Они не участвовали в боях и сражениях, не рыли окопы и не возводили противотанковые заграждения, не работали на военных заводах и не были бойцами партизанских отрядов и соединений. Они были слишком маленькими, когда шла война. И потому они не получили наград и льгот как участники войны. И это несправедливо. Потому что маленькие дети в той жестокой войне пострадали больше всех, сильнее взрослых испытали страх, голод и холод. Они потеряли детство.
Но они выжили, выросли, выучились и прожили всю жизнь в непрестанных трудах и заботах о детях, внуках, а теперь и правнуках. И потому они заслуживают особого внимания и благодарности от поколения детей и внуков, и всех последующих поколений.
Кто они? Что они помнят о войне?
Несмелова Светлана Николаевна, преподаватель Краснодарского монтажного техникума (КМТ)
Родилась в 1940 году в Краснодаре.
«Мне было всего два годика, когда фашисты оккупировали Краснодар. Мои родители с начала войны ушли на фронт, а меня оставили на попечение бабушки. Мы с бабушкой жили в центре города. В городе было много немцев в военной форме. Они были вооружены, поэтому очень страшно было ходить по улицам. Но бабушка никогда не отпускала меня одну из дому. Иногда мы с бабушкой выходили на улицу, чтобы раздобыть какие-нибудь продукты: хлеб, картошку, лук. Денег не было, поэтому бабушка меняла на продукты что-нибудь из вещей. Однажды мы с бабушкой пошли на Сенной рынок что-то менять на продукты. И там, на рынке, мы попали под облаву. Немцы выстроили всех в очередь в душегубки вдоль улицы Шаумяна, от Длинной до Буденного. Стариков, женщин, детей. Скорбную очередь оцепили со всех сторон автоматчики. Вопли, крики, автоматные очереди.
Эти страшные фигуры черных автоматчиков я запомнила на всю жизнь. Может, они и не черные были, но мне почему-то именно черный цвет врезался в память.
Много позже бабушка рассказывала, что я очень плакала. И вдруг один из автоматчиков толкнул бабушку прикладом автомата, чтобы она убиралась вместе со мной куда-нибудь подальше. Бабушка выскользнула вместе со мной из очереди, и бегом. И я с ней бежала. Падала, плакала. А бабушка волокла за собой, пока домой не прибежали. Больше мы с бабушкой не ходили на рынок. До самого освобождения. Очень голодали. Иногда соседи приносили нам что-нибудь покушать».
Яковлева Ольга Никитична, вахтер в колледже
Родилась 1938 года в Курске.
«Мне было три года, когда началась война. Мы жили в городе Курске. Папа и мама были ответственными работниками в горкоме партии. Они с первых дней войны были заняты мобилизацией людей на фронт и эвакуацией объектов народного хозяйства и городской документации. Конечно, им не до меня было. Папа отвез меня в деревню к бабушке с дедушкой. У них уже ютились шестеро моих двоюродных сестричек и братьев. Самому старшему было семь лет.
Никогда не забуду, как пришли к нам в дом фашисты. Вооруженные с головы до ног. А в доме были бабушка с дедушкой и нас, семеро маленьких ребятишек. Фашисты дедушку с бабушкой в другую комнату увели, а мы перепугались до смерти. Кто под кровать спрятался, кто в углу прижался. Слышим, бабушка страшным голосом кричит, и фашисты что-то на своем языке, как собаки, лают. Самая маленькая моя сестренка, ей было годика полтора, громко заплакала, а старший из нас, Павлик, прижал её к себе, закрыл ей ротик ладошкой и принялся испуганно шептать что-то на ухо. Она замолчала. Глаза её жутко таращились. Через некоторое время немцы вернулись в нашу комнату и стали стрелять из автоматов в потолок. Весь изрешетили. Мы с перепугу даже кричать не могли.
Потом узнали, что бабушка кричала оттого, что дедушку немцы стали избивать и руки выворачивать. Допытывались насчет партизан».
Торчунова Валентина Кирилловна, дежурная в общежитии
Родилась в 1939 году в Сухуме
«Родилась и выросла в солнечной Абхазии. Вражеский сапог не ступил в годы Великой Отечественной войны на эту благодатную землю. Но война прошлась и тут в полной мере. Горе, потери, страдания, голод, скорбные похоронки не обошли здесь ни одну семью.
Родители мои были ведущими специалистами в стране по выращиванию субтропических культур, поэтому отца на фронт не отправили. Он должен был сохранить элитные сорта южных культур для потомков. И вся жизнь семьи была подчинена этой государственной задаче. А жили впроголодь, хотя в буквальном смысле сидели на мешках с зерном и ящиках с фруктами. Любой абхазский продукт являлся для местных жителей неприкосновенным запасом, стратегическим оружием. Всё, что выращивалось, отправлялось на фронт. Кроме того, мы кормили и лечили раненых фронтовиков и эвакуированных из Ленинграда, Украины, Белоруссии, Москвы.
Поскольку мои родители постоянно были на работе, я жила у бабушки. Хотя и бабушки почти все время дома не было: она работала санитаркой в госпитале. Поэтому точнее было бы сказать, что я жила не у бабушки, а вместе с бабушкой в госпитале. Там было много детей и подростков. И все, конечно, работали. Старшие ухаживали за ранеными, помогали в работах на хоздворе, на кухне, читали и писали раненым письма. Маленькие, в основном, были артистами. Помню, даже я, трехлетняя, пыталась выступать перед ранеными бойцами. Кто-то научил меня исполнять песню «Катюша». Меня ставили на стул, и я старательно пищала: «Выходила на берег Катюша, выходила на берег крутой». Бойцы прозвали меня Катюшей.
Помню, как страшно боялись мы, дети, грохота зениток, которые гнали от побережья вражеских бомбардировщиков. Береговая артиллерия постоянно обстреливала вражеские корабли, не подпуская их к берегу. Когда близко рвались снаряды, из окон вылетали стекла».
Назаренко Лариса Николаевна, дежурная в общежитии
Родилась в 1937 году в Краснодаре
«Хорошо врезались в память дни оккупации в Краснодаре. Тела повешенных прямо на улицах города, постоянный страх от стрельбы в городе и вечное ощущение голода. А еще помню, как папа вернулся с фронта.
После того, как зимой наши освободили Краснодар, мама пошла на работу в какое-то учреждение. А мы с бабушкой дома хозяйством занимались. В 45-м после Победы почему-то папа долго не возвращался с фронта. Написал, что немного задержится с возвращением – и все. А почему, отчего – этого мы не знали и очень тревожились.
И вдруг в конце лета подъезжает к дому машина, и выходит из нее папа. А следом женщина. Мы с бабушкой как раз во дворе были, а мамы не было. Она сослуживицу свою пошла провожать. Женщина, которая папу сопровождала, оказалась маминой начальницей. Видно, папа сразу с поезда поехал к маме на работу. Бабушка заплакала, к папе подскочила, обнимает, целует. А потом кричит мне: «Что же ты отца-то не встречаешь? Это же ведь папа твой, Ларочка!» А я смотрю на него и не узнаю. На довоенных фотографиях он без усов был, а тут - с усами. Он подошел ко мне, взял на руки и крепко прижал к груди. А я говорю ему: «Если ты с усами, то мама может и не принять тебя».
Папа сел за стол, поставил перед собой зеркало и тут же сбрил свои усы».
Луковникова Капиталина Алексеевна, преподаватель КМТ
Родилась в 1940 году в г. Сочи
«Войну пережила в Краснодаре на улице Леваневского, куда отец привез семью перед тем, как ушел на фронт. В Краснодаре жили родственники.
Из войны запомнилась зима 43-го, когда советская армия освобождала Краснодар. Гремели орудия, трещали автоматные очереди. Дети со всего двора попрятались в траншею, которая была на улице перед домами. Ворота горели, и с жутким ревом почти над самыми головами пронеслись самолеты. Тут кто-то из взрослых закричал: «Наши!» И забыли о страхе, о смерти! Выскочили из траншеи…»
Казанцева Любовь Степановна, преподаватель
Родилась в 1938 г. в Казахстане
«Жили мы рядом с железнодорожной станцией. Шла война. Мы, босоногие ребятишки, быстро взрослели. Встречали поезда с ранеными, видели искалеченных солдат без рук, ног. Медицинский пункт был прямо у дороги. Раненые часто лежали прямо на земле, на кошме (тип ковра). Мы, дети, старались чем-то помочь.
Наш маленький аул во время войны стал большим и густонаселенным, так как приехало много эвакуированных семей из Украины, Белоруссии, Москвы. Со всеми беженцами мы дружили. У всех было одно горе, одни страдания и мучения. Многим приходили похоронки. Плакали все, когда какая-то семья получала страшную весть».
Овчинникова Людмила Николаевна, техслужащая
Родилась в 1939 г.р. в Краснодаре
«Отец в самом начале войны ушел на фронт, в 43 семья получила из Белоруссии похоронку. Жили в коммуналке на 9 семей по ул. Набережной. Но ссор, скандалов между соседями никогда не происходило: у всех было одно большое горе – война. И враг у всех был один – немецко-фашистский оккупант, которого надо бояться и ненавидеть. Вот эта общая ненависть к врагу и всеобщее стремление выжить всем вместе любой ценой больше всего и запомнилось из военного детства. Помню, как соседка приносила нам, детям двора, из военного училища остатки солдатских пайков (ее муж работал в училище комендантом). Эти крохи от солдатского котла и спасли малышей от голодной смерти. В конце войны умерла мама. Осталась с бабушкой.
Хорошо помню, как пришла в город весть о Победе. Ожидание победы в 45-м витало в воздухе всю весну. Но когда репродукторы голосом Левитана разнесли радостную весть по городу, началось невообразимое… Народ высыпал на улицы. Все смеялись, обнимались, целовались с незнакомыми. Это было всеобщее ликование».
Карновская Таиса Викторовна, техслужащая
Родилась в 1936 года близ Краснодара
«Родилась я в семье колхозников. В семье было трое детей. Я самая старшая. Отец ушел на фронт в первый же день войны. И не вернулся. Дедушек и бабушек у нас не было. Мать все время была на сельхозработах. А я была в доме за старшую.
Бомбежки, бои, фашистская оккупация, тяжелые работы в поле и постоянное чувство голода – как мы все это пережили, не могу понять. Но ведь пережили.
Помню, как фашисты ходили по домам и расстреливали всех, кто находился в доме. Это они таким образом выгоняли людей на строительство оборонительных сооружений.
Появились и в нашей хате. Только в коридоре дверь загремела, мы все разом на печку – шмыг! Прижались
