Зона риска (отрывок)

***

Чтобы познакомиться с осужденными более детально,  первые дни службы Ольга посвятила тому, что практически не вылезала из архива, где хранились личные дела всех осужденных женщин. Внимательно изучив биографии своих подопечных, и даже записав кое-что для себя в небольшой блокнотик, который она всегда носила при себе, Ольга взялась за просмотр личных журналов, которые заводились на каждую осужденную, и хранились в кабинете в несгораемом сейфе.
Но тут Ольгу постигло небольшое разочарование: чего-либо нового из этих журналов ей почерпнуть не удалось, потому что там была та же самая информация, что и в архивных записях, только в сильно сокращённом варианте.
- А ты с ними личные беседы проведи, - посоветовала как-то раз Ольге её наставница Татьяна Ивановна. – Пригласи их в кабинет, расспроси о житье-бытье до того, как они сюда попали. Голос сделай поучастливей, поговори с ними как мама с дитём своим разговаривает. Женщины – они ведь на внимание падкие, так что  много чего могут  рассказать такого, чего в архиве ты и днём с огнём не сыщешь. Только смотри не переборщи, и не вздумай с ними чаи распивать! Всегда помни: здесь – зона, и ты для них – начальник! И ещё мой тебе маленький совет: для начала поговори с бригадиром. Начни с  производственных вопросов. Поинтересуйся,  кто как работает, кто ленится, кто действительно трудится, а там, глядишь, речь сама на другие  темы потихонечку перейдёт. А уж если  осужденные  начнут тебе доверять – там, глядишь, сами будут рассказывать о себе да своими тайнами сокровенными делиться. Ну, а ты потом из их разговоров для себя что-нибудь полезное почерпнёшь.
- Самое главное – это начать, поверь мне, -  убеждала Ольгу  опытная  наставница,  - а уж там дело само пойдёт, как по маслу.
Начальником  отряда, который поручили теперь Ольге, недолгое время была сама Татьяна Ивановна, поэтому именно она и успела кое-что рассказать  своей преемнице, которая дальше решила действовать уже самостоятельно.
Правда, первая беседа состоялась у неё не с бригадиром, а со старшей дневальной – осужденной Быковой Натальей. Она была с Ольгой одних лет, но выглядела намного старше. Попала Наталья на зону за то, что захотела красивой жизни, неизменными атрибутами которой являлись деньги, золотые украшения, красивая импортная одежда и все то, что многие покупают, трудясь годами, а то и десятилетиями. Трудиться же Наталья не собиралась, судя по её отношению к жизни, не то, что десятилетиями, а ни одного дня! Для достижения своей цели она выбрала совершенно другой путь – рискованный и преступный одновременно.  Познакомившись с парнем из благополучной семьи, (мать преподавала в техническом ВУЗе, а отец только-только ушёл в отставку, отдав армии двадцать семь лет безупречной службы) Наталья какое-то время встречалась с ним, но закончились эти встречи отнюдь не свадебными хлопотами. В один прекрасный вечер после романтического ужина при свечах (молодой человек, как выяснилось позже, именно в этот вечер хотел сделать своей любимой девушке предложение, для чего купил красивое кольцо с небольшим бриллиантиком) Наталья незаметно бросила в его фужер с шампанским таблетку реланиума.  После того, как, спустя какое-то время, парень «отключился», Наталья вытащила из его квартиры все деньги, которые только смогла найти. Ценностей у молодого человека не оказалось, а вот колечком алчная до материальных благ Наталья завладела тут же, найдя его в нагрудном кармане пиджака своего кавалера.
Однако в тот вечер судьбе было угодно распорядиться по-другому. Отцу незадачливого жениха срочно потребовалось решить со своим сыном какой-то важный вопрос, и получилось так, что он явился к Владику на квартиру минут через десять после того, как её покинула Наталья, бессовестно ограбившая влюблённого юношу. Обнаружив на кровати крепко спящего отпрыска, а на столике недопитую бутылку шампанского, возле которой стояли два фужера – один полный, а другой наполовину выпитый, бывший военный заподозрил что-то неладное! А когда он увидел под креслом обрывок картонной упаковки от известного медицинского препарата, он моментально всё понял!  Бывший полковник  вызвал одновременно «скорую» и милицию, дождался и первую бригаду, и вторую, и после того, как приехавшие медики промыли молодому человеку желудок и вдобавок накормили изрядной дозой активированного угля, поехал с милиционерами к Наталье. На что та надеялась – было непонятно, потому что она даже от улик не удосужилась избавиться: украденные деньги не спрятала, а кольцо и подавно надела на безымянный палец левой руки, то и дело вытягивая её и любуясь изысканной красотой колечка, которое ей, как будущей невесте, досталось бы безо всяких преступных действий. Может быть, она  думала, что ей по молодости «всё сойдёт с рук», а, может быть, ходили-бродили в её недалёкой голове какие-то другие мысли, но как бы то ни было, точку в этом деле оскорбленный до глубины души полковник в отставке ставить не собирался.  Людям в погонах, которые явились к Наталье в дом, осталось только составить описание украденного.
Сказать же, что появление в доме людей в милицейской форме шокировало отца с матерью Натальи – всё равно, что ничего не сказать!  Ведь они, скромные люди, трудившиеся всю жизнь на заводе, никак не могли предположить, что их дочка  занималась столь непристойными делами! Как любые порядочные родители, они наивно полагали, что та зарабатывает себе на хлеб работой в цехе строчевышивальной фабрики. О том, что она уже полгода нигде не работала и фактически жила на иждивении Владислава – того самого пылко влюблённого юноши, который желая сделать Наталью своей женой, выпил отраву, приготовленную руками своей возлюбленной, они и понятия не имели. Равно как не догадывались и о том,  что дитя их родное  уже несколько месяцев не появляется на занятиях в техникуме, являющегося базовым центром подготовки кадров всё для той же фабрики.  Да и зачем, спрашивается,  гражданке Быковой надо было сидеть на скучных лекциях да выполнять контрольные по разным предметам, когда молодой человек, который, хотя ещё и не считался официальным мужем Натальи, старался обеспечивать её всем, чего она хотела? Наивный вопрос…
Вот так и «впаяли» Наталье поначалу семь лет общего режима. Прокурор, конечно же, настаивал  на большем сроке, но поскольку за Натальей ничего больше не водилось, то есть судимость эта была первой, судья смягчил приговор, ограничившись пятью годами. О том, как для изменения приговора расстарался адвокат, которого наняли Быковы-старшие, отдав ему практически последнее, не стоило даже говорить. 
Историю свою Наталья рассказала новой начальнице отряда, не скрыв  от той не единой детали. Говорила она спокойно, даже монотонно, словно пересказывала по памяти длинный заученный урок. Потому что знала, наверное, что обманывать или что-то утаивать – дело бесполезное. Да и какой в этом был смысл, если Татьяна Ивановна, курировавшая их отряд относительно недавно, скорее всего,  успела поведать новой начальнице  истории всех осужденных, о которых ей хоть что-то было известно?
Следующей осужденной, которая переступила порог Ольгиного кабинета, была Валентина Владимировна Красюк – полноватая дама с немного отекшим лицом. Вдобавок, судя по  дыханию, она страдала одышкой. 
«Председатель производственной секции» - прочла Ольга в её личном журнале. Валентина Владимировна оказалась совершеннейшей противоположностью Наталье, разговор с которой ещё не выветрился из Ольгиной головы. На вид этой невзрачной особе можно было дать лет пятьдесят с небольшим. Говорила она тихо, осторожно, словно подбирала слова. А если какой-то вопрос ставил её в тупик, она неопределённо пожимала плечами.
Да, ударила ножом мужа. Да, удар получился настолько сильным, что муж,  потерявший слишком много крови, хоть и остался в живых, провёл в больнице после удара ножом почти полтора месяца!  Да, её забрали прямо из дома за нанесение тяжких телесных повреждений. Да, дали три с половиной года. Прокурор за такое деяние, естественно, запросил больше, потому как сто восьмая статья позволяла назначить за подобное деяние  куда больший срок, но отсутствие предыдущих судимостей и наличие малолетних детей оказались для Красюк «палочкой-выручалочкой», вот ей и дали наказание «ниже низшего».
- И как только эта тихоня Красюк пошла на то, чтобы лишить человека жизни?» - не переставала удивляться Ольга, когда Валентина Владимировна вышла из её кабинета. – Ведь на это определённая отвага нужна,  - думалось молодой начальнице отряда. А Валентина Красюк хоть и не забила своего благоверного до смерти, но отвагой явно не отличалась…
Мысли, не переставая, вертелись и крутились в Ольгиной голове, рисуя ей то одну картинку, то другую, но найти нужного ответа, касающегося действий осужденной Красюк, Ольга так и не смогла, как ни старалась.
Ситуацию прояснила бригадир – осужденная Пономарева Ирина Ефимовна, которая зашла к Ольге сразу же вслед за Красюк. Правда, Ольга её на беседу не вызывала, но бригадиру срочно понадобились краски, чтобы нарисовать стенгазету, которые в исправительно-трудовом учреждении появлялись «по поводу и без оного». Вот только даже такая мелочь, как акварельные или гуашевые краски,  осужденным со склада не выдавались. Туда  бригадир могла попасть только с  начальником отряда. Пока они шли по территории зоны, Ирина  Ефимовна успела поведать Ольге, что в тот день, когда случилась с Валентиной Владимировной вся эта история, муж напился до такой степени, что в порыве злости и бил, и пинал, и за волосы свою жену таскал. И это на глазах у пятерых детей! Шестой же, лежавший в люльке, мирно спал и всего этого безобразия не видел, потому что на тот момент чего-либо  понимать пока что ещё не научился.
- И он ведь её постоянно вот так избивал, - рассказывала Ирина Ефимовна, - а один раз набросился на неё в спальне, да ещё и двоих детей, которые с Валюшкой в одной комнате спали,  хотел порешить. Валя через окно вылезти успела, пока он нож побольше искал, и через то же самое окно детей вытащила. А потом в мороз босиком по деревне бежала, прижимая к себе малышей.
Они уже дошли до склада, но Ирина Ефимовна всё продолжала и продолжала рассказывать, а Ольге прерывать её не хотелось.
- В общем, кончился весь этот беспредел тем,  что в тот день, когда они свинью закололи, муж, как обычно, нахлестался до умопомрачения, - подошла бригадир к логическому завершению. А к ним, видимо, как раз сосед зашёл, тоже не в лучшем состоянии. Вот Валюшкин-то дуралей и говорит соседу, что ему, дескать, убить жену – ничего не стоит. А Валя как раз эти слова с улицы через открытую дверь возьми да услышь! Пошла она в хлев, взяла длинный нож, которым свинью резали, и встала с ним в сенях за дверью. Муж пошёл её искать, видимо, совсем с колёс съехал, и спиной как раз перед Валей и встал!  И получилось, что он её не видел, а она из-за двери его видела очень даже хорошо. Ну, и ударила сзади его первая. А что ей, надо было ждать, когда бы он первым в неё нож воткнул? У них ведь шестеро детей! Её бы он убил, сам бы в тюрьму лет на десять сел. А детей куда? В детдом сдать? – в