Планета Коктебель

вокалистом мы уже были знакомы, зимой в клубе Jazzter он пел в сопровождении музыкантов из харьковской группы Acoustic Quartet (группу De-Phazz клуб не потянул бы по деньгам). Помню, муж тогда был в шоке: малознакомые люди импровизировали так, будто выступали вместе много лет!

Так вот, Карл тоже оказался другом Димы и тут же был усажен за стол. А Рудольф после пары бокалов мадеры, от которой Карл пытался безуспешно отказаться, встал и куда-то вдруг исчез. Ох уж эти его исчезновения! Вернулся с бутылкой своего любимого коньяка «Коктебель 15», весьма недешевого. С другой стороны, и гость за столом был тоже дорогой. От коньяка, как до этого и от мадеры, Карл вновь пытался отказаться, но с тем же результатом. В общем, дружба продолжала укрепляться.

За столом, как в «Особенностях национальной охоты», каждый говорил на своем языке, но все друг друга понимали. Карл хоть и жил в Германии, но родом был из Штатов, поэтому общался на английском. Дима родился в Украине и говорил по-русски (логично, не правда ли?), а коренной харьковчанин Рудольф изъяснялся благородно, по-французски (тут с логикой и вовсе плохо). Французский язык мужа мало того, что был понятен лишь ему одному, так еще чем дальше, тем сильнее заплетался. Поэтому решили перейти на единый язык межнационального общения – английский. А Франции тогда не повезло не только с языком. Попробовав «Коктебель 15», Карл с восторгом сообщил, что это – настоящий коньяк, а не тот, которым поят всех французы. Скоро я устала наблюдать, как крепнет дружба под непрерывный звон бокалов, и оставила трех товарищей наедине с мадерой, коньяком и, кажется, портвейном. Потом, уже ночью, когда закончился концерт, новые друзья отгрузили тело мужа в номер – и на том спасибо.

А утром у Рудольфа зазвонил телефон. Нет, говорил не слон, а Дима, наш новый друг. Вопрос у него был один: не находили ли мы случайно очки третьего нашего друга Карла? Его самого Дима как-то доставил к месту жительства, а вот очки, похоже, потерял. Хорошо еще, что Карл не потерялся целиком! Хотя и без очков ему не жить: сегодня вечером он должен выступать, а он не видит ничего – ни нот, ни текста.

И все же программу фестиваля нам сорвать не удалось: Дима каким-то чудом отыскал очки у себя дома. А Карл хоть и выпил вдвое меньше остальных, но не зря говорится: что русскому хорошо, то немцу – смерть. И когда через год мы снова приехали в Коктебель и арендовали у Димы жилье, он с грустью в голосе сообщил, что в этом году Карла на фестивале не будет. Похоже, в прошлом перебрал...

Возвращаясь к вечеру немецко-украинской дружбы, вспоминаю, что на сцене тогда был Ляпис Трубецкой. Концерт вышел очень динамичным, поклонники размахивали красно-белыми флагами Беларуси и что-то скандировали. И все-таки немного жаль, что Михалок отошел от лирико-иронических композиций, ударившись в более жесткую музыку с весьма политизированными текстами.

В пятницу выступали хедлайнеры фестиваля Нино Катамадзе с группой Insight и Горан Брегович с «Оркестром Свадеб и Похорон». Яркий талант грузинской певицы и феерическое шоу балканского этно-джазиста не оставили равнодушными никого! Даже дети с восхищением наблюдали за происходящим на сцене.

А в субботу мы праздновали день рождения нашей дочки. Подарили футболку с описанием ее талантов: «Я Умная, потому что очень Скромная, поэтому такая Красивая», устроили праздничный ужин на балконе, а после спустились вниз и принялись запускать небесные фонарики. Не знаю почему, но их в тот вечер запускали многие – глубокое ночное небо Коктебеля было усеяно пролетающими над морем огоньками. А в это время со сцены дочку поздравляли музыканты уже знакомого нам кабаре «Серебряная свадьба». Они так завели зал, что под овации на бис играли целый час! И если бы не выступающие следом англичане, то продолжали бы и дальше зажигать.

На следующий год мы жили чуть скромнее: в том же коттеджном поселке, но на второй линии, в небольшом номере рядом с хозяевами – Димой и его женой Светой. Легко нашли с ними общий язык и быстро подружились. Правда, муж, «подружившийся» еще в прошлом году, на этот раз к вопросу подошел с осторожностью. То ли дело я! Когда Светочка предложила начать совместный ужин с шампанского, я согласилась в тот же миг. Дима подогнал шашлык, Рудольф коньяк – процесс пошел.

Дима не без гордости заметил, что прикупил на винзаводе коллекционное вино. Коллекцию в подвалах содержать стало накладно и ее по-тихому распродавали среди своих. Когда у нас закончилось шампанское, а мальчики допили свой коньяк, Дима пошел к машине и вернулся с бутылкой портвейна в руках. Бутылка была запечатана сургучом, без этикетки и вся в паутине. Приняв умное выражение лица (как у сомелье, который собирается втюхать новым русским бутылку старого французского за три тысячи евро), мы приступили к дегустации. Уже через пять минут дегустация вместе с бутылкой подошла к концу. Был вынесен вердикт: вино достойное. И принято решение: тащить сюда весь ящик!

Концерт уже гремел вовсю, но оторваться от процесса мы не могли. Ну кто, если не мы, оценит цвет и аромат, насыщенный букет и послевкусие? Никто! А тут еще пришли какие-то знакомые хозяев и присоединились к нашему столу. Возле меня со Светой очутился разговорчивый мужчина и сразу же спросил:

– Девочки, а что вы пьете?

Мы, почти не запинаясь, доложили весь расклад. И тут он задал каверзный вопрос:

– А водку будете?

Ну как ее не быть?!

– Конечно будем!

И с этого момента начался реальный джаз. Светлана по секрету сообщила, что понаехали богатые мужчинки и все без баб. Она их знает, и мы туда сейчас пойдем. Не знаю, к ним ли мы пошли, или нас музыка сманила, но дальше, чем бассейн добраться не смогли. Нас попросту несло! Плясали на виду у всех, как угорелые, не чуя ног. Жгли под любимый Billy's Band: их алкоджаз тем вечером нам идеально подошел! А за полночь, немного подустав, я поплелась домой. Светлана, правда, попыталась меня вернуть, но я решила, что высокого искусства на сегодня достаточно.

На фестивале, помню, выступал еще Pianoбой – пианист и композитор Дмитрий Шуров, бывший клавишник Океана Эльзы и Земфиры. Во время его концерта наш столик оказался рядом со столиком каких-то прокуроров (или бандитов – они все на одно лицо) из Симферополя. Так даже они, ничего кроме шансона в жизни не слушавшие, признавали: в этот день Pianoбой на фестивале всех порвал!

А в субботу организаторы на прощание устроили вечер английской музыки: одна за другой до глубокой ночи на сцене выступали группы из Великобритании. Жаль, что это была наша последняя ночь в Коктебеле.

Через год мы отправились уже в Европу: Германия, Франция, Италия... Ехать в «крымнаш» почему-то не хотелось. Не знаю, надолго ли всё это, но одно я знаю наверняка: рано или поздно мы встретимся снова – Я и Коктебель. Правда, это будет уже другая история.


Ноябрь 2015 – март 2016 (в редакции 2018 года)