- Всем слушать меня! – негромким голосом чётко произнёс Серый, в руках у которого был металлический прут. – По моей команде – только тихо! – лезем через забор. Для этого все подсаживаем друг друга. Трое человек должны остаться на улице – на всякий случай. Кто остаётся? Так, отлично. Ты, ты и ты.
Трое ребят, на которых указал Серый, молча кивнули в знак понимания и согласия.
- Делаем всё молча. Затем по моей команде все прорываемся к дому.
- Дом наверняка охраняют, - заметил Мартин.
- Плевать. Там Вожак. Мы должны ему помочь. Я пойду первым, остальные за мной. Кто не согласен, сейчас же валите на все четыре стороны, трусам и соплякам там нечего делать. Остальные слушают меня. Начинаем по команде «штурм»!
Однако тех, кто не был согласен на штурм, среди ребят не оказалось. Даже постоянно сомневающийся Мартин не счёл уместным что-либо возражать.
Когда наступила ночь, на Мандариновой улице, одной из самых тихих в Тремонте, начало происходить что-то доселе невиданное. В какой-то момент с обеих сторон улицы и из парка появились небольшие группы совсем ещё юных ребят, любому из которых на вид было не больше пятнадцати лет. Они молча двигались навстречу друг другу, сжимая в руках палки, ножи, ломы, арматурные прутья, бутылки с какой-то жидкостью, даже булыжники. Всего их было около сорока человек, и то, что двигались они в тишине, что лица их были грозно-сосредоточенны, производило жуткое впечатление.
Наконец группы ребят встретились и безмолвно соединились в одну. Глаза всех были устремлены на Серого, взявшего на себя роль вожака волчьей стаи.
После опасного инцидента со стрельбой, едва не стоившего жизни Фабриану, Господин Дэ позаботился о том, чтобы нанять охранников-телохранителей, которые теперь от нечего делать играли в карты в гостиной на первом этаже дома. Господин Дэ думал, что теперь его дом под надёжной защитой, но это был самоубийственный самообман.
- Штурм! - вполголоса скомандовал Серый,
Дети улиц двигались неслышно, как тени – именно так многих из них учил когда-то Вожак. Один за другим они перелезали через забор, причём стоявшие внизу подсаживали своих товарищей и, когда те оказывались на вершине забора, подавали им оружие. Вскоре почти все ребята уже были по ту сторону забора. Внезапный испуганный лай проснувшейся собаки и недоуменный окрик вышедшего из-за дома охранника, который только что отходил справлять нужду, предупредительный выстрел в воздух – всё это не могло остановить толпу подростков, надвигавшуюся на дом молча, стремительно и неотвратимо.
Вдруг рядом с домом прозвучал новый выстрел, и один из нападавших упал на траву, выронив из рук палку. Появившийся из дома второй охранник был потрясён увиденным. Как только он навёл пистолет на толпу, прямо по голове его ударило что-то тяжёлое – кто-то из ребят метко бросил камень.
- Назад! Я сказал назад! - крикнул он, но это был крик отчаянья. Стражи проклятого дома были вооружены пистолетами, но их было всего двое. Ребят было намного больше, им было нечего терять, они шли до конца и двигались быстро.
Затем прозвучал ещё выстрел, ещё, ещё… потом раздались несколько глухих ударов и вырвавшийся из окровавленного горла охранника крик, тут же смолкнувший – оказавшийся сзади Мартин рукой зажал умирающему охраннику рот.
- Пистолет!
Подняв выпавший из рук охранника пистолет, Серый бросился к двери дома, которую второй охранник, скрывшийся внутри, успел запереть на ключ.
- Ломаем! – скомандовал он.
Дело было сделано за минуту, и толпа хлынула в дом. Лишь четверо ребят остались лежать на лужайке и квадратных каменных плитах, которые вели в гараж, и не лаяла больше сторожевая собака… Происходящее было похоже на безумие, на худший кошмар, но этот кошмар происходил наяву.
Второй охранник пытался отстреливаться от нападавших сверху, поднявшись по лестнице на второй этаж, но в итоге сам был убит выстрелом. Хейза, связанного по рукам и ногам, ребята обнаружили внизу – в подвале дома, дверь в которую тоже пришлось ломать. Хейз лежал на полу.
- Верёвки! Разрежьте верёвки!
- Помогите Вожаку!
И Хейзу, освобождённому от пут, помогли подняться.
- Дальше я сам.
- Учитель, уходим!
Вскоре толпа, среди которой был освобождённый Вожак, уже покидала проклятый дом. Всё произошло очень быстро. Когда полиция прибыла на место, в разгромленном доме на Мандариновой улице никого живого уже не было, а сам дом полыхал, освещая яростным светом казавшиеся испуганными кипарисы. Это был конец.
