пламенем, если не народная, а хозяйская! Он без последних порток не останется, себе ещё наворует! А ты вот теперь ходи как… призрак замка Моррисвилль!
В этот момент доведённый до кипения Мишаня обычно начинал обиженно сопеть и лез драться. Мужики уже знали, что сейчас должно произойти, Мишу жалели и поэтому до Жюва его не допускали. Он же Фантомас! Простой и немудрёный, как вся наша простая уличная жизнь и такая же немудрёная действительность! Убьёт комиссара - и посадят дурака. Не посмотрят на его геройскую обгоретость.
И всё-таки что-то их роднило. Что – я так и не смог понять. Помните, как у классика: единство и борьба противоположностей? Или как в физике: разнополюсные заряды притягиваются. Наверно, так и с людьми: на первый взгляд – ничего общего, а приглядишься – всё правильно, всё сходится. Одно целое. Жизнь вообще странная штука. Она и не такие…выверты-странгуляции порой демонстрирует.
Случилось так, что меня месяц не было в родном городе, а по приезде первым, кого я встретил из знакомых оказался Жюв. Он шёл от привокзального рынка в сторону нашей улицы, и вид у него был явно озабоченный.
- Здорово, Слав!
Остановился, поднял на меня глаза. В глазах было написано: что что-то случилось. Определённо.
- А это ты… Привет. Давно не видел.
- В командировку ездил, в Питер.
- Понятненько, - качнул он головой. – А я думал – посадили…
Как говорится, «дохнуло знакомым запахом». Жюв, он и есть Жюв. Ничего святого. Это за какие такие заслуги меня сажать? Хотя был бы человек…
- Как дела? – поинтересовался я, выдавливая из всех своих душевных сил деликатность и участливость. – Всё не спится без верёвки на шее?
- Что?
- Как здоровье спрашиваю!
- А ты молодец! – неожиданно похвалил он, и было это до ого неожиданно, что я чуть было не прикусил язык. Почему-то сразу расхотелось собачиться.
- На рынок ходил?
- Ага, - и Жюв приподнял в руке полиэтиленовую сумку. – Творогу купил. Хороший творог, деревенский. Баба одна кудрявцевская торгует. Я у неё всегда покупаю… А «борожома» нет! – сказал неожиданно. - Есть это г.вно в пластиковых бутылях, а нужен настоящий, в стеклянных. А где я его возьму? – пожаловался с надрывом.
- Полгорода обежал – нету! Где брать?
- Чего-то не пойму, - признался я. – Ты чего, на «боржом» перешёл? С какого перепугу?
- Да не мне! Мишке!
- Кому?
- Мишке! Фантомасу!
- А ему-то зачем?
Он посмотрел на меня недоумённо, словно видел впервые.
- Ты чего, не.., - и махнул рукой. – Ах, да. Ты ж только что из командировки… Фантомас - в больнице. Кожа у него с головы начала слезать. С самой черепушки. Ну, которую приживали-пересаживали. Сколько держалась – и ничего. А сейчас с какого х… полезла? Так что лежит. Сказали, что ему творог надо есть, там минералы какие-то, и «боржом» пить, и лучше натуральный. Понял?
- Чего ж не понять… А сам-то он как? В смысле, как держится?
- Держится, - хмыкнул Жюв. – А чего, ему, дураку, не держаться-то? То бледный, то синий, как цыплак магазинный. Ничего, бодрится. Даже улыбается. А чего улыбаться? – неожиданно повысил он голос. – Улыбчивый, бляха муха! Герой производства! Лежи вот теперь, жди, когда до голой черепушки облезнешь! Будешь как Тутанхамон!
- Надо в аптеке спросить, - предложил я.
-Чего в аптеке?
- «Боржом».
- А почему в аптеке?
- Там бывает.
- Думаешь?
- И думать нечего. Пойдём в девяносто девятую, - и я кивнул на одно из ближайших зданий, на углу которого висел большой зелёный крест. – У меня там девка знакомая. Если есть, продаст…
