Рывок в бездну I. Старлей Иванов

пролетит сквозь его владения, не принося в жертву контрабандный груз. А залезть в чужой самолет еще опаснее, чем сам Чапотанга, тут сам встанешь рядом с идолом навеки. Поэтому и дали описание самолета.
А тут еще Шершавому предлагают совершить побег к горе Лисий хребет, почти в заданный район падения самолета (по реке на плотах день ходу, если доплывешь и три дня пешком, если не потеряешься, не заблудишься и не напорешься на шального с голодухи медведя). И, главное, обещают, все будет путем. Грех не воспользоваться такой ситуацией.

И решает Шершавый идти в побег. Сначала, значит, по вашу душу, а потом - к самолету.

“Чего я тут сказки слушаю, - очнулся от рассказа Коробей (второй бандит вообще стоял, раскрыв рот). Пустить в расход и все дела, тайга все спишет”. Но все – таки поинтересовался, чтобы дослушать конец сказки.

- А чего тебя на первой ходке Шершавый взял с собой?

- Так, я же местный (конечно, деревни же кругом, а не дремучая тайга, танцы с драками по субботам), вот и позвал.

Эх, Иванов, Иванов, ты даже, Иванов, не можешь себе представить, как ты вовремя сказал эту фразу и как крупно тебе повезло. Сорвавший в лотерею Джек пот на миллион долларов – просто жалкий мыш по сравнению с тобой.

Но Лавр даже не подозревал о своей удаче, а решил закончить эффектной концовкой, которую, как он считал, повлияет на решение Коробея:

- Если честно, я здесь не причем. Можете спросить у Шершавого (только встаньте в очередь, будете после санитара и следователя). А если в чем и не был прав, то тут во всем надо винить мое трудное детство, улицу, школу, ботинки, которые все время жали и родителей, которые меня таким воспитали. (Занавес, аплодисменты).
Если бы родители случайно услышали сына, мама от таких слов просто бы расплакалась навзрыд, а отец дал крепкий подзатыльник со словами: “Лишу наследства. Не сын ты мне, лишенец!”

- Мне такие речи урок (ага, поверил, значит, подожди Иванов, не выдергивай чеку) подобны звукам страдающих диареей.

Вообще – то уголовники ему были уже не нужны. Они должны служить отвлекающим маневром в случае, если военные начнут прочесывать эту местность и со стрельбой увести их в сторону. При нынешнем раскладе такой маневр проделать уже не удастся, военные никуда не уйдут. В лучшем случае (приговор) пошлют взвод солдат, в худшем (без приговора) – пошлют местных охотников с собаками. Поэтому лучше всего было с ними покончить прямо сейчас, чтобы не было лишних хлопот и лишних глаз и ушей.

Но у Коробея рождался план. Трудно, кочевряжисто, с родовыми потугами, сомнениями, но и со своими плюсами. Этот местный, если не врет, может принести пользу, а при правильном раскладе – можно извлечь из него пользу. Покажет, где Шершавый и второй, убираем двоих. Значит, не наврал. Далее, используем на свое усмотрение. Каким оно было, Коробей представлял смутно, но верил, что вспышка озарения появиться вовремя, тут главное отвернуться, чтобы не повредить глаза.

- А где сам Шершавый?

- Тут недалеко, подвернул ногу, с ним Балабол остался, ага.

- Значит так, - по голосу было понятно, что Коробей принял решение, -
ты, пока останешься с нами, я выясню, кто такой. И если…(ну, это понятно, даже можно и не продолжать), а главарь и не стал продолжать.

- Гейден, - позвал Коробей своего бойца, который никак не мог закрыть рот от всего услышанного.

Старлей зацепился за неприметный крючок в памяти. “Гейден это кличка или на самом деле потомок рода графов Гейденов из вестфальских дворян, служивших впоследствии России и внесенный в пятую часть дворянской родословной книги Екатеринославской губернии и в матрикулы эстляндского дворянства (кто забыл или пропустил, мама у Иванова была историк, сын читал иногда книги из домашней библиотеки, дурь всякая запоминалась, а нужное и полезное забывалось сразу и безвозвратно)?”

Взглянув еще раз внимательнее (тот уже закрыл рот – не спасло), Иванов убедился, что верно было первое предположение.

- Гейден, отведи его к тем двум и тоже ограничь свободу. Шахта большая, запросто можно заблудиться. Придется искать, ведь мы своих (до боли знакомое) - не бросаем.

Последние слова звучали приговором.

“ Вот еще новая вводная. Кто такие, те двое, откуда? Понятно, что не бандиты, кто тогда - заложники?” – старлей терялся в догадках.

Но дал себя отконвоировать в какую-то нишу, освещенную еще хуже, чем “кабинет” Коробея.