Остров Рака - 2.

Остров Рака – 2.

  Чеснокову поставили диагноз, - рак мозга.
  «Ну, наконец-то», - усмехнулся он. – «Я узнал, почему я такой дурной».
  Сразу жить стало легче, жить стало веселее. Никаких сожалений о прошлом, никаких тревог в будущем. Его предупредили, что дальше будет хуже. Можно подумать, что кому-то дальше становится лучше. Какая разница, что у тебя дальше и что у тебя ближе, если ты сдыхаешь прямо сейчас? Но, кто из живущих не сдыхает прямо сейчас? Всё относительно в этом мире, объятом общей теорией относительности. Рак мозга повысил умственные способности Чеснокова настолько, что он (маленький Чесноков со своим раком) начал понимать великого Эйнштейна.
  Жить Чесноков всегда стремился так, чтобы не знать, что там за поворотом. Как будто, кроме Чеснокова, кто-то об этом знал. Куда он стремился? Жизнь была устроена ультраковарно; если знать, что за поворотом жизни, - то зачем в неё играть? Теперь Чесноков знал.
  Разница между ним и простым смертным ( а Чесноков уже не был простым смертным) заключалась в том, что на шахматной доске его жизни теперь тикали часы. Они шли там всегда, просто он этого не замечал. Раньше это была игра с жизнью, теперь это стала игра со смертью. А какая разница? Теперь он видел край, который всегда присутствовал на каждой клетке шахматного поля жизни. Что изменилось? Закончилась иллюзия.
  Была некая притягательность в том, чтобы, встав перед зеркалом, вышибить из двустволки свой раковый мозг. Но, притягательность зеркала была сильнее. Что заставляет человека смотреться в зеркало? Что заставляет его, расшвыривая фигуры, маниакально мчаться по шахматной доске к краю, - наблюдая сверху холодным взглядом за собственными передвижениями? Кто из этих двоих реален?
  К счастью, Чесноков мог быть спокоен насчёт диагноза, - у него был рак мозга, а не шизофрения. Хотя, зеркало не давало ответа на вопрос, - что предпочтительнее?
  Чесноков стоял на крыльце клиники.
  За его спиной ещё покачивалась зеркальная дверь.
  Перед ним простирался весь мир, - до самого края.