водителя, в ушах стоял гул.
- Ну этому, авторитету из Питера. Свифт. Это кличка его…
Я, казалось, выпал из действительности – Свифт. Таких кличек не может быть больше ни у кого. Вот и сбылось, как говорил Сашка: «Земля-то круглая».
Нет, не так я рисовал в своих мыслях и видениях акт мести!
Никак не думал, что это будет для всех выглядеть просто результатом неудачной операции. Нет, я не желал прятаться, хотя не сомневался, что сумею сделать так, что ни одна экспертиза, если она и будет, не найдет в моих действиях умысла или врачебной ошибки. Моя квалификация не позволяла в этом сомневаться.
Но не об этом я мечтал, уж, по крайней мере, ни об убийстве беспомощного, беззащитного человека, который даже не осознает, не узнает, что произошло.
Убить пациента!?
Даже мелькнула предательская мысль: «А сможешь ты после этого остаться врачом?»
Но ее я мгновенно, как мне показалось, прогнал, напомнив себе: «Ты дал клятву над могилой детей!»
Отвлекли от борьбы с сомнениями ворвавшиеся в мое сознание слова Степана:
- Это он вашу внучку спас.
- Что?
- Он ее собой закрыл. Там такая ситуация случилась, что она все и подтолкнула…
- Ты можешь толком рассказать! – крикнул я.
Он с опаской на меня покосился:
- Могу. Но я тогда по порядку, то, что можно. А то не понятно будет. Ладно?
- Давай.
- Я тут уже пару лет под прикрытием работал у Сидоркина – это авторитет, который под собой юг города держит… держал… Вот, а тут приехал Свифт…
- Как его зовут? – как показалось, в моем голосе прозвучала какая-то очень слабая надежда.
- Слепнев Виталий Степанович, шестьдесят третьего года рождения. А что?
- Просто так.
- Короче, он приехал из Питера. Он должен был с Сидоркиным трафик наладить через нас. А за ним примчалась целая группа из Главка, тоже из Питера. Они его пасли, потому что была информация, что здесь ему должны передать документы, которые очень уж опасны для каких-то важных людей. Но тут я не могу… Короче, это все к ситуации дела не имеет. Меня и еще нескольких от нашей братвы Сидоркин приставил Свифта охранять. Вот я почти весь этот месяц с ним и провел. А NataINN Сидоркину принадлежит… принадлежал, потому там частенько все сходки и совещания Свифт и проводил. Долго они перетирали, что и как организовать… А там же и ваша внучка пела с этим гитаристом – Дмитрием, он у них за главного был, а еще ударник и на синтезаторе - Серега. Так вот в один из первых вечеров ее Свифт увидел, сидел слушал, ни с кем тогда не стал разговаривать, слушал до конца выступления, как в кому впал. Она, кстати, у вас классно поет! Я хоть джаз и не очень уважаю, но тоже с удовольствием слушал. Ну так вот, когда они закончили… А выступали они всегда в малом зале, где такой ресторан навороченный. Там, в клубе, здорово сделана звукоизоляция. В этом зале и не подумаешь, что за стеной дискотека всю ночь… Короче, когда закончили, Свифт к ним подошел. «Позволите?» - спросил, сел за ихний синтезатор и начал играть. Здорово так у него получалось. Даже не ожидал. Потом вашу внучку…
- Дашей ее зовут.
- Так вот, он Дашу спрашивает: «Осенние листья знаете?» Она кивнула, что, мол, да. Он начал тихонько играть, еще кивнул гитаристу, давай подтягивайся, а она пела. Потом он, когда с ними прощался, сказал: «Вы мне очень мою дочку напоминаете». А я до этого от кого-то слышал краем уха, что у него с дочкой какая-то проблема. То ли погибла, то ли что-то еще страшное стряслось. Про него, пока еще его приезда ожидали, много говорили. Известный человек в их кругах. Всем интересно было. Короче, он потом ни одного выступления Даши не пропускал. Через три дня привезли в малый зал настоящий рояль. Потом неделю к нам ходил учитель из городского музыкального училища, днем с ребятами занимался. А последние недели две Свифт из Питера из консерватории кого-то выписал, по вокалу. Тоже занимались. Я вам скажу так их круто натренировали, просто профессионально стали выступать. Заслушаешься, а еще все в живую. Класс!
Меня мутило от рассказа, я зажмуривался, но не прерывал.
- В последние дни начались проблемы с Фирсовым – это с севера города. Очень им не нравилось, что их бортанули, в долю не взяли. И вот сегодня была стрелка, прямо в NataINN, в небольшой такой приватной комнате у Сидоркина, за малым залом. Я у входа стоял, со стороны зала, а там какой-то шум начался, я вошел, а они уже все со стволами, напряг жуткий. «Тихо! Тихо!» - Сидоркин пытался как-то всех еще успокоить, но вижу народ уже на взводе. Я нажал в кармане «тревожную кнопку», штучка такая для вызова группы. Свифт в дальнем от меня углу стоял, у портьеры такой тяжелой. А я и не знал, что за ней выход на сцену малого зала. И вдруг так резко штора отдернулась, это Даша ваша вошла. Один бык Фирсова, дернулся в ее сторону своим стволом, вот тогда, за долю до выстрела, Свифт ее и прикрыл, встал между ними, а когда уже выстрел был, ему в грудь попало, но еще успел ее за кресла оттолкнуть, потом уже упал. Тут уже началось без разбора. А под конец кто-то и гранату рванул.
Степан замолчал.
Молчал и я.
Вскоре мы въехали в ворота больницы.
Когда я вылез из машины и начал подниматься по ступеням главного входа, Степан догнал меня:
- Вы уж постарайтесь, вытащите его, он нам очень нужен. Без него нам до документов никак не добраться. Да и внучку он вашу спас, вы уж постарайтесь.
Я молча посмотрел в его глаза, отвернулся и вошел в холл, но все же мысленно ответив: «Сначала он сделал ее сиротой! Меня лишил сына и, по сути, жены!»
Петрович ждал меня у дверей.
- Где Даша? – спросил я, пряча в карманы трясущиеся руки, где-то в глубине меня шла непримиримая борьба двух чувств.
- Пойдем, Вадик, пойдем, - он засеменил по коридору.
Даша, мирно посапывая, спала в тишине отдельной палаты. Стоя над ней, я чувствовал, что по моим щекам бегут слезы. Наклонился, поцеловал ее в лоб, выходя обернулся и от дверей перекрестил внучку – никогда раньше этого не делал, даже не знаю, откуда это пришло?
Идя по коридору в сторону операционного отсека, ускорил шаг, ощутив, что дрожь в руках прошла, они были тверды и спокойны – окончательный выбор был сделан, больше никаких сомнений не осталось.
05-06 февраля 2019 года.
