И с самого начала этого марш-броска, всех участвующих и в стороне наблюдающим за ним овладела горячность. Так сносящий всё на своём пути – те же всегда ему мешающие двери, в один момент были вынесены с петель – генерал Браслав, сразу показал себя более чем достойным «противником» – его более чем целеустремлённость, не давала никому из вставших на его пути шанса, и права на сомнение в мощи Браслава, и он сносил всё, что пыталось воспрепятствовать его продвижению вперёд. Так генерал Браслав, всегда предпочитая полагаться на силу, мощь и внезапность нападения своих морпехов, конечно же, и для себя избрал эту, редко дававшую сбоев тактику ведения наступления и, не разбирая дороги и, не тратя время на фланговые обходы этой загромоздившей все проходы офисной мебели, с разбегу из своего кабинета ворвавшись в общий, занятый столами служащих зал, сразу же всем показал, на что он способен.
Правда времени для того чтобы осознать, что сейчас происходит, у этих штабных крыс, как их в своём забытьи величал ставший одним из них генерал Браслав, совершенно не было – если ты не успевал вовремя отскочить, то тебя вместе с мебелью выбрасывало в лучшем случае куда-нибудь к стенке, а в других переломных случаях, заваливало оргтехникой и сломанной мебелью. В общем, генерал Браслав пройдя сквозь все эти офисные ряды, как нож сквозь масло, оставлял за собой офисный разгром, поверженные недоумению и ужасу лица штабных крыс и бумагопад из взлетевших вверх к самому потолку бумаг, которые почему-то не спешили падать, а подхваченные потоком воздуха, которым управляли подвешенные к потолку вентиляторы, очень красочно летали по этому разгромленному помещению штаба.
Но генерал Браслав слишком спешил и поэтому у него совершенно не было времени для того чтобы порадоваться за себя, при виде такой своей художественной инсталляции, на которую, как оказывается и он способен. Так что генерал Браслав, определённо дав всем понять, что он обязательно вернётся – только так можно понять его поступок, с выносом с петель очередной, на этот раз двери главного входа – пока что исчез там, где-то в коридорах штаба.
Ну а там, в этих штабных коридорах, генерал Браслав не единственный генерал, который протирает свои подошвы ботинок об постеленные на полах дорогие трофейные (пока ещё не персидские, но это дело времени) ковры. И если ты даже совершенно этого не хочешь – это бывает в том случае, если ты не генерал – то ничего не поделать с тем фактом, что тебе обязательно где-нибудь (да в той же курилке) на твоём пути встретится какой-нибудь, может и не четыре, как у Браслава звезды, но всё же генерал. Так что теперь можно было понять, в какой неравной с Браславом ситуации оказался капрал, как только сейчас выясняется по фамилии Мнишек, которому в отличие от генерала, согласно уставу своей службы, требовалось при встрече с генералом не забывать о субординации, демонстрировать знание устава воинской службы и, конечно, воинское приветствие – а иначе встреченный им генерал, побледнев, огорчится и кто его знает, не захочет ли он (тот огорчённый генерал) из чувства генеральской солидарности, присоединиться к генералу Браславу в погоне за этим негодяем, совершенно забывшим субординацию и не во что не ставящего генералов.
Ну а стоило только капралу Мнишеку подумать о такой всевозможности – встрече с генералом – как вот оно и случилось – навстречу идёт чем-то довольный, несколько витающий в облаках (он не скрывает улыбки и рефлекторно, время от времени трогает свою начищенную и не только взглядами, медальку на груди) генерал три звезды Винсент. И что спрашивается делать в этом случае капралу Мнишеку, который благодаря скоростному подъёму по лестнице, немного оторвался от не такого проворного как он, генерала Браслава, и теперь собирался где-нибудь затаиться, а тут этот генерал Винсент все его планы срывает.
Что ж, делать нечего и капралу Мнишеку остаётся только одно, проявить смекалку. И он скоро и как выяснилось незаметно для генерала Винсента, приблизившись к нему на расстояние, с которого от него требуется выполнение уставного подхода к вышестоящему должностному лицу, продемонстрировал знание устава – поприветствовал генерала, приложением к козырьку фуражки руки, и после того как генерал Винсент увидел его, обратился к нему. – Сэр. Разрешите обратиться.
И хотя генерал Винсент слишком занят собой (теперь он судорожно размышлял над тем, где и как ему добыть, ту недостающую до полного комплекта четвёртую звезду), всё-таки он находится на службе, а не у себя дома на барбекю и он, недовольно поморщившись при виде, что за наглого капрала, кивком головы даёт ему добро.
– Генерал Браслав, просил вас зайти к нему. – Явно от страха, потеряв стыд и совесть, капрал Мнишек таким бессовестным и, пожалуй, обманным способом, так сказать вводит в заблуждение изумившегося генерала Винсента. Отчего тот даже не сдержался и сболтнул лишнее.
– И что ему надо? – скорее спрашивая себя, нежели кого другого, удивлённо спросил окружающий воздух генерал Винсент. Ну а капрал, он и есть капрал, чтобы не уметь стратегически мыслить и поэтому он принимает всё сказанное генералом за чистую монету. И, конечно, капрал Мнишек принял на свой счёт этот вопрос генерал Винсента, на что и ответил своё недальновидное: Не могу знать. Сэр.
– А я и не сомневался в этом! – тут же рявкнул на капрала генерал Винсен, вдруг почему-то озлившись на весь белый свет. А вот на этот ответ генерала, капрал Мнишек мог бы много чего ответить, но он спиной чувствуя приближение разъярённого генерала Браслава, решил, что время для дискуссий с генералами, пока он не генерал, ещё не пришло и поэтому благоразумно промолчал.
Ну а в свою очередь генерал Винсент, был бы и не прочь проучить этого принёсшего плохие новости посыльного – встреча с этим, до чего же самолюбивым и не ставящим ни во что генералов, у которых нет четыре, а дома пять звёзд, генералом Браславом, который будет постоянно подчёркивать твою генеральскую не звёздность, не несла ничего хорошего – Винсент чтил древние традиции, где принёсшего плохие новости посыльного ожидала казнь, но появление в коридорном проходе, запыхавшегося, всего красного и как видно, куда-то (за ним) спешащего генерала Браслава, заставляет вдруг перетрухнувшего генерала Винсента замереть в одном положении и, невольно махнув рукой на капрала, отпустить его.
«Что ж такого стряслось, раз на Браславе лица нет?», – весь похолодев внутри, начал задаваться вопросами генерал Винсент, не сводя своего взгляда с приближающегося к нему Браслава. «Да он меня сейчас, если не прибьёт, то по стенке размажет», – сглотнув комок накопившегося страха, генерал Винсент начал чувствовать, что он начал осаживаться вниз на подгибающихся в коленях ногах. «Надо срочно бежать». – Пришёл к мысли Винсент, но его ноги словно приросли к полу и Винсент вынужден признать, что он уже не справится с собой и не сможет осуществить против генерала Браслава такой свой обходной манёвр.
Что же касается самого генерала Браслава, то он что и говорить, а запыхался, преодолевая этот многоступенчатый лестничный подъём – его физическая фактура позволяла ему лучше действовать на ровных поверхностях или с горочки, а вот даже самый пологий подъём, всегда вызывал у него одышку и упадок сил, но только не ярости, которая как раз нарастала по мере подъёма. А тут ещё, что за напасть – он неудачно, каким-то немыслимым образом, зацепился погоном за край периллы лестницы и в результате своего резкого рывка, сам надорвался и заодно надорвал или с корнем вырвал одну звезду со своих погон, которая улетела куда-то туда вниз, подземелье. А уж это такое, ни с чем не сравнить, что за событие.
И, конечно, генерал четыре, а никак три целых и одна оборванная звезда Браслав, потрясён случившимся – он не привык, потому что с ним такого никогда ещё не случалось, терять звёзды, а вот получать, то завсегда готов (честно сказать, к такому заслуженному действию, тоже сложно привыкнуть) – с чем он смотрит на такой потерянный погон, на котором так осиротевши жмутся друг к другу и так жалостливо, с просьбой о помощи, на него смотрят всего-то три звезды. При этом самая крайняя звезда выглядит особенно жалко – ведь она потеряла свою пару и теперь как ей жить дальше в таком одиночестве. Что и говорить, а у генерала Браслава просто сердце разрывается от жалости к этой осиротевшей звезде и к себе в том числе – тот, кому так приятно давили на погоны четыре звезды, знает, как невыносимо тяжело ощущать отсутствие на погоне хотя бы одной звезды – для них мир уже не столь ярок.
Генерал Браслав глубоко вздыхает и, пригладив оттопырившийся погон, смотрит вниз, в глубину лестничного пролёта, куда скорей всего и улетела оторванная звезда. И эти глубокие и дальние виды мало утешают Браслава, который чувствует, что если он и сможет спуститься вниз, то вот подняться обратно наверх, ему будет не по силам. И тогда спрашивается, зачем ему та упавшая звезда, если он уже не сможет подняться. И генерал Браслав посчитав, что это путь в никуда, решает поискать выход из создавшегося положения где-нибудь поближе. После чего он разворачивает себя в сторону выхода из лестничной площадки, где он всё это время размышлял и, придерживая рукой погон с оторванной звездой, выходит в коридор, где на свою удачу и видит, так не считающего генерала Винсента.
Ну а такое, несколько расшатанное собой и своим поведением состояние генерала Браслава, где мир вокруг него сейчас очень быстро перемещается, что он не всегда успевает за ним уследить, заставляет его – чтобы окончательно закружившись в нём не потеряться – цепляться за его части. И раз неугомонный капрал оказался вне видимости и уже памяти Браслава – задай ему сейчас вопрос, что он сейчас здесь делает и зачем он так спешит, то Браслав не задумываясь, ответил бы: «Не помню» – то статично выглядевший и остановившийся на одном месте генерал Винсент, можно сказать, сам напрашивался на то, чтобы Браслав к нему прицепился. И он прицепился.
«Ага, песочная голова. Ну, от меня ты на этот раз никуда не денешься!», – как-то уж слишком рьяно обрадовался при виде генерала Винсента (ну это старая история – морская пехота, которой всю свою военную жизнь посвятил Браслав, всегда предвзято относилась к другим родам войск, ну а те отвечали им тем же. А генерал Винсент служа в сухопутных войсках, скорее всего, из-за это рода своей военной деятельности и был так пропесочен морским молотом (это уже ответка от Винсента) Браславом) Браслав напористо, с неумолимым шагом начал мощно приближаться к похолодевшему внутри и не сводящему своего взгляда с Браслава генералу Винсенту.
– Вот же здорово, что я тебя встретил. Ты как раз мне и нужен. – С первых обращённых к Винсенту слов Браслава, Винсент вынужден был не поверить своему противнику, который так демонстративно и откровенно лжёт – с какой это кстати, он должен обрадоваться и посчитать эту встречу отличной. Но генерал Браслав совершенно никакого внимания не обращает на безрадостную физиономию Винсента, а вот на его звёздные погоны, почему-то даже слишком внимательно обращает. Что
