Не сказать, чтобы Шурочка была некрасива - нет, довольно симпатичная и обаятельная. Может, слишком разборчивая... но не выгоду она искала - любовь. Потому и замуж не вышла. Оставшиеся холостые сельские парни ждали лёгких побед или богатых невест.
Шура жила одна, родительский дом в Петрово-Дальнем надо было ремонтировать или вообще строить заново, а женихи были горазды на халяву, на всё готовенькое. Так и осталась она одна - родила себе сына от заезжего дальнобойщика и больше никогда этого папашку не видела. Мальчишка родился слабеньким и постоянно болел. Врачи говорили, что надо закаливать, но стоило начать этим заниматься, как он снова заболевал.
Работая и воспитывая ребенка, она не заметила, как пролетело время. Любила своего Лёшеньку, возила по выходным в Москву - в зоопарк и цирк, гуляла с ним по паркам и скверам, водила на бесплатные тогда выставки, приобщала к культуре. Тот момент, когда сын вырос и влюбился, она как-то упустила, всё ещё считая ребёнком. Его избранница, Рита, оказалась москвичкой, красивой и своенравной. В армию его не взяли из-за слабого здоровья, выдали белый билет. После женитьбы вскоре появился внук, не похожий ни на сноху, ни на сына. Они оба были светленькие, голубоглазые, а этот... смуглый, волосы черные как смоль, и глаза карие.
«В деда моего пошел» - объяснила Рита.
Первое время Шурочка не могла на молодых нарадоваться - всё у них было хорошо, а потом стала замечать, что сын переменился, перестал шутить и улыбаться. Она не слышала, чтобы они ссорились, и Шура не лезла в их жизнь. Марго, как звал жену Алексей, работала в Москве и всё чаще оставалась в ночную смену. У неё появились деньги, она стала модно одеваться, иногда ездила проведать бабушку в столицу и оставалась у неё с ночевкой.
- Откуда у тебя такие дорогие вещи, Рита?- спросила как-то свекровь, увидев на ней случайно кружевное бельё и несколько новомодных костюмов «джерси».
- Премиальные получила. Я ещё молодая и хочу хорошо выглядеть, а не ходить, как клуша деревенская. - ответила та.
Лёша стал приходить с работы «под шафе», а потом и вовсе запил. А ведь прежде никогда в рот не брал спиртное... Спасал от переживаний Шуру только внук, Николаша. Если бы не он, она бы свихнулась от того, что происходило в их доме. Оставляла ребёнка с соседкой и бегала вечерами искать своего Лёшеньку, находила в ближайшей пивной и вела домой. А однажды ей сообщили, что он в больнице. Когда прибежала, ей дали выпить валерьянки и проводили в морг.
... После похорон сноха не появилась ни разу, а тех, кто убил Лёшу, так и не нашли.
Прошли годы вырастила Шурочка и внука. Однажды пришло письмо от Ритиной бабушки. Знать провинциальных родственников не хотела все эти годы, а тут написала, что виновата перед ними - воспитала внучку развратницей. Обещала, что квартиру перепишет на правнука, звала в гости.
При встрече сказала:
- Про внученьку свою я ничего не знаю. За границу уехала, там и замуж вышла, а может и сгинула. Гулящая она - вся в мать пошла, та тоже моего сына загубила.
Шура согласилась отпустить Николая пожить к старенькой прабабушке, когда та попросила о помощи. Сама приезжала к ним из деревни по выходным - мыла, стирала, готовила, привозила домашнюю зелень, овощи и фрукты, что росли в своём саду-огороде. Внук учился в Горном институте, времени у него было мало - только поесть да переночевать. Однажды вернулся с занятий с высокой температурой, позвонил в Петрово-Дальнее, и Шура поехала в Москву. Николай сильно кашлял, вызвали врача, и его увезли на скорой в больницу, там поставили диагноз - воспаление лёгких.
Выписался он рано, не долечился - сессия была на носу. Он продолжал кашлять и никого не слушал, что надо лечиться серьёзно. Как-то ночью у него открылось кровотечение, и Николай умер от скоротечной чахотки. Это в наше-то время...
Как Шурочка пережила смерть внука - не передать. Ей уже стукнуло пятьдесят. Похоронив вскоре родственницу, квартиру, переписанную на неё, сдавала – нечего ей было больше в Москве делать.
- Выходи замуж за Петра - вдовствует он третий год. Чего тебе одной мыкаться? - посоветовала подружка-соседка.
- А сама чего холостякуешь?
- Нет, я не хочу. Стара уже, не до того, а ты ещё... вполне.
Вскоре она привела в дом гостя, посидели, поговорили, да так и остался Геннадий у Шуры. Дом отремонтировал, заменив старые подгнившие брёвна, переложил печь, поправил забор. Поженились.
Было у него двое детей, жили уже самостоятельно. Дочь-москвичка редко навещала, а сын заходил почти каждый день, иногда с двумя мальчишками-близнецами пяти лет, да и они ходили к ним в гости. Жена у Васи оказалась приветливая и хлебосольная... оттаяли у обоих сердца.
Но однажды... возвращался сын с работы из Москвы и не дошел до дома - обнаружили его безжизненное тело около платформы ранним утром. Не нашли никаких свидетелей.
Запил муж с горя по-чёрному, и как остановить пьянку, Шура не знала. Придет с работы, а он уже валяется в стельку пьяный в грязных сапогах на белых крахмальных простынях. Терпела она, терпела, да и собрала его вещи, поставила к порогу сумку а, когда проспался, сказала:
- Надоела мне такая замужняя жизнь. Вот тебе порог, а вот... семь дорог.
И Геннадий ушел. Решила она взять из московского детского дома мальчишку. Работа у неё рядом находилась, час до неё добиралась из ближайшего Подмосковья. Заходила во двор с гостинцами, когда малыши были на прогулке, подружилась с воспитательницами.
Приглядела одного мальчугана, собрала все нужные документы и ей, как замужней женщине, отдали. Думала, что четырехлетний Мишка глупенький вырастет - ни на что не реагировал, не понимал, когда жарко, когда холодно, смотрел исподлобья, как волчонок. Шура читала ему сказки, но не замечала никакой реакции. Намучилась с ним, но... видимо, отогрелось от любви и ласки детское сердечко. Стал сынок быстро развиваться, оказался смышлёным ребенком, и из диковатого мальчишки превратился в доброго и ласкового, как котёнок.
Поехала Шурочка снова в детдом... решила взять ещё малыша.
- Ты сдурела? Тут столько сил и здоровья надо...- отговаривала бездетная соседка Полина.
А сама... всегда с радостью оставалась с ребятишками и во всем Шурочке помогала.
- Вдвоём моим детям веселее будет. Возьми и ты себе ребёнка, Поля! Ты же детей любишь, я вижу.
- Мне и твоих хватает. Нет, это слишком большая ответственность. Одно дело... пришли-ушли, а другое дело... ночи не спать.
Взяла Шура девочку, трёхмесячную Светланку, которую из роддома должны были передать в дом ребенка. Ей казалось, что она сама её родила, настолько прикипела к ней всем сердцем. Старший, Мишаня, во всем помогал, но ревновал ужасно - ведь почти всё внимание переключилось на сестрёнку, когда он... только что нашел свою маму.
Однажды она шла с работы мимо того же детского дома, и выбежал мальчишка, видимо, оставшийся без присмотра.
- Стой! Ты куда разбежался? Как тебя зовут? - спросила Александра.
- Шура! - остановившись, крикнул он.
- Вот это да... И я Шура.
- Мы что ли родня?
- А вот я сейчас спрошу у твоей воспитательницы.
Она взяла его за руку и повела обратно. Решение возникло сразу - «надо брать».
Шура не афишировала, что осталась без мужа, и проблем у неё не возникло. Оформили малыша быстрее всех проторенной дорожкой. Шурик потянулся в семью с любовью и радостью. Большой теплый и уютный дом позволял иметь ещё столько же ребятишек - детям в нём было хорошо.
Давно не была так счастлива Шура, дарила им нерастраченную любовь, и дети отвечали ей тем же. Они никогда не болели - она уже знала много о закалке, да ещё почувствовала какую-то новую силу в своих руках.
Как-то соседка дня три не приходила, дети даже заскучали, Шура пошла навестить, а та лежала и не могла встать. Шурины руки сами нашли точки, на которые надавила Поле на крестце, потом сделала массаж, та аж стонала от боли, но... через несколько минут встала, как ни в чём не бывало.
- Тебе надо учиться на массажистку, Шура. - сказала соседка.
Шура послушала её и... выучилась, когда Полина по собственному желанию сидела в это время с детьми.
С тех пор, стоило ей только почувствовать, что её ребенок начинает заболевать, она действовала ударной силой витамина С, (фруктами или аскорбинкой) что было в тот момент в доме. Потом делала горячий массаж, кутала в пуховое одеяло и... утром малыш просыпался здоровым и шел в детсад или школу.
Дети росли, нужны были деньги. Шуре повезло - она встретила влиятельную знакомую, та устроила её в новый Московский центр реабилитации. Детей отдала на пятидневку, собирались они на мамкины пироги по выходным. А она, со своими необыкновенными руками, оказалась вхожа в апартаменты больших людей, что в будущем ей пригодилось.
Прошло два года. Однажды явился Геннадий с сестрой и её мужем. Сестра стала уговаривать Шуру.
- Александра! Понял он, что в пропасть катится, зашился. Прими его обратно, прости - не пожалеешь, осознал он всё.- просили они за Геннадия.
Муж хорошо выглядел, по нему было видно, что ведет здоровый образ жизни. Нет кругов под глазами и красного носа, цвет лица свежий.
А тот... увидел чистеньких, ухоженных детишек и лицо его просияло.
- Шурочка! Когда ты успела нарожать таких деток? Прости, моя хорошая. Не жить мне без тебя, а детей я помогу воспитывать. Какое же ты великое дело сотворила!
Он обнял Шуру, та расплакалась, дети их облепили со всех сторон.
- Это что, наш папка?- спросил старший, Мишка.
- Ваш, ваш это папка, деточки мои... – проговорила сквозь слёзы Шура.
Что тут случилось от детской радости... писк, визг, смех и покатушки.
И началась новая жизнь у детей. Появился отец, который занимался с сыновьями, приучал их к труду, учил уму-разуму. С той поры не выпил ни грамма спиртного.
А мать со Светланкой шили-вышивали, варили-стряпали... Шурочка тоже приучала дочку к самостоятельной жизни.
Сейчас-то... дети уже выросли. Как вышедшим из московских детдомов, Шура «выбила» им хорошие квартиры у Лужкова, там её все знали - руки золотые многих на ноги поставили.
Правда... сейчас она осталась опять одна. Ушел Геннадий в мир иной... и болезни донимают. Но... ездит в гости к детям, и они ей рады, а на лето привозят внуков в деревню на свежий воздух.
