( рассказ)
Памяти моего детства
- Я в Трубчеве родилась в шестнадцатом году, а год себе приписала .Так что по паспорту в пятнадцатом…
Прошло немало дней с тех пор, как Мария Григорьевна приехала с сыном Егором на Кубань .Годов её на Орловщине прожито сорок пять да здесь поразвеяно в пыль тридцать лет.
Купила участок с саманным флигелем .Посреди широкого двора высилась тенистая шелковица ,кроной закрывавшая полнеба .Тогда ещё ,в шестидесятом году ,флигель смотрелся хорошо ,добротно .В углу комнаты ,у единственного окна ,горела лампадка под образами .Стены сияли белизной .Детская кроватка ,обтянутая безукоризненно чистыми розовыми простынями, стояла между печкой и койкой Марии Григорьевны .Кухонный столик ,покрытый скатертью; шифоньер с небольшим квадратиком цветного стекла в малой створке ,круглый стол да кровать с высокими быльцами -в так называемой «зале»,где обитали сын с невесткой…-вот и вся нехитрая обстановка…
Из-под стола показалась серо-белая кошечка ,посмотрела гостье в глаза и ,не учуяв врага ,вспрыгнула на низенькую табуреточку ,принялась умываться ,живо облизывая то одну ,то другую лапку ,и ,казалось ,радостные искорки выпрыгивали из её зелёных полуприщуренных глаз.
-Как кто войдёт ,она ховается. Или под стол ,или в духовку ,-Мария Григорьевна засмеялась .Смех больше походил на всхлипы .Она была довольна приходом Нины ,ровесницы внука .-А тебя она любит!
Нина смахнула с подоконника искрошенную краску .Взгляд прошёлся по серым , просевшим у потолка стенам и постаревшим ,как и люди ,вещам .Убогость внушила ей удивительную успокоенность духа ,которая бывает обычно при вхождении в храм или ,когда сквозь темь тяжёлых переживаний постепенно проявляется бледное ,еле живое пятно света ,разгорающееся в огонь надежды.
Часы и вещи не имели здесь никакой власти ,потому что были лишены привилегии почитания .Казалось ,именно в этих стенах ,как в некотором царстве -государстве, сохранился просеявшийся сквозь трещины ставен волшебный свет наивного детства, осенённого шелковицей ,которая сгибла под ударами топора ,уступив место недостроенному дому.
А ведь под ней была точка опоры ,она держала покой двора ,а ,может, и всего мира ,соткавшего Юру и Нину и тот рай ,в котором они ели чернильные ягодки и рыжий наваристый борщ ,поглядывая на горящую лампадку :дети не знали ещё ,что их ожидает печаль недуга -для Юры ,печаль от чужой боли -для Нины и чувство недоумения и неприятия всего ,что произошло за короткие двадцать лет…
Мерно тикали два будильника- на окне и на столе -циферблатом вниз .Каждый отсчитывал своё время.
- А Егор-то мой совсем сдурел!- в блестящих глазах хозяйки заполыхал коричневый свет.- Икону разбил!
Егор женился пять раз: трижды в примаках .В восемьдесят пятом начал строить дом ,друзей на помощь позвал .Пили много ,потому один угол сложили криво-с улицы видать .Трубы завёз для отопления ,печь газовую ,а в девяносто первом цены поднялись- не угнаться .Егор ,утомлённый и обозлённый бесчисленными проблемами ,запил и однажды в пьяном угаре сорвал икону с ликом Богоматери – и об пол!
Икона эта досталась Марии Григорьевне от бабки ,и в трудную минуту скорби и безмерной печали помогала ей.
- Грешник ты ,великий грешник!- сказала я ему .-Будешь ты гореть!
-А он что? -спросила Нина ,рассмотрев в тёмном углу небогаты оклад иконы и неумело прилаженную медную проволоку ,скреплявшую его.
- Смеётся ,смеётся ! «Что ,-говорит ,-ведьма ты ,да? Скоро полетишь?» Да , сейчас полечу ,конечно,- Мария Григорьевна низко опустила голову ,словно продолжая горестный разговор с сыном .-И зачем я тебя в бункере родила да головочку в руках вот так держала? -собрала левую руку в горсти ,прижимая невидимого ребёнка .-Если б знала ,что такой игоист будешь… А он: «Не ты меня родила! Я сам себя родил! Я – девочка – самородочка !»Бессовестный! – присела на мятую кровать ,поочерёдно подтянула простые чулки ,закрепив их широкими растрёпанными резинками ,надела рейтузы ,какие бывали в продаже лет пятнадцать тому назад ,а затем и носки собственной работы.
- Когда я уезжала ,сидела на дереве и пела:
Снежки белы -лопушисты
Принакрыли поля чисты.
Не накрыли одного
Сердцу горя моего!
-Подруги спрашивали меня: «Мария ,хочешь туда ехать?» Да хоть бы зарыли меня живьём ,но лучше мне не ехать! Как чувствовала ,что горе мне будет…Да и там меня два раза чуть не убили .Первый раз ,когда понесла овчину чёрную на туфли. Иду к сапожнику ,к дому уже подхожу ,а тут старушка. «Ты ,-говорит ,не ходи туда ,там много людей полегло .Только не говори никому ,что это я тебе сказала.»
А хозяева завидели меня и подзывают: «Иди ,иди сюда!»Смотрю: сарай отпёрли , а там – яма. Я – назад. «Нет, нет, нет!» И тикать! Пошла в милицию, рассказала. Проверили ,немало голов нашли.
А то в пятьдесят девятом году бандиты всю ночь ко мне в двери ломились. Я ж одна жила. Хотели меня снасиловать да убить. Собаку повесили на яблоне .Она б порвала их ,если отвязанная была .Наутро побежала я в сельсовет ,к Николаю Ивановичу Курицыну. Курицын в милицию сообщил .В ту же ночь возле моего дома засаду сделали: один – в коридоре, второй – в тувалете , а третий – саду .И поймали двоих из чужой деревни .Бандиты ! Грозиться мне стали!
Егорка из армии вернулся ,мы дом и сад за тыщу четыреста продали…
Мария Григорьевна задумалась на секунду и вдохновенно продолжила:
- А какой там был сад! Сорок кореней! Но боялась там жить: на деревню-то никто не шёл .На бугре стояла деревня .Железная дорога недалеко проходила… Машины едут ,зерно рассыпается… Баба с дитём стала собирать ,сметать ,а машина сдала ,раздавила девочку…
Мария Павловна ,что в Болхове ,так мать её гадала на картах: «Марея ,ты хочешь туда ехать? Там же кущёвцы .Лихие они. Хохлы, а мы – кацапы.»
«Кинь мне ,тётя Серафима!»- просила я её.
Кинула: «Денег будет у тебя много ,а обольёшь ты их слезами!»
Так оно и вышло!
Но Егор сказал: «Едем!» Здесь служил и жениться надумал.
Как Верка перевела ему жизнь ,водку пила ,втягивалась, и всё пошло наперекосяк.
Мария Григорьевна бросила беглый взгляд на внука ,который всё время молчал, сопя раскрытым щербатым ртом.
- Но Верку мне жаль ,она мамой меня называла .Я её не кляла ,клясть- грех ,а молиться – молилась за неё.
- От пела я и ещё три вдовы: Аниса ,Полина и Ольга ещё ,Ольга, Оленька…- Мария Григорьевна, видимо не желала больше вспоминать о бывшей невестке и тонким, дрожащим голосом неверно запела:
Была я юная ,весёлая ,красивая
И пела я ,как курский соловей,
А юность милая и молодость счастливая
Ушла ,опала ,как осенние цветы.
А вы, девчоночки ,протрите глазки ясные,
И не летите ,словно бабочки ,на свет.
Пред вами женщина больная и несчастная,
А мне всего семнадцать лет.
Певица перевела дыхание и речитативом продолжала:
Всхожу я в комнату одна,
А на столе лежит повестка:
На суд явиться мне велят
По делу моего убийства.
Смотрите :всем я хороша,
Не охлаждён мой взор годами.
Смотрите :в нём моя душа.
Она открыта перед вами.
И стыд, и девичий позор
Я на груди его держала,
Ушла от матери родной…
Его я ,судьи ,обожала.
Однажды :в ресторане-парк,
Он позакомился с другою,
И стал меня он презирать,
Не дорожил нисколько мною.
Я отомстить ему решила:
Вонзила в грудь ему кинжал.
О, судьи ,я его убила
За то ,что мне он изменял!
Судите ,судьи, поскорей ,
А то уж так на сердце больно…
Мир помутился перед ней-
Упала замертво…Довольно…
Надо бы в Орёл написать ,что-то давно нет весточки .У меня и ручка есть и бумага…Я буду говорить ,а ты пиши, - предложила хозяйка Нине .Отодвинула посуду на середину стола и достала из-под клеёнки конверт и листок бумаги. – Юра ,дай ручку .Где ручка?
Пока внук ,не торопясь, искал ручку, Мария Григорьевна ,просветлев лицом, извинительно улыбнулась:
- Ну, как же начать? А то напишу- они переживают.
Нина приготовилась записывать.
- Здравствуйте ,моя дорогая подруженька Оля ,Зоя и Таня!- Мария Григорьевна тряхнула седой головой. – Извините за долгое молчание: я немного приболела ,но это ничего ,ведь годы берут своё. Оля ,милая , ты вспомни те годы ,как мы с тобой молоко сливали и песни пели .А теперь у нас с тобой новые песни: нога болит у меня ,рука болит ,потому что пришла наша чаша до нас .Если бы ты была со мной ,я тебе многое рассказала бы ,а на бумаге всё не опишешь. Оля ,ты мне пишешь: Кушлакова умерла .Как её зовут? Если Катя ,то это – моя крёстная ,а если Мария ,то это её невестка.
Я живу неплохо :обужа -одёжа есть ,но только ни к чему это. Семьдесят восьмой год пошёл в мае ,чего же мне теперь ждать от жизни? Ничего. Здоровья нет. Было во мне костей на семьдесят килограмм ,а теперь – сорок. Юра то же болеет: у него порок сердца и излияние мозгов, и кашляет ,как у кадушку. Всё у нас есть, но дорожисть такая…
Мария Григорьевна остановила диктовку:
- Что же ещё писать?
Нина растерянно пожала плечами: что могла она посоветовать? Она едва сдерживала слёзы: жизнерадостный тон бабушки Маруси и печальные слова ,в которых звучало и смирение перед невесёлым однообразием жизни и какое-то бесстрашие, будто рассказчица жила предчувствием радости ,раздирали душу.
- Если одолеешь, то напиши мне. Я только и живу твоими письмами ,и нету у меня ближе человека ,чем ты. На том кончаю. Целую крепко. Жду ответа ,как соловей лета. Мария, Егор, Юра , - Мария Григорьевна спрятала письмо в конверт, старательно послюнявила ,заклеила и отдала Юре. – Посиди на нём.
- Нина ,чаю хочешь?- спросила Мария Григорьевна и, не дожидаясь ответа, принялась разливать чай в тёмные от недомытой заварки чашки ,выложила на газету пирожки ,принесённые гостьей. – Хорошие пирожки,- пожевала губами и дёснами кусочек сдобы. – Дай Бог здоровья тебе и матери твоей. Ангела-хранителя и душе спасение!
Внук сосредоточенно ходил в другой комнате ,вытянув худую белую шею, казалось, держал длинную угловатую голову на весу ,как будто не знал ,что с ней делать. Чаёвничать не хотел.
- С малых лет я работала в Новом Сенце техничкой,- вспоминала хозяйка -с четырнадцати. Ну ,пыляку вытирала… Мужики придут ,эти начальники ,а я – с песнями домой. Как я спивала!
Полюбила я его:
Был парнишка брошенный.
Брошу я ,а он завянет,
Как цветочек скошенный!
Гармониста я любила,
Гармониста нежила.
Сама гармошку на плечо
Я гармонисту вешала!
А сыграй –ка ,Витя милый
Весёлую барыню-
Повесели моё сердечко
И меня ,удалую!
- Это совсем ,как у меня было:
Я умру ,а ты, цветочек ,
На могиле расцвети.
А ты ,милый ухажёрчик ,
Поливать его
