Ослепнув от золота, сбив ноги о драгоценные камни, утонув в безнадежных декольте, одурев от французского аромата чужого успеха, дебютант судорожным рывком всё же достиг величественной статуи императорского пингвина с подносом. Официант скосился на нервного поэта, хищно схватившего потной лапкой бокал с шампанским. Безусловно, в его стае такой взгляд выражал глубочайшую степень презрения. Наверное, именно так императорские пингвины смотрят на пингвинов обыкновенных, даже если находятся за прочными прутьями клетки провинциального зоопарка. Истинное достоинство не убьешь неволей. Поэт жалобно улыбнулся, что было не совсем обязательно. И, решив низвергнуть себя окончательно, заикаясь, спросил: - Не подскажите, где здесь туалет?
- В холле. Дверь с табличкой «Туалет».
Так говорил Александр Македонский с проигравшим Дарием. Если бы они когда-нибудь разговаривали. Лохмотья уважения, нанизанные на меч превосходства.
- Спасибо!
Дебютант жадно вылакал колючее шампанское, стукнул бокалом о серебряный подиум. Возвращение в холл прошло гораздо быстрее, поскольку обстоятельства вынуждали работать локтями. Обстоятельства – страшная своей универсальностью сила. Даже самые робкие люди порой совершают невероятно безумные поступки под гнетом обстоятельств. Не надо искать глубокого смысла и скрытых побуждений! Может быть, им тоже нужно в туалет.
В прохладном, уютном уголке голубого кафеля и фальшивого гранита дебютант расслабился. Журчание воды успокаивало вибрирующие нервы, а официальные таблички, борющиеся за чистоту и здоровый образ жизни, гарантировали реальность происходящего. Поэт вспомнил старое стихотворение; из неопубликованных, но всё равно любимых. Достал из внутреннего кармана «прокатного» смокинга стальную фляжку с теплым коньяком.
За тонированным окном начиналось лето, обещавшее что-то особенное, пахнущее цветами и дорогой кожей. Дебютанту улыбались обычно невидимые в туалетах звёзды, и не только благодаря выпитой фляжке «Бородинского» за двести пятьдесят рублей. Убедив отражение «янковским» жестом, что всё, в общем-то, очень даже «ок», поэт вернулся в искрящийся карнавальной любовью зал.
Встретила его лоснящаяся красавица, чья «без силиконовая» юность прошла, увы, давно.
- Вот же он!!! Где же Вы были? Все только ВАС и ждут!
Сильные руки затащили дебютанта на неприметное возвышение с микрофоном, пьяные, визжащие, громкие голоса требовали его гениальных стихов и еще шампанского. Поэт с холодком почувствовал, что абсолютно пьян, а значит, никто ничего не заметит. Он нараспев, гримасничая и покрываясь мурашками, прочел два стихотворения, наиболее подходившие обстановке. Последнее четверостишье «Свиней» откровенно пел, хватая руками микрофон, да еще и съезжая на подражание Сержу Танкияну. Но всем понравилось!
Какой-то фрик, косящий под голубого вампира, жал ему руку, заглядывал в глаза, а свободной рукой рвал «молнию» на брюках. Женские языки затыкали уши, белоснежно-керамические улыбки дарили обещания и ассоциировались с софитами. Голова кружилась от неожиданно восторженных рецензий. Дебютант не успевал ничего сказать, иногда забывал даже дышать, но это мало кого волновало. Даже пингвины смотрели с уважением, поклевывая воздух аристократическими носами. Известный режиссер и продюсер, поучительно стряхивая пепел из трубки в карман поэту, предлагал написать сценарий в стихах.
- Как это – в стихах? – удивлялся тот, - почему – в стихах?
Но его опять не услышали. Упругая женская грудь уперлась в плечо, надо было бы повернуться, посмотреть на обладательницу. Но почему-то не хотелось. Кончилось тем, что кто-то из разошедшихся гостей цапнул дебютанта за руку, после чего людская волна подхватила уже безжизненное тело и бережно уложила на диванчик в холле.
Его пытались привести в чувство, брызгая на лицо холодным «Клико», поэтому веки разлеплялись с трудом. Вечеринка закончилась. Уставшие любители прекрасного покорно разъезжались на хромированных транспортных средствах с госномерами «Я», по своим чуть менее блестящим жизням. Две пожилые женщины, в синей спецодежде и с огромными швабрами, тихонько обсуждали события минувшей ночи совсем недалеко от диванчика. Поэт невольно прислушался.
- А этот, укушенный, молодец! Хоть и напился быстро, – говорила одна, вдохновенно натирая мраморный пол.
- Хорошие стихи, ничего не скажешь, – резюмировала ее подруга и вздохнула.
- Дебют удался! – прошептал поэт.
