Артур Олейников
С кем Бог
– Ганс! Что ты возишься? - окликнул фашист однополчанина. – Ты не в тире!
Ганс уже несколько минут подряд целился в несчастную женщину с ребёнком на руках. Мать, что было сил прижимала к груди ребёнка.
Женщина ничего не видела и не понимала. Одна только мысль о жизни ребенка заполняла её. Она была готова умереть. Пусть её мучают, пусть пытают, но за что же, убивать не в чем не повинного ребенка, который только начал жить. «Господи, что же творится?» Снова и снова раздавалось у матери в сердце.
– Я, Фридрих, как это говорят русские. Одним выстр… Черт, забыл…
– Одним выстрелом убить двух зайцев…
– Да!
– Ты плохо учишь русский. За двумя зайцами погонишься ни одного не поймаешь! Стреляй в голову. Ребенка добьешь вторым выстрелом.
Ганс равнодушно выстрелил.
Мать словно в последний раз встала на защиту ребенка, пусть уже была мертвой. Она накрыла грудью ребенка. Но проклятый фашист оттащил её мертвое тело.
Ребенок плакал. Тянул руки к матери.
Ганс снова медлил.
– Что на этот раз? – разозлился Фридрих.
– Незнаю. Бог всё видит!
– Ганс не смеши меня! Что у тебя написано на бляхе ремня. У всех немцев.
– С нами Бог! - ответил Ганс.
– Всё! Ты сам ответил на свой вопрос. И Бог не просто с нами, а потому что мы сами все равно, что боги!
Ганс выстрелил.
Фашисты уходили.
Ганс посмотрел на свою бляху на ремне и улыбнулся.
Но для истинного Бога это была последняя капля. Вот сейчас и здесь перед убийством ребенка. Прежде первого, второго, тысячи, сотни тысяч. Истинный Господь смотрел вслед всем этим новоявленным богам, и посылал им разгром и смерть. И не могло быть иначе, раз люди сравнивают себя со светом, любовью, добром, истинным именем Бога, а сами приносят только смерть, только горе. И с кем мог и был истинный Бог? Только с теми, кто противостоял горю и смерти...
