Померла некая эстрадная певичка. Почему меня хотят заставить о ней скорбеть?

Я живу и пишу для живых людей.
А мертвым уже безразлично что о них думают!

"Mortuo non maledicendum" (О мёртвых не злословь). Диоген Лаэртский «О Жизни, Учениях и Изречениях Знаменитых Философов» (1530 г.) Второе, исправленное, издание. Редактор тома и автор вступительной статьи А . Ф Лосев, перевод М. Л. Гаспарова, Издательство «Мысль», 1986.
Как видно, в этом изречении добавленных слов "кроме правды" нет.
Одно из самых ранних изданий, в котором употребляется эта фраза -  "РУССКIЙ АРХИВЪ " 1873 года, материал "Изъ бумагъ князя В.Ф. Одоевскага". Князь Владимир Федорович Одоевский (1804-1869)
Речь Одоевского на этот счет так замечательна и актуальна, что стоит привести ее почти полностью:
“Нас губит равнодушие к мошенничеству и отсюда происходящая неистовая злоба к гласности. <…> Нам так часто повторяют, и сами мы повторяем: De mortuis aut bene, aut nihil, что совестно спросить: да есть ли смысл в этой фразе? — Никто из нас, кажется, и не подумал, что если бы эта фраза была справедлива, то вся история должна бы состоять из панегириков. Конечно эта фраза внушена великодушием, но что бы вы сказали о судье, который бы из великодушия отказался произнести приговор против неправого истца? — Египтяне были не глупые люди, и недаром у них был обычай произносить суд над умершими. Может быть, это присловье ввелось и потому, что мертвый защищаться не может. Но неужели суд и драка одно и то же? Робеспьер и Меттерних, граф Иосиф де Местр и Марат, говорят, были прекрасные и преприятные в домашнем кругу люди; но неужели из того следует, что кому либо из этих исторических Созиев благородный человек может сочувствовать, и что оставленные ими на земле дела и разрушительные начала должны оставаться святыми и неприкосновенными, потому что эти господа были прелюбезные люди и к тому же умерли? Неужели можно выхвалять или молчать относительно зла, сделанного напр. в Русской литературе Булгариными и Сенковскими, или напр. Аракчеевыми для целой России? — Знаменитое присловье надобно переделать так: De mortuis seu veritas, seu nihil. Это так. Ложь или даже подозрение против живого неопасны,— он сам огрызается; ложь, неопределенное подозрение против мертвого позорны. Но правда и против мертвого, и против живого — дело святое”.
(с)
При чём здесь философ Хилтон, непонятно.