А мне папа целоваться не велит

      Аттикус сказал, что Мэйелла Вайолет Юэл потому добавается смертной казни
Тома Робинсона, что хочет убить свидетеля своего грехопадения, живую улику.
Я так не считаю. Только когда человек твёрдо решил покончить со своим прошлым,
он хочет убрать свидетелей того, что ещё вчера он не был белым и пушистым.
А если не раскаялась, то чего же ненавидеть. Не последний, значит, этот свидетель.

      Бывает, что человек меняет образ жизни, вывернется наизнанку, перейдёт на другую
сторону ленты Мёбиуса и свидетели минувшего одним тем, что живы, мешают ему начать
жить по-новому. В "Разбойниках" Шиллера Карл фон Моор перестал быть главарём шайки
и убил Амалию, а в песне Некрасова атаман Кудеяр завязал и голову снёс полюбонице.
А Меела Виолетта всего лишь хотела размягчить свою дипломатическую изоляцию:"Ни
разу не целовалась, так хоть с черномазым". Эту девушку никто не уважал - одни за то,
что её отец пьяница, другие за то, что у неё иной цвет кожи. Ни в том, ни в другом Милка
Фиалка не виновата, вот она и нарушила канон такого гнилого общества. Ягнёнок не обязан
соблюдать закон, который написали волки, дабы не истребить друг друга.

      Но Том сторонник расовых барьеров "На чужой каравай рот не разевай" и шарахнулся
от Милы Фиалы, как от чумовой, да ещё папа застукал. Это как на XVII съезде партии Стали-
на пытались заменить Кировым: и Киров отказался, и среди заговорщиков предатель преду-
предил вождя. Тоже не на ту лошадь поставили и плохая конспирация.

      Нарушившая неписаный закон подвела Робинсона под монастырь не за то, что он свидетель,
а за то, что негр сторонник расовых перегородок:"Э, да ты, парень, я смотрю, тоже за сегрегацию,
как мой папаша! Ну так вышку тебе". Это плохо, - если поставила не на ту лошадь, не вини коня.
У плохого букмекера всегда лошадь виновата.

      Но рада ли была Милка убийству Тома Робинсона? Вряд ли. Когда дождёшься гибели ненавист-
ного, то злоба иссякает, станешь высохшей речкой и спросишь себя:"А чем этот человек мне на-
вредил? Да ничем".