Лифт не работает

                            1.

На табличку «Лифт не работает» я обратил внимание в тот день, когда мы переезжали с Лиможа на Пестрака. Мои родители не имели собственной квартиры, и из-за этого нам частенько приходилось менять адрес. В свои девять лет я уже без истерики относился к подобным обстоятельствам. 

Стояла невыносимая летняя жара. В салоне нашего (точнее, папиного) «BMW» было душно, и я поспешил выбраться из него.

- Твою мать! - услышал я вопли одного из грузчиков. - Грузовой не работает. Мы сдохнем прежде, чем всё это поднимем на шестнадцатый этаж.

- Пускай доплачивает! – раздался голос другого грузчика. – Скупердяй очкастый.

Папа с кем-то разговаривал по мобильнику и не выходил из машины. Разгрузка мебели началась без него. Командовал ею белобрысый дядька в жёлтой майке и рабочих штанах.

Я вошёл в подъезд, следуя за грузчиками, которые потащили моё кресло-кровать вверх по ступенькам. Остановился на лестничной площадке и дождался, когда они преодолеют два лестничных пролёта. Хотел уже идти за ними, но передумал, увидев двери грузового лифта с табличкой «Лифт не работает». Не было бы этой таблички, я, наверное, прошёл бы мимо.

Двери грузового лифта находились в той же стене, что и двери пассажирского. На противоположной стене висели ржавые почтовые ящики.

Подъезд был грязным и нуждался в капитальном ремонте. Старая зелёная краска частично осыпалась. В одном из углов под потолком колыхалась чёрная паутина, и по ней ползал здоровый жирный паук.
Я нажал несколько раз на кнопку вызова грузового лифта и, потеряв интерес к нему из-за того, что ничего не произошло, двинулся к пассажирскому, но не успел сделать и трёх шагов, как за моей спиной раздался странный скрежет.

Я обернулся и увидел, как нехотя, рывками, стали раздвигаться двери грузового лифта. Я зачарованно уставился на них. Работает всё-таки, пронеслось в голове. Любопытству моему не было предела, мне ужасно захотелось заглянуть в открывающуюся кабину.

Я вздрогнул из-за того, что встретился взглядом со своим отражением. К стене кабины, которая бросилась мне в глаза сразу после открытия дверей, было прикреплено большое овальное зеркало. Видимо, кто-то из жильцов давным-давно решил, что ему здесь место. Оно было старое, слегка запыленное, с трещиной, рассекающей его сверху вниз на две неравные части. 

Я вошёл в лифтовую кабину и приблизился к панели управления со старыми прямоугольными кнопками. Недолго думая, я нажал кнопку с цифрой 16. Двери лифта медленно с неприятным скрежетом начали закрываться. Мне показалось, что им не хватает силёнок делать это быстрее.

- Давай, старый пердун! Ну же! - поторопил я лифт, словно он был живым существом.

Двери послушно сдвинулись. Правда, на это у них ушло секунд двадцать, а то и больше. Дальше меня ждало разочарование – лифт не тронулся с места. Даже не дёрнулся. Я нажал на кнопку с цифрой один и стал её удерживать, пытаясь таким образом заставить двери открываться. В старых лифтах такой приём срабатывал. В этом же не сработал, хотя он тоже был не новым.

Мои ладони покрылись потом, и сердце забилось сильнее. Но я не паниковал. Не имелось в этой ситуации ничего страшного – я попадал в передряги и похуже.

Самое большое, на что я мог нарваться, это на подзатыльник от батьки. Одним больше, одним меньше. И то, это в том случае, если мне придётся доставать из кармана шортов мобильник и звонить ему.

А звонить я ему не собирался. Вместо этого начал нажимать все подряд кнопки панели управления лифта. Сначала прошёлся пальцами по кнопкам с цифрами, затем вдавил кнопку «стоп» и следом за ней кнопку аварийного открывания дверей. Не получив никакого результата, тиснул указательным пальцем кнопку вызова «диспетчера» и почувствовал, как краснеют мои уши и щёки.

В динамике, находящемся вверху панели управления, что-то шикнуло и замолчало. Через две секунды опять что-то затрещало и зашипело.

- Я приду за тобой, - раздался из динамика мужской голос. - Сиди тихо и жди.

Волосы на моей голове зашевелились, и я понял, что наступило время звонить папе. Дрожащей рукой я вытянул из кармана «Нокию» и набрал его номер. В мобильнике послышались длинные гудки. В это же время кто-то снаружи зашкрябал по раздвижным дверям то ли шилом, то ли отвёрткой, то ли ещё чем-то подобным. Я затаил дыхание. Звук был ещё тот – нервишкам не в радость – как будто кто-то орудовал шилом не по дверям, а по чему-то живому, реагирующему писком на всё это издевательство.
 
- Алло! – наконец-то откликнулся мой родич.

- Папа! - закричал я в трубку.

- Говори, - ответил он грубо и неприятно.

- Папа, я застрял в лифте!

- Я рад за тебя, - сказал папа, - но мне срочно нужно на работу.

У меня отвисла челюсть. И я не сразу нашёлся, что ему сказать.

- Папочка, ну, пожалуйста, - захныкал я, - забери меня отсюда.

Но было поздно - отец прервал связь. Меня это не устроило, и я вновь набрал номер его телефона. Он не отвечал, и это было очень странным, на него непохожим. Неужели он оставит меня одного в закрытом неисправном лифте? Неужели он спокойно поедет на работу, зная, что у меня возникли серьёзные проблемы? Нет, он так не поступит.

Шкрябанье становилось всё более и более громким. Тот, кто орудовал шилом или чем-то ещё подобным, стал прикладывать намного больше усилий. Было непонятно, зачем он это всё делал. Чего он хотел этим добиться?

- Кто там? – заскулил я.

Шкрябанье прекратилось.

- Тебе страшно, да? – спросила какая-то девочка с наружной стороны дверей.

- Очень… Ты кто?

- Я Марина.

- Мариночка, пожалуйста, позови кого-нибудь.

- Этого лучше не делать.

- Почему?!

- Если я его позову, будет плохо… совсем плохо.

- Позови кого-нибудь другого.

- Кроме него здесь нет никого. Я тут одна.

- Не говори глупости! – заорал я. -  Такого не может быть! Звони в любую квартиру и зови кого-нибудь из взрослых.

Лифт резко дёрнулся, и свет в кабине стал невыносимо ярким. Я зажмурил глаза.

- Ты успокойся и сиди, - посоветовала девочка. - Так лучше, я знаю. Чем сильнее тебя одолевает страх, тем больше он приобретает силы.

- Он – это кто?

- Он - это лифт. Если он тронется с места, ты умрёшь.

                                                      2.

К яркому свету добавился запах горящей пластмассы. И сквозь верхнюю решётку вентиляции заструился чёрный дымок. Я проглотил ком, подступивший к горлу, и застучал кулаком по двери лифта.

- Марина! - заорал я. – Помоги, пожалуйста. Тут дым.

- Я не смогу тебе помочь, если ты не будешь меня слушать.

- Пожар, Марина! Пожар!

- Мне жаль тебя, - ответила она на это спокойным голосом.

- Я не хочу умирать, - зарыдал я и по стене кабины, с той стороны, где находилась панель управления, громыхнул удар. Кто-то с нечеловеческой силой приложился к стене лифта, так, что он пошатнулся.

- Сядь на пол и закрой глаза, - прошептала Марина.- Попробуй успокоиться.

Я опустился на пол, глубоко вдохнул и хорошенько выдохнул. Зашипел динамик. Я закрыл глаза, и тут же кто-то шкрябанул лифт снизу.

- Марина, мне страшно.

Шкрябанье повторилось.

Девочка не откликнулась, и я заподозрил неладное.

- Марина, ты где? – заскулил я. – Мариночка.

В ответ тишина.

Надо срочно звонить маме – она поможет! Она не предаст и не бросит. Она не такая, как папа. Как только я подумал о маме, мне стало легче. А самое главное всё затихло – ни шкрябанья тебе, ни ударов, словно и не было ничего. Двери лифта дёрнулись и слегка приоткрылись. Сквозь образовавшуюся щель я увидел ржавые почтовые ящики. Я попытался сам раздвинуть дальше двери, чтоб можно было выбраться, но они не поддались. Зато я увидел маму: она отступила на шаг назад и очутилась в поле моего зрения.

- У нас есть целый час, - пробормотала мама, и к ней приблизился белобрысый дядька, тот самый, что командовал разгрузкой.

Он обвил её хрупкие плечи руками, прижал к себе и произнёс:

- Теперь мы будем с тобой видеться чаще. У тебя не муж, а лопух.

- Это точно, - пропела мама и чуток отстранилась от него. Он улыбнулся ей, и она, став на цыпочки, потянулась губами к его губам, игриво вытянув кончик языка.

Рука дядьки скользнула ниже маминой талии, и я заорал во всю глотку:

- Мама, помоги мне! Мама!

Но никакой реакции со стороны мамы и белобрысого козла не последовало. Они продолжали в том же духе, что и начали. 
 
- Мама! Мама! Мама! – не успокаивался я и орал до тех пор, пока мой голос не охрип.
 
Двери раздвинулись ещё немножко шире, позволив протянуть мне руку, чтоб схватить маму за локоть. Я уже практически дотянулся, но двери совершили подлость – они резко зажали руку. И так сильно её сдавили, что перед моими глазами замелькали звёздочки.

Лифт тронулся и стал подниматься вверх. Я с ужасом осознал то, что меня ждёт. Боли я не почувствовал – руку отрубило в считанные секунды. Фонтан крови залил всю кабину.

Когда я очнулся, то не сразу понял, почему рука на месте. Медленно до моего сознания дошли мысли о том, что в реальности мне ничего не отрубало. Видимо, после того, как мне сильно сдавило руку, я потерял сознание, и мой мозг погрузил меня в кошмарное видение.

Двери лифта были полуоткрыты, и за ними царила кромешная тьма. Я мог попытаться выбраться наружу. Только вот этого мне совершенно не хотелось. Что меня ждало снаружи, одному чёртову лифту было известно. Куда он меня приволок? В чём заключался его следующий подвох?
 
Двери дрогнули и открылись полностью. В темноте что-то зашевелилось и поползло, загребая своим телом обломки стекла или железа, а может быть того и другого.

Я поднялся на ноги и попытался разглядеть, что за тварь ко мне приближается. Но ничего не увидел. Больше всего мне не нравилось то, что свет, горящий в лифте, даже капельку не освещал того, что находилось за его пределами.

Тварь приближалась всё ближе и ближе. Вспышка света за пределами лифта озарила на миг коридор, и я успел увидеть похожую на аллигатора огромную нечисть, действительно ползущую по разбитому стеклу.
Ещё одна вспышка – эта мощная зубастая тварь сократила расстояние вдвое и раскрыла пасть. Я прижался к стене, считая секунды до её нападения.

Неожиданно из темноты раздался голос папы:

- Что с тобой, сынок? Выходи. Неужели ты не видишь, лифт не работает.

Совсем близко захрустело на полу стекло. Вспышка света показала, что нечисть практически достигла лифта. Всё – ей осталось сделать последний резкий рывок.

Ещё секунда и её острые зубы сомкнуться на моём теле. Всё! Всё! Это будет прямо сейчас!
Вопреки всему я рванул в темноту навстречу твари. За спиной лязгнули двери, и темнота тут же рассеялась. Я увидел удивлённого отца, ржавые почтовые ящики на стене и грузчиков, пытающихся впихнуть стол-книгу в пассажирский лифт.

- Я не могу понять, - хохотнул отец, - чего это тебя так перекосило.

Я бы ему рассказал, но сомневаюсь, что он бы мне поверил. 



12.07.15                                                                                      Булахов А.А.