шипя: - У тебя три минуты маг, чтобы себя протрезвить. Иначе будешь себе губы с носом вырезать каждый раз, Смерти эти части не нужны.
- Ути-пуси, какие мы нежные, как покрытым кровью быть, дак, пожалуйста. Уж простите, не удержался, блевать тянет от вашего интерьерчика, ничего сделать не могу, душа художника, требует красок, – отирая губы рукавом черно-зеленой мантии, развязно произнес Бифариус и принялся за своё протрезвление.
Ашмедай переодел мантию и, смотря на мага холодными голубыми зрачками, спросил: - Что протрезвел, тролль?
- Да, мой повелитель.
Император в мгновение возник около мага. И не успел Бифариус испугаться, как он переломил ему левую руку пополам, Бифариус подавил крик, его кости тут же стали срастаться, ткани восстанавливаться, крик прорвался, сквозь стиснутые зубы.
Присев на кровать, и проследив стремительное восстановление руки Бифариуса, Ашмедай мысленно произнес: - Вот скажи маг, что больнее было, когда я ее сломал или когда она восстанавливалась?
- Восстановление больнее, – пробубнил маг, задравший окровавленный рукав мантии и потирающий место восстановления руки.
- Степень боли, маг?
- 4,5 когда ломали и 6 при восстановлении.
- Что ж, ты уже неплохо боль переносишь. Правда всё еще вопишь громко, – слегка скривив лицо, сказал мысленно император, а затем развернулся к лежащей безжизненной Игнис, удобнее ее расположил, аккуратно вытащил из-под одеяла ее правую руку, погладил обрубок кисти, нежно погладил лицо и мысленно спросил, смотря на неё: - Степень боли при наращивании кисти?
- От 0 до 9,5.
- Зависит от скорости и обезболивания?
- Да, повелитель.
- Замечательно. Восстанови кисть императрицы, причинив ей максимум боли. Шрам едва заметный оставь.
Император поцеловал Игнис, соединил их лбы, смотря в ее безжизненные мутные глаза зрачками с красным пляшущим пламенем, и произнес мысленно для неё: - Ты мне не оставила выбора, жизнь моя. Прошу вернись обратно ко мне, где бы ты сейчас не была. Ты очень нужна своей Империи. Моя маленькая хрупкая Игни, ты мне очень нужна. Надеюсь, ты вернешься, – встал с кровати, освобождая место для мага.
Бифариус посмотрел на задумчивого и немного нервного императора с горящими то красным, то голубым огнем зрачками, по которому бегали небольшие язычки красного пламени.
- Мой повелитель, императрице итак очень плохо сейчас, нельзя усугублять её состояние. Дайте ей время. Она придет в себя. Я уверен, всегда приходила. Она же так возненавидит меня ещё больше. Я не могу ей причинить ещё боль.
- Я ей предоставил неделю, ничего не изменилось. И опять ты о себе думаешь, тролль. Я пытаюсь вернуть её. И надеюсь, что боль выдернет ее из этого состояния и вернет в реальность. И если у тебя есть какие-нибудь другие идеи, которые еще не испробовали, готов выслушать.
- С ней просто надо быть нежным… может попробовать возбудить её…- нехотя произнес мысленно Бифариус, зло смотря на императора.
- Не работает, маг. Она не реагирует ни на что. В том числе и на твои поползновения, как я смог лицезреть, в прошлый твой приход, – переведя на мага вспыхнувшие белым пламенем зрачки, сказал он.
- Ну, может под страхом угрозы жизни, она очнется. Она еще высоты боится, может попытаться испугать ее.
- Не очнулась, даже магия не сработала, – устало произнес мысленно Ашмедай, смотря на Игнис, а затем жестко: - Всё маг, принимайся за работу.
- Но... – начал Бифариус. Император вспыхнул огнём и, рыча, перебил его: - Я сказал, маг, восстановить кисть императрице, причинив ей максимальную боль. Выполняй!
Бифариус, зло сверкнув черными глазами, присел на кровать, печально вздохнул, взял правую руку Игнис и произнес: - Будет адски больно, но недолго. Прости и за это, - а затем мысленно буркнул императору: - Вам необходимо меня подстраховать, придержать её, если она начнет биться в агонии, чтобы не вырвалась.
А про себя подумал: «Возможно это конец моей истории. Ты ведь наверняка меня спалишь или съешь, оторвешь мне голову. И я даже восстановиться не успею. Что ж, прощай родная. Приди, пожалуйста, в себя. Император уже теряет терпение. Не хочу я с тобой встретиться в его нижнем кабинете, изучая методы пыток демонов, уж лучше мне умереть».
Император присел на кровать с противоположной стороны и мысленно сказал: - Не переживай, Смерть. Если, она вспыхнет или попытается тобой позавтракать, я успею тебя выкинуть в окно, а потом поймать. Надеюсь, сработает, приступай.
Маг начал восстановление кисти. Император нервно наблюдал за реакцией Игнис. Сначала она не реагировала, потом ее тело забилось в агонии, пытаясь вырваться. Ашмедай намертво прижал её. Однако её глаза были всё также безжизненны, и ни звука она не издала, с силой сжав зубы. Вскоре агония прекратилась, кисть была восстановлена.
Император громко зарычал, покрылся тьмой, сквозь которую прорывались языки красного пламени и стремительно вылетел из покоев. Он был в ярости, чувствовал, как тьма овладевает им, закрывает его взор, пламя ярости, уничтожения всего, сжигает изнутри. Он остановился на плато и яростно заорал, тьма закрыла его взор.
Бифариус сидел в кресле и печально смотрел на Игнис.
Через какое-то время, двери в покои повелителей открылись, и вошел Вупар с большим подносом с завтраком, поставил его на стол. Подошел к кровати с лежащей безжизненной императрицей, перевел взгляд на Бифариуса, сидящего в кресле около окна и спросил вслух: - Вернуть не смогли?
- Нет, – зло буркнул Бифариус, скрестив руки на груди.
- Значит, убить императрицу повелитель не смог. Можешь императрицу в крепкий сон погрузить?
- Это ещё зачем?
- Скоро придет закатник снимать с императрицы проклятье, он не должен видеть её в таком состоянии. Император, быстрее прикажет кому-нибудь убить императрицу, чем допустит, чтобы будущий король Закатного увидел слабость Империи. И я думаю, такой приказ он даст тебе Смерть. Ведь неспроста он тебя пригласил, хотя точно знал, что ты пьешь и опять заблюешь его покои.
Бифариус перевел обеспокоенный взгляд на Игнис и, побелев, произнес: - Я не могу погрузить ее в сон, вчера получил приказ от Императора не прикасаться ни физически, ни магически до императрицы без его разрешения или указания, исключение: прямое нападение на императрицу и ее восстановление, реанимация. Вупар, ты действительно думаешь, что он заставит меня её убить?
- Вспышки пламени за окном вдалеке наблюдал?
Бифариус утвердительно кивнул.
- Тебе не показались они странными и что возникли они после того как Император улетел погулять?
-В этом аду всё странное, я приучил себя не обращать внимания на вещи, которые лично меня не касаются.
- Эгоистичен значит, неплохое качество для имперца. А я вот обратил внимание, работа у меня такая всё замечать и делать выводы. И я сделал вывод, что идея с возвратом императрицы экстремальными способами провалилась и император, улетел, дабы не уничтожить дворец и имперцев, и сейчас рушит горы. Правда я не знал, не сдержался он от того, что убил её или от того, что не смог, и убьёт ее другой. Да, Смерть, я считаю, что как только император вернётся, он отдаст тебе приказ об убийстве императрицы, а затем опять улетит крушить горы, а когда тьма спадет, отправится на недельку другую крошить тварей в Царство Тьмы или Мир Пустоты. А потом убьет тебя за убийство императрицы.
- Но он же сам мне прикажет, я просто его приказ выполню. За что ему меня потом убивать?
- Император сентиментален и очень трепетно относится к смерти. Он считает, что смерть от руки повелителя — это честь, проявления уважения к противнику, признание силы и значимости противника для повелителя. В период 100-летней войны, он сам лично убивал всех пойманных нами магов Воды и Жизни, заявляя, таким образом, о своем почтении и уважении к ним, признавая их как сильных, достойных противников. В то время как убийство отрядов дезертиров, сопротивляющихся закатников и прочих, он оставлял магам Империи и не убил ни одного, поскольку считал их недостойными такой чести. А ты будешь ходячим напоминанием, что императрица умерла от твоей руки, а не его, что он не смог оказать ей честь, проявить свое уважение и почтение, признать ее силу, значимость для него. И то, что он не смог это сделать в силу договора о создании Империи, для повелителя не будет иметь значение. Тебя убьет, окажет честь, возможно, оставит себе какой-нибудь очередной шрам на теле, как напоминание о смерти императрицы и тебя.
- Я смотрю у вас здесь все с отменным юмором. Я должен сейчас твоим словам обрадоваться или они должны были меня утешить? Я понял тебя Красноглазик, когда придет за мной повелитель, я упаду ниц, начну целовать его ноги и благодарить за оказанную честь.
- Красноглазик? – принимая боевую форму, спокойно спросил Вупар.
- Ну, ты же меня Смерть зовешь. Хотя наверно, с учетом рассказанного тобой и помешательства этого ада на смерти, прозвище Смерть — это круто. И я бы на твоем месте не особо рассчитывал на боевую форму и скорость, выпью тебя быстрее, чем умру, я теперь в считанные секунды восстанавливаюсь, да и тебя испить много времени не займет. Скажи лучше, как усыпить императрицу, у тебя наверняка есть вариант.
- А ты дерзкий и глупо бесстрашный, Смерть. И зачем мне тебе помогать? – принимая обычную форму, спросил Вупар.
- Я может не такой внимательный, как ты Красноглазик. Но я заметил, что усыпить императрицу, была твоя идея, так что оставить ее в живых тебе выгодно. И думаю, это связано с императором, поскольку видимо после смерти императрицы будете от него огребать несколько десятилетий. Уж очень ты много знаешь, о том, как поведет себя он, видимо кто-то значимый для него уже умирал и не от его руки. Мне-то в принципе уже без разницы будет, я-то удостоюсь чести пасть от его руки, а вот ты – нет. И судя из твоего повествования, ты бы лучше пал от его руки, видимо император, потом совсем зверствует.
Уголки рта Вупара приподняла почти незаметная улыбка, и он произнес: - А ты оказывается не только пьянствовать, блевать и дерзить умеешь. Есть вариант, Смерть. Сонный чай на императрице в таком состоянии не работает, но Тень готовит различные коктейли, думаю, он сможет сделать коктейль, который её одурманит и в сон погрузит. Тебя ведь Тень принял, сходи к нему попроси, чтобы сделал коктейль для императрицы и скажи, что ему пора императора остановить, иначе Империя без гор останется. Я за императрицей присмотрю.
- Ты хочешь, чтобы я тебя оставил наедине с императрицей? Ты издеваешься, да? Твоё наедине с Комилеттой закончилось не очень. Кстати, я тебя могу испить за это.
- Не можешь, запрещено убийство между кровниками одного повелителя. Можно только с позволения императора, даже ты будешь жестоко наказан. Но покалечить или надругаться надо мной можешь. Однако императрица потеряла наследника из-за мага Воды. Ведь не вернись императрица из Царства Тьмы, может, всё было бы в порядке. Да и не умчись ты спасать мага, может спас бы наследника. А маг Воды была слаба, закон Империи знала и совсем на него наплевала, вернулась во дворец, да еще приволокла закатника, и это в отсутствие повелителей. Таких надо на место ставить, показывать, что ни один закатник не в состоянии защитить имперца. Имперец должен уметь
