Честно говоря, я чувствовала себя довольно напряженно, когда собиралась ехать к дочке и внукам в Бельгию. Непонятная политическая обстановка, терроризм, незнание в совершенстве языка, все эти обстоятельства говорили больше «нет», чем «да».
Но любовь к детям и нормальное здоровое любопытство перевесили чашу весов в пользу поездки на Запад.
Как только я получила багаж в аэропорту Дюссельдорфа, со мной рядом оказался молодой человек, прилетевший тем же рейсом. Увидев мое замешательство, он понял, что я приехала в первый раз.
— Не переживайте, вам здесь очень понравится. — заверил он, помог пройти таможню, переводил наш разговор на немецкий.
— Я живу здесь несколько лет, мне очень нравится и в России, и в Бельгии, и в Германии, и во Франции. Много наших соотечественников живут на Западе, стараемся общаться, — говорил он на прощание.
— Здесь естественно знать несколько языков, так как страны небольшие по сравнению с нашей родиной, поэтому общение интересное в плане развития.
Меня встретили в аэропорту родные и мы поехали в Бельгию.
— Вот теперь смотрите на дорогу, — как только покажутся высокие фонари вдоль дороги, значит Королевство Бельгийское началось, — с улыбкой сказал зять.
После короткого отдыха мои родные решили меня удивить.
— Мама, мы свозим тебя в одно редкое место - Моншау, здесь недалеко, в Германии, — под тихий шум колес машины по идеально ровной дороге, улыбаясь, говорила мне дочь.
Она сидела вполоборота на первом сиденье и выполняла роль гида. Ей помогал муж, который хорошо знал местную историю. Мы как раз проезжали границу Бельгия — Германия. По обе стороны дороги были хорошо видны противотанковые сооружения времен Второй мировой войны, возведенные немцами против освободительной русской армии и присоединившихся к ней в конце войны американцев. В освобождении от гитлеровских захватчиков участвовали также бельгийские партизаны и даже немецкие партизаны, которые восстали против бригады SS.
Бельгийцы специально оставили их для напоминания о германской агрессии. Бетонные сооружения были конусообразной формы, полтора метра в высоту и на четыре метра уходили вглубь земли. Они стояли в три ряда, были покрыты от времени рыжеватым мхом и выглядели тревожно на фоне идеальной чистоты и красоты окружающей природы.
Подъехали к огромному старинному замку с высокими стенами, довольно мрачному, но очень внушительного вида, и стали спускаться в деревню. Замок был темно-серого цвета с налетом легкой зеленоватой замшелости. Он стоял на вершине как грозный страж и защитник.
— Когда для Германии стало понятно, что исход войны предрешен и освободительные русско-американские войска просто сметут все на своем пути, местные власти просили командование фронта, чтобы они не трогали древнее поселение, которому более тысячи лет, и те пошли им навстречу, обошли деревню стороной, — продолжали мои экскурсоводы.
К слову сказать, было очень приятно видеть повсюду памятники двум великим войнам — Первой мировой и Второй мировой. Памятники, очень ухоженные, в стиле ампир, со скорбящими печальными ангелами, крестами, увитыми розами, посвящены всем погибшим в этих войнах.
Легкими виражами спустились вниз и попали в мир каменных мостовых с почти одинаково выточенными брусками, мир узких улочек с белыми домами, отделанными коричневыми рейками удивительной старинной немецкой архитектуры, высоких каменных домов со встроенными нишами, где стояли скульптуры местных святых. В витринах магазинчиков, наполненных всякими сувенирами, было очень много очаровательных ангелочков, сцен библейского содержания и даже местные конфеты, местное пиво и разная вкусная снедь.
С каждым вдохом, сделанным в атмосфере этой древности, внутрь вливалось особое очарование. В этом мире было полное ощущение неторопливого спокойствия и счастья: дом Санта Клауса, собственный органный зал, совершенно фантастической формы вертушки-флюгеры.
Весь этот мир выглядел удивительным и хрупким на фоне суровой деловой реальности. Пожилые пары ходили, держась за руки. Туристы почему-то разговаривали друг с другом вполголоса, чтобы не нарушить торжественность момента.
Было удивительное, нереальное ощущение себя в этом месте. Я понимала умом, что нахожусь в Германии, и в то же время было состояние полного чувственного слияния с той древней действительностью.
Зашли в кафе и почему-то очень захотелось тушеной капусты с сосиской и местного пива, несмотря на то, что к пиву я абсолютно равнодушна. Как оказалось, это традиционная немецкая еда той эпохи. Вместо этого мы поели настоящий немецкий штрудель — яблочный пирог, который таял во рту и готовился в совершенстве только в этом месте. А я, сидя за столом уютного немецкого кафе, глядя в окно, наслаждаясь этим нежнейшим деликатесом, не отрывала глаз от узкого переулка, который загадочно уходил вверх, петляя между старинными домами. И если бы оттуда вдруг появился паяц в длинном колпаке с кисточкой, в разноцветном костюме, делая сальто-мортале и жонглируя шариками, я бы нисколько не удивилась.
Уезжая из Бельгии, я думала о том, что есть вещи в нашей жизни, которые свято чтут везде, несмотря ни на какую политику — это священная память о великих освободительных народных войнах и их героях.
