Блю Джинс - Тревога

Она скучает по нему. Вот уже два часа о нем ни слуху ни духу. Он уже должен быть дома. Куда он запропастился?
Девушка нетерпеливо расхаживает по комнате из стороны в сторону. Она нервничает.
Ей хочется слышать его голос, и она звонит ему. Мобильник отключен.
Девушка вздыхает.
Она начинает чувствовать в груди и животе невыносимую тревогу. Он ей необходим, как воздух. Ей нужно видеть, как его синие глаза смотрят на нее, нужно слышать “я люблю тебя” из его уст, нужно положить голову ему на грудь и улыбаться, пока он ласково гладит ее по волосам.
Наступила ночь. А что, если он с другой?
Не может быть, это невозможно. Ревность.
Она не представляет его с другой. А что… Нет, он не такой. Но, вдруг?.,
Тоска.
Она вспоминает их последний разговор.
- Я тебя люблю.
- Я люблю тебя сильнее.
- Мечтай, ты же отлично знаешь, что я люблю тебя еще сильнее.
- Глупости.
- Ты назвала меня глупым?
- Конечно, ведь я люблю тебя сильнее, и больше думаю о тебе.
- Даже не мечтай.
- Упрямец.
Тогда они оба смеются и целуются через линию.
- Давай сделаем кое-что.
- Сейчас я не могу выполнить твое желание, любимый. Мама в соседней комнате.
- Глупышка! Не это.
Девушка смеется.
- Прости, я пошутила. Что ты хочешь сделать?
- Вот смотри. Давай каждую минуту, когда кто-нибудь из нас подумает о другом, рисовать черточку.
- Как это?
- А вот так. Берешь тетрадь, и всякий раз, когда подумаешь обо мне, ставишь черточку. Но только одну черточку в минуту.
- Странно… Но мне нравится эта идея.
- Правда?
- Ага, так я докажу тебе, что люблю тебя сильнее.
- Это мы еще посмотрим.
Девушка вздыхает, думает о нем и синей ручкой ставит новую черточку в маленьком блокнотике, а потом пересчитывает их. Семьдесят три.
Он не пришел домой и не звонит. Волнение и тревога. И ревность. Он работает вместе с очень красивой девушкой. Да, та девушка красивее ее. Правда, он говорит, что даже не замечает ее. Наверняка, врет.
Почему его нет дома?
Еще одна черточка. Семьдесят четвертая.
А вдруг он с той?
Звонит мобильник, но это не он. Музыка не та. Номер незнакомый. Девушка хмурит брови и отвечает.
Незнакомый голос задает ей вопрос, и в ответ она лишь кивает головой. Наконец, ей сообщают новость. Она должна срочно приехать в больницу. Девушка слышит лишь отдельные слова. Она абсолютно растеряна, мысли путаются в ее голове. Несчастный случай. Наезд. Кровь. Сотрясение. Ушибы.
Девушка быстро выбегает из дома. Она ничего не говорит, только бежит к первому увиденному такси. Время превращается в вечность. Ночные огни слепят ее. Она не понимает, ничего не понимает. Почему он? Почему она? Она садится в машину. Бежит. Входит в огромное здание. В приемной спрашивает у пожилой женщины, и та отвечает ей с безразличием. Палата 1151, но она не может войти. Ей нужно подождать. Девушка не обращает на это внимания. Лифт все никак не приходит, и девушка поднимается по лестнице. Она торопится, спотыкается, и бежит дальше. Сталкивается с кем-то в белом халате. Она не видит и не слышит. Не дышит. Где же он? Ну почему она?
Она добирается до нужного этажа. Кругом больные. Инвалидные кресла на колесиках. Люди со слезами на глазах. Врачи. Медсестры с красивыми ножками. Плакаты и еще плакаты. А он?
Доктор. Где можно его найти? Множество сказанных слов. В тяжелом состоянии. Стабильно. Операция. Он спит. Успокойтесь.
Девушка садится и ждет.
Проходят минуты. Часы. Медсестра приносит ей кофе с успокоительным. Потом еще один кофе. Ночь умирает, и солнце пока еще робко рождает новый день, уверенное в себе.
Наконец приходят новые известия. Он спит, но она может увидеть его.
Девушка входит в палату. Он здесь. Лежит на кровати. Такой беззащитный. Опутанный множеством трубок, которые тянутся куда-то.
Девушка подходит к нему. Она вся дрожит.
Слезы падают и ударяются о холодный пол палаты. Чистый пол, источающий этот ужасный запах чистоты.
Девушка спрашивает, может ли она дотронуться до него, и медсестра разрешает.
Она берет его за руку, но он не замечает. Девушка гладит его руку, целует ее. Она говорит с ним, но он ее не слышит.
Тогда она закатывает рукав пижамы, которую на него надели. Ткань скользит по правой руке. Не может быть. Девушка закатывает рукав на левой руке. О, боже!
Его руки изрисованы черточками. Дюжинами черточек. Минуты, когда он думал о ней.
Медсестра смотрит на девушку. Она слышала что-то в операционной.
- Доктора не понимают, что это за черточки нарисованы на его руках. К тому же, в тот момент, когда его сбили, он держал в правой руке синюю ручку и ни на секунду не выпустил ее из рук.
Девушка улыбнулась сквозь слезы, смочившие его руки. Эти руки отражали его любовь к ней. Девушка одну за другой пересчитала все черточки, синие, как его глаза. И эти глаза открываются, открываются впервые с тех пор, как та машина налетела на него как раз в ту минуту, когда он рисовал новую черточку.
- Сто пятнадцать, – бормочет он и слабо улыбается.
Девушка удивлена и безутешно плачет. Она думала, что больше никогда не услышит его голос. Девушка благодарит бога, в которого, по ее словам, не верит. А потом она целует его – его ладони, руки, губы. Как никогда неторопливо. Она любит его.
И пусть он думал о ней больше, чем она о нем, девушка счастлива. Очень счастлива. У нее есть шанс взять реванш, отыграться, победить, потому что она больше ни на минуту не перестанет думать о нем.