Маленький обшарпанный автобус ворчливо, по-старушечьи, скрипел резиновыми колесами и грузно рычал двигателем, словно бы возмущаясь на каждую попытку особо упертого водителя сдвинуть его с места хотя бы на миллиметр. Но то ли мужчина и впрямь был на редкость упрямой личностью, то ли старый железный зверь возмущался больше для виду, заставляя уважать свой возраст и не малый жизненный опыт, чем для чего-то еще, за окном все также мелькал достаточно однообразный пейзаж - зеленый непроходимый и казалось бы бесконечный лес, все также недовольно возмущались резиновые колеса, все также ревел обозленный на весь мир двигатель.
Интересно… А как же выглядел этот ворчливый и шумный железный зверь, когда был еще детенышем? Наверное, совсем иначе, нежели сейчас. Новая резина на еще необъезженных колесах скорее пела, с удовольствием скользя по неровному асфальту, а не брюзжала после особо неудачной колдобины. Может быть, и двигатель не рычал так воинственно, а скорее мурлыкал, лаская слух, как довольный жизнью большой кот, ведь это было его первое путешествие. Тогда он не был столь стар, а был еще неразумным детенышем, и улыбался, чуть ли ни виляя несуществующим хвостом, каждый раз, когда водитель своими руками предвкушающе поглаживал новенький блестящий черный руль. И шкура у железного зверя была яркая, не облезлая и не потертая, переливаясь и сверкая на солнце, отбрасывала разноцветные блики повсюду, словно бы крича: "Посмотрите на меня! Какой я красивый!". Славное, наверное, было время, но оно и вовсе не собиралось уберечь этого детеныша от длинных дорог в его жизни, превратив его в жестокого и грубого монстра серого асфальта.
Необычно...
Неутомительно...
Спасибо...