В конце февраля на свадьбе заместителя мэра города подрались представители местной «золотой молодежи», и эта новость надолго заняла умы сплетников.
Не знаю, почему так получается, но на протяжении последнего десятка лет во главе нашего городка на всех уровнях оказываются только низенькие и субтильные мужичонки с физиономиями отпетых негодяев. Понятно, что и их отпрыски выглядят соответственно, а вот в жены они ищут красавиц. Ну а облюбованные девчонки, ясно дело, выходят замуж не за этих недорослей, а за наворованные папашками на государевой службе деньги.
И вот очередная подобная свадьба. Красавица невеста: статная, с тонкой талией и не хилым бюстом, и плюгавенький жених, чей дебильный вихорчик торчит на уровне её плеча. Казалось, радуйся, что такая видная девица решилась разделить с тобой жизнь, да держи её покрепче, чтобы не сбежала, ан нет!
Заспорили мальчики по поводу, чей папаша круче и у кого больше денег. Слово за слово, да и поскандалили не на шутку. Напрасно новобрачная взывала к муженьку, напоминая, что у него есть дела поважнее свары с приятелями, но тот только отмахивался и увлеченно продолжал грызться. И тогда разгневанная невеста со всего маха врезала «милому» по носу, да так, что брызнула кровь, а потом развернулась и вышла из ресторана. Пока все открывали и закрывали рты, любуясь на залитого кровью молодожена, девочка села в стоящее на площади такси и уехала в неизвестном направлении. Впрочем, утром, когда вся милиция уже отчаялась найти беглянку, выяснилось, что ночь она провела по назначению, предавшись любви с этим самым таксистом в посадке неподалеку от города. Кстати, чего скрывать не стала, вызывающе переехав к вечеру того же дня в дом ушлого молодого человека.
Городок взорвался: не обсуждали эту историю только глухонемые, да и то не факт. Кто точно знает, о чем они так оживленно жестикулируют?
Высокопоставленные дамы нашего «книжного» клуба устроили по этому поводу аж пять незапланированных заседаний! Эта тема их живо интересовала, ведь почти у каждой был в запасе никчемный сынок или до предела избалованная дочка, которые могли пострадать таким же образом.
Вердикт выносился всё время один: были бы у нас в стране хорошие законы, блудливую потаскушку выгнали из города, предварительно обрив голову и обваляв в дегте и перьях. И чего ей только не хватало? И мальчик из хорошей семьи, и деньги, и квартира, и машина.
Я придерживалась иного мнения, но как вы догадываетесь, его не озвучивала, пока свидетельницей бурного обсуждения злополучной свадьбы совершенно случайно не стала Роза Сергеевна.
Наверное, сейчас об этом помнят только дамы за пятьдесят, но в начале девяностых дикой популярностью пользовался роман М. Митчелл «Унесенные ветром». Женщины буквально зачитывались им, переживая перипетии отношений главных героев острее, чем собственные. В моей библиотеке в открытом доступе был только один экземпляр двухтомника, поэтому очередь на него была длиннющей. И пока роман не прочитали все главные дамы нашего городка, Розе Сергеевне оставалось о нём только мечтать. Она терпеливо ждала, когда дойдет очередь, изредка осведомляясь, сколько ещё осталось впереди человек.
В тот день я, наконец-то, вписала в её формуляр заветное название и улыбающаяся меланхоличной улыбкой женщина счастливо прижала к груди две зачитанные книжки в черных переплетах. Но когда она сунулась на улицу, выяснилось, что идет дождь, и Роза Сергеевна была вынуждена присесть в читальном зале. Но сидеть просто так, пережидая непогоду, ей показалось скучным: женщина открыла книгу да видимо зачиталась, забыв про то, что она в библиотеке.
Между тем к концу дня начали подтягиваться завсегдатаи кружка «Любители книги». Я закрыла библиотеку, мимоходом отметив, что Роза Сергеевна застыла над романом. Однако на улице вновь начался дождь, зонта у неё не было, и я пожалела пожилую женщину, решив не выгонять.
Пока выставляла чайные чашки и грела электрический чайник, дамы тоже украшали стол гостинцами: кто-то принес торт, кто-то конфеты и домашнее вкуснейшее печенье. Короче, посиделки начинались. Для затравки поделились рецептом домашней яблочной пастилы, обменялись баночками с консервированиями, и вновь с наслаждением запустили зубы в ветреную девчонку, променявшую обеспеченную жизнь на объятия таксиста.
И тут вдруг выступила, прижимавшая к груди раскрытую книгу Роза Сергеевна. Её глаза из-за очков всегда выглядели выпученными, а сейчас и вовсе превратились в грустные блюдца.
— Плохо жить без любви, — тоскливо пожаловалась она, — тягостно. Ведь зачем-то она была придумана: не для поруганья и боли?
Дамы возмущенно уставились на бедолагу. Каждая считала себя слишком умной для того, чтобы слушать странные откровения местной юродивой.
— В чем дело, Роза Сергеевна? — надменно вздернула брови Клара Федоровна. — О какой любви вы нам вещаете?
— Обыкновенной любви. Жизнь кажется бессмысленной и пустой, если некого любить.
— Заведите себе котенка, — раздраженно посоветовала Анна Дмитриевна, а потом с презрением добавила, — ах, я совсем забыла, что вам нечем кормить животное.
Уж на что я привыкла к их снобистским выходкам, и то покоробил царственный тон зажравшейся жены главврача районной больницы. Нельзя так себя вести по отношению к больному человеку.
Но Роза Сергеевна не среагировала на открытое хамство: углубленная в свои мысли, она его просто не заметила.
— На любви держится этот мир, только на любви. Она может даже убить, но и единственная, кто дает силы выжить, — пробормотала бедная женщина и, рассеянно прихватив матерчатую сумку с книгами, меланхолично убрела на улицу под проливной дождь.
— Может, поговорить с мужем и пристроить её куда надо? — зло осведомилась Анна Дмитриевна у застывших в молчании дам.
Но те видимо пытались переварить, что им сказала обычно молчаливо сносящая любые издевки Роза Сергеевна, и тогда я решилась защитить бедолагу от угрозы сумасшедшего дома:
— Не надо её трогать. Она безобидная пожилая чудачка. Никому не мешает.
— Смотрите, мое дело — предложить. А то как бы ни натворила дел эта ваша «безобидная чудачка».
РАЕЧКА.
Первой заметила незнакомого парня возле Розы Сергеевны моя дочь.
— Недавно видела нашу Розочку с каким-то «чмо». Плелись по набережной.
Мы сидели за ужином и пили чай — любимое время из перегруженного делами дня. Можно поболтать с дочкой, послушать про дела в школе и спорткомплексе, да и просто помолчать вдвоем. Блаженные минуты! Всегда старалась их как-то поуютнее обустроить: припрятывала свою долю от тортов и печенья, а когда сборище не заседало, покупала в магазине поштучно какие-нибудь конфетки, чтобы порадовать своё единственное сокровище. «Сокровище» их с аппетитом потребляло, не забывая делиться с крутящимся под ногами хитрым Мурзиком. Блажной кот обожал шоколадные конфеты. Видимо, сказывались пережитки «помойного» прошлого в окрестностях местной кондитерской.
— Ему нельзя сладкое! – возмущалась я.— Заболеет!
— Я чуть-чуть, — оправдывалась дочь.— Смотри, как он глядит на нас. Лапулечка!
— Избаловала ты его, вот и вьёт из тебя верёвки.
На «чмо» я тогда не среагировала в должной мере, потому что моя дочь так называла всех, кто не мог по фамилиям и именам назвать игроков НБА.
— Кто такой не знаешь?
— Парень лет семнадцати, невзрачный и блеклый, словно выцветшая на солнце прищепка. Никогда не видела его раньше.
Я удивилась. В нашем городке было всего три школы: две девятилетние и одна средняя. Всех учеников старших классов даже я знала хотя бы в лицо, что уж говорить об Алке. Так откуда же среди учебного года в городе взялся незнакомый несовершеннолетний паренек?
— Мать,— перебила размышления дочь,— надо сдать в школу деньги.
У меня сразу же испортилось настроение, и мысли о спутнике Розы Сергеевны вылетели из головы. Повалила школа своими поборами: то на занавески, то на ремонт, то на подарки учителям, то на радиоаппаратуру — можно вообще кошелек не закрывать!
Нам с Алкой ещё повезло: её классная руководительница обладала плохой фантазией и терпеть не могла иметь дела с чужими деньгами, а вот моя соседка Раечка Дружинина постоянно жалуется на учительницу старшего сына Луизу Карповну Кручинину.
И как будто подслушав мои мысли, соседка позвонила в дверь.
— Людмила, что ты думаешь по этому поводу? — растерянно протянула она записку.
Раечка вышла замуж в пятнадцать лет по большому залету от взрослого дядечки, да ещё и прокурорского чина. Её прокурор крутился как уж, пытаясь представить дело так, как будто Раечка лично изнасиловала его, привязав в лесу к дереву. Будь девчонке не пятнадцать, а восемнадцать, кто знает, чем бы всё обернулось? Но если его наивная жена россказням благоверного поверила, то Раин отец — тракторист местного колхоза пригрозил будущему зятю судом за растление несовершеннолетней.
— Я до Москвы дойду! И пусть Ельцин лично разбирается, кто из вас кого насиловал - ты, сорокалетний хряк, или дурында Райка, у которой молоко на губах не обсохло! Может, тогда до президента наконец-то дойдет, куда вы его ваучеры вкладываете?
Для сластолюбца в погонах оставалось только два варианта развития событий: или он едет за казенный счет осваивать места не столь отдаленные лет на десять, или разводится с женой и женится на Раечке.
Поставленная перед фактом мадам Дружинина раскинула мозгами и сообразила, что от «зека» мужа ей толку никакого, а разведенный может к ней через оное время вернуться. Да и сына-студента кто-то должен в университете содержать. Прокурор же клялся, что любит только супругу, и будет ей по гроб жизни верен, и что Раечка — хитроумная интриганка, подосланная его врагами. В конце концов, всё устроилось: до открытого скандала дело доводить не стали, тихо и мирно разобравшись в семейном кругу.
Чтобы убедить родителей юной гетеры в искренности намерений новобрачного, Раечку поселили в прокурорской служебной квартире. Бывшая жена ушла к своим родителям и принялась терпеливо ждать, когда соперница освободится от бремени.
Но новая мадам-прокурорша оказалась не лыком шита. Несмотря на юный возраст, она быстро смекнула, что жить в богатой квартире прокурора лучше, чем в родительской халупе на задворках города, где в двух комнатах теснились семь человек, ещё и деля жилплощадь с новорожденными телятами зимой и цыплятами летом. И вот когда бывшая прокурорша стала вопрошать экс-мужа, сколько же ещё ей жить вдали от любовно обустроенного гнездышка, выяснилось, что едва разродившись, Раечка вновь забеременела. И хотя по закону она была досрочно признана дееспособной, нельзя было сбрасывать со счетов, что до её совершеннолетия оставалось ещё два года. Было и ещё кое-что.
— Ты бы Полина забыла о своем борове, — посоветовала экс-прокурорше ехидная баба Нюра, — это он тебе мозги за… что любит и хочет развестись. А на самом-то деле не успеет с работы прийти, и начинает кровать скрипеть… не молоденький, а туда же. У меня давление и аритмия, а эти охламоны спать не дают: я уж и шваброй в потолок била, и Райку-шалаву стыдила. А ей что, … в глаза - всё божья роса!
Бабе Нюре приходилось верить: она
