Конча Эспина - Подарок для Иносенсии

Иносенсия полностью оправдывала свое имя. Наивная и невинная простушка, она смотрела на все широко открытыми глазами с высот своих восемнадцати лет, прожитых в деревне. Все тайны жизни представали перед Иносенсией в своей дикой первозданности, не пробуждая в ней ни порочности, ни потрясений, ни испуга. Эти отношения быль столь грубы и неприкрыты для девичьих глаз, что не успевали коснуться ее души коварными, но тонкими намеками, к которым зачастую прибегает нечистый дух, прикрываясь обманчивыми нарядами культуры и цивилизации. Перед подобными ловушками вряд ли устоит девушка, живущая в суровом и жестоком мире, которая каждый день видит звериную необузданность.

Иносенсия была милой и кокетливой. Ей нравились многие парни, и она очень хотела выйти замуж… Все эти чаяния и желания заставляли ее широко, глуповато улыбаться, что вызывало у всех остальных смех.


‎В тот год, вернее в первый день года, девушка поступила в услужение няней в барскую усадьбу. В доме господ было весело, повсюду царили красота и порядок, и все были необычайно рады. От легкой и счастливой жизни рождались шутки и шалости так же, как от несчастной жизни бедняков рождаются вздохи, жалобы и плач.


‎В канун Богоявления или, иначе говоря, в День Трех Волхвов, господское семейство посмеивалось и перешептывалось между собой, собираясь подшутить над наивной простушкой. После бурных споров хозяйка позвала девушку к себе и торжественно объявила:


‎- ты знаешь, что сегодня ночью придут Волхвы…


- Ах, боже мой, неужели они и правда придут?


- Ну, конечно, придут, дорогуша. Они всегда приходят и приносят подарки детям… а иногда и няням. После ужина ты хорошенько приберись в столовой и поставь на стол кофейный сервиз, потому что странники замерзнут в дороге, и нужно угостить их чем-то горячим. Натопи как следует камин и поставь кофейник поближе к нему. Кофе я подам сама, потому что волхвы приходят поздно ночью, и все, кроме нас с мужем, в это время уже спят.


От удивления глаза Иносенсии широко открылись. Приход волхвов был для девушки самой большой неожиданностью в ее жизни. Она делала все с застывшей, робкой и кроткой улыбкой на ангельском лице.


Значит, Волхвы, и впрямь, приходят! Значит, это правда, что они приносят подарки! Что делать: оставить дверь открытой, или они войдут через балкон? Нужно достать чудесный фарфоровый сервиз и серебряный поднос! Скорее бы они пришли! Интересно, принесут ли они что-нибудь ей?..


Девушка была так потрясена, что у нее все валилось из рук; она даже ужинать не захотела и ничего не смогла спеть мальчонке, кроме “а-а-а, баю-бай” – ни тебе песенок, ни шутливых припевок с прибаутками.


‎Иносенсия, не переставая, расспрашивала о волхвах других слуг и детей, что были постарше и пообразованнее, и все как один уверяли ее в правдивости этой поразительной новости, так потрясшей девушку.


Той ночью Иносенсия спала очень плохо. Она часто вскакивала с постели, внимательно прислушиваясь к малейшему шороху, порожденному ее воображением.


Людские секреты никогда не лишали девушку сна, и причиной первой бессонной ночи была пришедшая ей в голову мысль раскрыть чудесную тайну. Милая, невинная улыбка – неразлучная подружка девичьей наивности – бесхитростно отражалась в ее сонных глазах, открытых в темноте.


‎На рассвете наша проворная ранняя пташка поднялась в столовую. В руках, дрожащих от волнения, она несла
горящую свечку…


‎Боже мой! В столовой побывали Волхвы!


‎Прекрасные изящные чашки тончайшей работы величаво стояли на алых салфетках, и все они хранили на донышке немного уже остывшего, сладкого и очень вкусного кофе. Именно таким показался он Иносенсии, когда она с благоговением допила капельки гущи из каждой чашки, но не не ради того, чтобы полакомиться, а единственно лишь из благочестия.


‎Девушка облизнула губы от удовольствия, познавая иные телесные ощущения, которые ее вера связывала со святостью Волхвов и с чудом их визита. Где-то там, в воздухе, витал, струился “божественный” небесный аромат райских кущ, и был он прекраснее запаха пудры и садовых цветов.


Кто-нибудь другой связал бы этот приятный аромат с запахом превосходной сигары, потушенной в столовой в
последний ночной час перед самым рассветом, но девушка не сомневалась, что это был именно аромат Волхвов, и ничто иное!


‎Иносенсия долго вдыхала в себя упоительный аромат, а потом захотела увидеть собственными глазами какой-нибудь след священного визита. Судорожно вздохнув, она открыла дверь на террасу.


‎Уже светало. Сначала она разглядела только робкий, тусклый, едва различимый свет позднего утра. Внезапно в корзинке для шитья, стоящей на полу, она заметила блестящий обруч барабана и ствол ружья. А потом, перебирая яркие свертки, среди сладостей и множества игрушек она развернула бумажку, на которой маленькими буквами было написано “для няни Иносенсии”.


О, боже! Этот прекрасный розовый шелковый платок с множеством гирлянд из кроваво-алых роз был для нее!


По пятам за Иносенсией с улыбкой кралась любопытная молоденькая барышня. Она вошла на террасу как раз тогда, когда Иносенсия, сложив на груди руки и целуя платок, упала на колени. Девушка смеялась и плакала одновременно от самого большого в своей жизни потрясения.


‎Дети позвали мать и стали нетерпеливо расспрашивать ее, злорадно высмеивая няню, но мать приложила палец к губам и очень серьезно и взволнованно сказала:


- Волхвы приходили, вы слышали меня? Ведите себя осторожнее, чтобы Иносенсия не узнала, что это неправда!


‎Дети не стали перечить матери. Барыня захотела сохранить от Иносенсии в тайне благочестивый секрет, и священный приход Волхвов надолго поселился в верном сердце девятнадцатилетней девушки, спокойно и безмятежно бившемся под розовым платком, украшенным гирляндами цветов.