свитой недалеко от города Зальца к реке Рейн, погрустнел и отказался от еды. Его даже не радовал вид войска, ожидавшего его. У него поднялся жар, и обильный пот тёк по его лицу. В надежде облегчить своё состояние и получить желанную прохладу император распорядился поставить себе шатёр на острове посредине реки. Вечером без аппетита попытался поужинать, но тотчас же его стошнило, и в животе начались нестерпимые рези. Сквозь стоны император взывал к Богу, благодаря за новое испытание, выпавшее на его долю.
Через три дня у ложа Людовика появился архиепископ Меца. Обведя надменным взглядом окружающих императора, он выгнал всех из шатра, оставшись с ним наедине. Архиепископ присел рядом с императором и вкрадчиво произнёс:
- Сам Господь запрещает тебе воевать с сыном. Отрекись от своих намерений, и я постараюсь облегчить твои мучения. Ты должен даровать земли Франконии и Алемании своему сыну Людовику. Это нужно для благо империи.
Император от гнева широко раскрыл глаза и захрипел:
- Я лучше знаю, что есть благо империи. Мои старшие сыновья должны признать Карла равным себе, а это произойдёт только тогда, когда он будет обладать обширными землями и многочисленными подданными.
- Глупец, заставить их признать Карла может только Церковь, устами которой говорит сам Всевышний. Исполни то, что прошу я, и ты исполнишь волю Господа!
Людовик напряг последние силы и приподнялся на ложе:
- Помазанник Бога на земле – папа не может знать всех помыслов Всевышнего. Откуда можешь знать ты?
Архиепископ нахмурил брови, наклонился к самому лицу императора и властно произнёс:
- Ты забыл о наших главных врагах? Пока славяне живут у наших границ, спокойствия не будет. Отдай эти земли своему сыну Людовику! Если этого ты не сделаешь, то в скором времени ты покинешь этот мир, а Лотарь приберёт всё к своим рукам и оставит Карла нищим.
- Так не может говорить мой брат. Ты не мой брат!
- Так умри же в мучениях! За свои грехи ты не попадёшь в рай. Тебя ждёт ад!
- Ты - не человек, ты – отродье дьявола! А может ты – сам Люцифер? – Воскликнул император, в изнеможении откинулся на подушки и закричал, осеняя себя крестом. – Прочь! Изыди! Прочь!
Архиепископ усмехнулся и вышел из шатра. К нему бросились братья матери жены императора граф Понтье и Конрад Старый.
- Ваше Высокопреосвященство, что случилось? – Встревожились они. – Что за крики?..
- Императору причудились бесы. – Архиепископ Меца даже не повернул к ним голову, смотря прямо перед собой. – Умирающий отгонял их от себя.
- Неужели всё так плохо?
- Да, нужно готовиться худшему. Я буду всё время рядом с императором, и мы в молитвах проведём время до самого последнего его вздоха.
Архиепископ, опираясь на посох пошёл прочь, а Конрад взглянул на брата:
- Не пора ли сообщить о болезни императора Юдифи?
Граф Понтье озадаченно скривился:
- Я сообщу об этом племяннице, но только после кончины императора.
