиалками, розами и... счастьем. Я не буду раздумывать – оставайся в моём мире, я женюсь на тебе, ты станешь боярыней, родишь мне наследника. Моя жена была больна и бесплодна, а без детей нет никакого смысла в жизни.
Ольга растерялась.
– Нельзя торопить события, сударь... Мне надо подумать над Ваш... твоим предложением.
– О чём тут думать, сударыня? Как только увидел тебя на Красной площади, так у меня в сердце что-то перевернулось – это любовь с первого взгляда. Красотою ты лепа, червлёна губами, бровми союзна...
Ольге было приятно слушать его древне-русский говор, но душа трепетала от мысли, что не придётся вернуться домой, в своё время.
Началась утренняя суматоха. Слуги принесли кувшин с теплой водой для умывания и новый дорогой наряд, зашнуровали её туго-натуго в корсет, спеша одеть к завтраку, пока боярин ушел отдать распоряжение челяди. Особенно ей шла корона в драгоценных каменьях.
Вернувшись, он восхитился видом Ольги и спросил:
– Думаю, что ночь, проведенная нами вместе, даёт мне право разговаривать с тобой на «ты»?
– Мы уже вчера перешли...– ответила она, покраснев и потупив взор.
– Хорошо, скажи мне, что тебя удерживает там?
– У меня там дочь, она ещё подросток, не могу оставить её одну без помощи. Больше у неё никого нет. Муж мой... там же, где и твоя жена.
– У нас будет ещё дочь и сын! Я так хочу этого!
– Оставим этот вопрос открытым.
– Но я уже не смогу без тебя жить, Ольга!
Они сидели напротив друг друга за большим столом, уставленным яствами. Заходили слуги и старший лакей объявлял:
– Икра чёрная белужья!
– Уха из стерляди!
– Рулеты фаршированные перепелами!
– Блины с грибами!
– Блины с земляникой!
– Пироги с зайчатиной!
В таком тугом корсете ей удавалось лишь пригубить яство до перемены блюда. Да и боярин, похоже, не страдал чревоугодием.
«И кому только достанутся потом эти разносолы? Челядь, поди, съест... вон, какие упитанные». – подумала Ольга.
После завтрака они, по её просьбе, отправились на карете к Красной площади, на которой встретились. Она взяла с собой наряд, что сняла с манекена и зонтик. Немного не доехав, карета свернула в сторону. Ольга посмотрела на Николая вопросительно.
– Не волнуйся, сударыня, мне хочется показать тебе нашу Москву, может... ты передумаешь возвращаться в свой мир... Посмотри на боярские дома, как они хороши. И наш – не так плох. Бояре с первых веков существования русского государства –представители высшей знати и крупные землевладельцы. У меня много земель, я богат, ты ни в чём не будешь нуждаться.
Выглянуло яркое солнце. Они ехали по булыжной Берсеневской набережной, и знатный боярин, ставший ей таким дорогим и близким, рассказывал ей о домах, что встречались на пути, боярских и купеческих.
– Своё название набережная получила по фамилии боярина Берсеня-Беклемишева, одного из виднейших представителей боярского рода на Руси. Она невелика, тянется от искусственного острова до Каменного моста.
За мостом, посмотри, стоит миниатюрный старинный дом необыкновенной архитектуры и мерцает красным цветом, как маленький дворец из чудесной сказки. К центральному подъезду боярского дома подведена широкая парадная лестница с арочным навесом на тяжелых консолях. Окна второго этажа украшены белокаменными наличниками с полукруглым верхом.
Но самой изысканной и выдержанной в стиле барокко является верхняя часть фасада с мезонином, отделанная множеством нарядных деталей. Это палаты думного дьяка Аверкия Кириллова.
Смотри, сударыня, есть ли в вашем мире что красивее?
– Есть, сударь. Нам и ваши красоты удалось сохранить, и свои создать.
Николай вздёрнул вверх брови от удивления.
– А у вас сохранилась Красная площадь, жилое предместье – посад с пристанями и торгом?
– Да, Красная площадь сохранилась и стала ещё краше.– ответила Ольга.
– Сударыня, в конце пятнадцатого века в Московском посаде в близости от стен Кремля разразился сильнейший пожар, во время которого выгорели почти все постройки. В народе это место еще долго называли Пожаром. В дальнейшем посад укрепили мощными оборонительными сооружениями – земляным валом и каменными стенами. Эта новая крепость получила название Китай-города.
Название Красной, т.е. красивой, площадь получила в нашем веке, и это закреплено особым царским указом. С городом площадь соединяют три улицы – Никольская, Ильинская и Варварская. Никольская, начинается от Никольских ворот Кремля, а Ильинка и Варварка расходятся от Спасских ворот и Лобного места. Границы площади очерчиваются с запада кремлевской стеной и рвом перед ней, с востока – Торгом. С севера её ограничивают Воскресенские ворота, а с юга – небольшой холм, на котором возведен знаменитый собор Покрова на рву.
Ольга слушала с удовольствием его речи, но мысли её находились в том времени, где осталась дочка, которая ждала её возвращения из Москвы, и о Валентине, что наверняка потеряла её и переживает.
Николай положил руку на талию Ольге и страстно поцеловал, прижав к себе.
– Не хочу с тобой расставаться, сударыня-государыня моя. Господь милостив, он услышит мою молитву.
Ольга слышала, как бьются их сердца, и верила в искренность его намерений.
– Правит у нас царь Алексей Михайлович (Тишайший) из династии Романовых – продолжил рассказ боярин – он известен многолетней войной с Речью Посполитой, Медным и Соляным бунтами.
Недавно обвенчался с Марией Ильиничной Милославской. Засмотрелся на одну из девиц в церкви, пока она молилась. Велел позвать её к сестрам-царевнам, пришел туда сам и, познакомившись поближе, нарек своею невестою. А вскоре сочетался с ней браком.
Они доехали до Тверской-Ямской слободы, лишь кое-где дорога была покрыта булыжником. В грязи, после вчерашнего дождя, увязали не только прохожие, но и лошади с повозками.
Несколько сёл стояли у истоков рек Ходынки и Пресни. Николай рассказывал обо всём, что встречалось на пути.
Двухэтажные деревянные и каменные особняки купцов выстроились вдоль дорог. На первых этажах и в подвале размещались склады, магазины, лавки, конторы, а на втором... жили семьи. За Ходынским полем он обратил её внимание на село Петровское-Зыково.
– Посмотри, оно принадлежит Высокопетровскому монастырю, основанному еще при Иване Калите в 1326 г. Об этом мужском монастыре стОит рассказать тебе как можно подробнее. Будущий настоятель, архимандрит Иоанн, сопровождал посланца Русской Православной Церкви в Константинополь для положения сана митрополита. Великий князь Московский, Иван Данилович Калита, проезжая мимо Высокой слободы, по берегу реки Неглинной, вдруг увидел перед собой высокую гору, покрытую белым искрящимся снегом. Через мгновение снег исчез, а затем исчезла и гора.
Когда князь поделился увиденным с митрополитом Петром, тот рассудил так: гора – это князь, снег – митрополит Петр, и, поскольку снег мгновенно растаял, то, стало быть, митрополит уйдет из жизни раньше князя.
В память об этом видении Иван Данилович Калита повелел поставить на этом месте церковь Боголюбской Иконы Божией Матери, она и стала зачином для создания монастыря, основание которого принадлежит внуку Ивана Даниловича Калиты, Дмитрию Донскому.
Время шло к обеду. Николай приказал ямщику возвращаться. Он заметил, что Ольга уже устала, но на лице её виделся неподдельный интерес. Она думала, что обо всём этом расскажет Валентине – ей, как историку, будет очень интересно.
– А как же наше дело? – спросила она у Николая.
– Прости, милая моя сударушка, ну не могу я с тобой так сразу расстаться. Мне кажется, я встретил своё счастье и смогу его удержать.
– Хорошо, но мы вернемся к этому вопросу завтра.– ответила Ольга.
Ей и самой не хотелось терять этого мужчину, который, похоже, действительно её полюбил, и вряд ли она в свои тридцать лет встретит кого-то достойнее его.
А боярин продолжил рассказывать, как в 1612 г. монастырь был оплотом борьбы с польской шляхтой. Как только Москва освободилась от польско-литовских интервентов, вокруг обители возвели каменные стены с восточными и западными воротами. После завершения строительства Боголюбского собора начались большие работы по обновлению монастыря.
– Признайся, сударыня... понравилась тебе наша Москва?
– Сударь, я словно окунулась в историю, она очень интересна, но... мне бы так хотелось показать тебе свою Москву – она бы тебе понравилась не меньше. Поверь, что моя Москва – совсем другая, и ты был бы потрясён, увидев, какие там дома, дороги, дворцы и набережные... Жизнь развивалась и люди достигли большого прогресса.
– Я верю, но расстаться со своим временем и жизнью в этом мире... не могу. А ты можешь.
– Почему ты так считаешь? Между мужчинами и женщинами нашего времени... полное равноправие.
Николай замолчал, задумавшись над её словами.
После ужина боярин повёл свою возлюбленную в опочивальню. Ночь была бессонной и страстной, они не могли оторваться друг от друга. Мысль о расставании пугала обоих.
Под утро он сказал:
– Сударыня, нам надо отдохнуть. Я принял решение, ты его скоро узнаешь.
