ПОСТРАДАЛ ЗА ВЛАСТЬ

К власти я (скажу сразу) никакого отношения не имею. Работаю совсем по другой линии. Но чисто внешне меня нередко за большого начальника принимают. Ну, вот такая фактура далась внушительная: лицо холеное, взгляд ледяной (женщины прямо млеют), да и рост соответствующий… Один раз даже с министром федеральным меня перепутали. А я, естественно, только рад этому, все-таки власть, и сам невольно начинаю верить, что тоже из этой касты.
Но вот недавно дело приняло совсем другой оборот. Стою я как-то на автобусной остановке, рядом мужик подвыпивший, долго вглядывался в меня и вдруг спрашивает: – Ты случаем не из пенсионного фонда?
– Нет, к сожалению, – отвечаю я ему весело, – не имею чести там трудиться.
Он: – Врешь! Я же тебя там видел. Боишься, к ответственности привлеку? Мне лишних пять лет из-за вас вкалывать придется…
Я, ухмыляясь, молчу, как и полагается большому начальству, не размениваю себя. Нужно мне очень с ним в дискуссии вступать.
– А, ну ясно, – говорит, –  не хочешь признаваться. – И вдруг как звезданёт мне по лицу. Я с копыт. Очнулся, встал, мужика уже нет, деру дал. Какая-то бабка сострадательная спрашивает: – За что он вас?
– Да пьяный! – говорю. – За начальство меня принял.
– А я слышала, что вы что-то про пенсии говорили…
Я отмахнулся от нее и пошел с остановки неведомо куда, прижимая платок к разбитым губам.
«Ведь сколько раз, – думал я со злостью на себя, – собирался заняться боксом. Так нет, всё оттягивал… Как можно с такой вызывающей внешностью ходить по улицам, ездить в общественном транспорте – и не уметь драться!?.. Хотя бы научился от ударов уворачиваться, доцент хренов!» И, вспомнив, как это делают знаменитые боксеры, также нырнул под руку своего воображаемого обидчика, а затем нанес ему серию сокрушительных ударов. «На пенсию тебе раньше времени захотелось! – приговаривал я, размахивая руками. – Чтобы пьянствовать!.. Бездельники! Никто работать не хочет…»
Прохожие с любопытством глазели на этот мой бой с тенью.
Наконец, подустав, я переключил свой гнев на власть: «Они там решения исторические принимают, а невинные люди должны за них расплачиваться, – бормотал я.  – Сами-то с охраной ездят, не подступишься…»
Давно я не был так зол.