- Ну, давай, - Альфонсо Диас с чувством чокнулся пивной кружкой с Н’Горо. Сегодня была суббота, а значит, приятели, как всегда сидели в баре космопорта Аркадии, чтобы пропустить по кружечке перед тем как разойтись по домам.
- Давай за нас и за окончание недели. Хвала Мадонне, пока все тихо.
- Это точно, – Н’Горо согласно кивнул. – Черная Леди нас милует. Мы с тех пор ее не видели. Хотя кто знает….
Занятый пивом Диас пропустил последние слова мимо ушей и разговор пошел о всяком разном. Однако на третьей кружке Н’Горо неожиданно спросил:
- Слушай, амигос, а ты хотел, чтобы твои парни тоже работали на Компанию?
Альфонсо пожал плечами:
- Не знаю… Но, по-моему, им тут будет лучше, чем у нас, на Кубе.
- Лучше?! – Н’Горо неожиданно вскипел. – Конечно, лучше! Ты-то у печи не стоишь! Только в кресле перед телевизором зеваешь! Тебя-то Черная Леди не караулит…
Если бы не выпитые две с половиной кружки, Альфонсо может быть и ответил бы по-другому. Но пиво развязало язык:
- В кресле?! Перед телевизором?! Зеваю?! Да у нас еще похуже, чем у вас! Всю проклятую глину вокруг Завода на коленях исползали! Каждую ночь! Черт знает что!
Вслед за этим Н’Горо узнал, что уже некоторое время вокруг Завода творится что-то неладное. Что-то или кто-то ползает вокруг, однако не приближается близко. Поймать «его» или «это» невозможно, потому что никто не может «это» увидеть. И главное – никаких следов!
- Каждую ночь не спим! – жаловался Альфонсо. – И ничего не можем сделать! Никаких нервов не хватает! Ведь подлюка границы знает! В зону тревоги не лезет! Хотя лучше бы лез, а то мы на таком взводе… Скоро стрелять друг в друга начнем!
– А вот что еще говорят.. – Альфонсо, сделав паузу, понизил голос. – На Карьере то ли люди, то ли духи появляются. В перьях! Голые! И тоже поймать нельзя! Ты к ним, а они – от тебя!
- Духи?! – негр посерел. – Если духов видно, это плохо!
Н’Горо учился в христианской школе, но каждый вечер он видел, как его дед кормил и прославлял духов. Духов было много. Были духи воды, духи земли, духи предков… И каждому из них требовалась пища и почести. Дед говорил, что если духов не кормить и славить, то они обидятся и будет плохо. Тогда Н’Горо спросил в школе у падре Иоганссена, кто сильнее – бог белых или духи его деда. Падре сначала рассердился, потом рассмеялся и сказал, что Христос дарует всем верующим возможность вечной жизни, а что даруют эти старые духи? Н’Горо спросил об этом у деда. «Спокойствие, – ответил дед. – Духи владеют землей и они позволили нам на ней жить. За это мы должны ухаживать за ней. Посмотри, какой хороший у нас огород. Духам это нравится, они довольны, а значит, все спокойно».
Потом Н’Горо уехал в столицу и стал работать на стройке, чтобы заработать на свадьбу и выкуп невесты. А тем временем в их деревню приехали белые на огромных сверкающих машинах. Белых было много и машин было много. Неподалеку от деревни белые начали рыть землю и взрывать скалы. Они сказали, что в этой земле есть много полезной руды и они будут ее добывать. Деду это не нравилось, он говорил, что нельзя так уродовать землю и воровать руду у духов. Нужно было попросить у них разрешения. Но белые только смеялись над «сказками старого негра». Некоторые жители их деревни, особенно те, кто работал у белых, смеялись тоже.
Потом Н’Горо встретил в городе земляка и тот сказал, что началась война. Племя путси хочет убить все племя хафа. А их деревня была деревней хафа. Сначала Н’Горо не поверил ему, но потом белые начали уезжать из столицы. Уехал и хозяин стройки, на которой он работал. Н’Горо пришлось вернуться домой и пасти коров.
Вернувшись он увидел, что белые, рывшие землю, побросали все свои машины и тоже уехали, а в их деревне стоят солдаты. Они говорили, что пришли защищать хафа от путси, а за это жители должны их кормить. Потом солдаты куда-то уехали на больших грузовиках. Потом была большая стрельба и дед сказал, что это духи разгневались на хафа за то, что они позволили белым красть руду и послали путси, чтобы наказать хафа. И еще дед сказал, что иногда духи позволяют людям себя видеть, потому что духи предупреждают людей о своем гневе.
Н’Горо нашел старого падре Иоганссена и спросил его, что он думает о происходящем. Падре Иоганссен ответил, что он молится о ниспослании мира и надеется, что Христос вразумит язычников и не даст свершиться злу.
Но зло все-таки свершилось и путси пришли в деревню. К счастью, в тот день он был на дальнем пастбище, поэтому и остался жив. Все же остальных членов его семьи, как и всех соседей, включая грудных детей, убили, а дома сожгли. Путси сожгли и церковь. Он нашел труп падре Иогансона совсем недалеко от пепелища.
Когда он очнулся, то пошел в столицу, чтобы подписать Контракт. Он знал, где находиться Бюро, потому что ему уже это предлагали. Ему повезло. Среди шума и суеты поспешной эвакуации, очень похожей на бегство, он сумел подписать последний Контракт. Клерк, с которого ручьем тек пот, дрожащими руками зарегистрировал его, после чего выключил компьютер и начал судорожно паковать вещи. С окраин уже доносилась стрельба – путси наступали. Н’Горо вспомнил, как последний огромный грузовой «МИ» стоял на взлетной полосе аэродрома, лопасти машины вращались, а он сидел в трюме и наблюдал, как охрана Бюро, отстреливаясь, медленно отступает к вертолету, не давая высунуться стрелкам путси.
Хорошо, что у путси в тот момент не оказалась под рукой «Стингеров» и они благополучно улетели.
Здесь, на Планете Н’Горо каждый вечер просил у духов этой земли прощения за все то, что они делали. Пытаясь их задобрить, он даже устроил что-то вроде клумбы – духам ведь всегда нравятся цветы. Но эти духи, видно, были другие.
«Похоже терпение хозяев земли истощилось, раз они решили показаться, - мрачно размышлял Н’Горо по дороге домой. – Значит дело плохо, конец близок, пора уходить отсюда!».
