Фёдора Ивановича пригласили на выставку довольно-таки известной в своих кругах художницы. Он пришёл в Дом культуры пораньше и рассматривал картины, которые ещё развешивали в холле. Картины были, по его мнению, не дурны. Возле некоторых Фёдор Иванович задерживался, пытаясь среди разноцветных мазков узреть хоть какой-нибудь образ, но ничего не подметив, вздыхал и переходил к понятным его восприятию творениям, при этом умудрённо рассуждая: «Ну что же, художник, он видит так».
Вскоре картины были подготовлены к обозрению - и посетителей, большинство из которых составляло по возрасту 60+, пригласили на торжественное открытие. Старомодные, но добротные костюмы рады были проветриться.
Виновнице торжественного события было сказано много тёплых слов, особенно от благодарных учеников, которые ушли в свободное плавание по миру искусства.
Были и почётные гости. Вышел, судя по осанке, манере держаться и коричневому костюму с бирюзовым отливом, известный ещё из советских времён писатель. Вручил огромную красную книгу, в которую было внесено и имя художницы этой выставки, заверив, что передаёт этот подарок от ПРЕЗИДЕНТА. Вот только не уточнил какого: то ли страны, то ли художественной академии, то ли литературной…
Тут же выскочил, прихрамывая, ещё неизвестный поэт с исписанным наспех листом:
Простите, что доселе Вас не знал,
Ах, столько в жизни потерял!
Вы ангел, Вы Мадонна, божество!
А Ваши натюрморты – мастерство!
- Но позвольте, - слегка возмутилась художница, - я не пишу натюрморты!
- Да он, видать, в лесу жил, - сказал баритоном известный писатель, - если только сегодня о Вас узнал!
- Простите мою оплошность, - махнул листом поэт, - я писал под вдохновением от знакомства с Вами и Вашими картинами. Я дочитаю до конца своё стихотворение, посвящённое Вам.
И художнице ничего не оставалось, как слушать дальше новоиспечённую оду, при этом мило улыбаясь.
После общего фото на память художница пригласила всех в зал заседаний на фуршет. Туда поспешили и не успевшие рассмотреть картины.
Творческие люди даже за короткий период знакомства умудряются объединиться в ячейки по интересам. Так мастера кисти сели поближе к художнице, зеваки заняли место в конце стола поближе к выходу, а Фёдор Иванович оказался в окружении литераторов.
После официальных тостов поэт опять поднялся, держа в руке лист с новыми строчками и свежими жирными пятнами. Он перекричал всех гостей и торжественно передал лист художнице, на память.
«Как хорошо, что я захватил с собой свой сборник стихотворений», - подумал слегка охмелевший Фёдор Иванович, жадно слушавший рассуждения художницы об обнажённой душе мастера на полотне.
- Я тоже хочу Вам прочитать своё стихотворение, - громко сказал Федор Иванович, словно Ленин, вытянул руку, указывая перстом на художницу, начал декламировать:
В моих словах нет ни лукавства, ни обмана.
И я открою миру правду: ты - путанна!
При этих словах жующий «мир» замер и удивлённо уставился на Фёдора Ивановича, который, уловив заинтригованность слушателей, ещё больше вдохновился и затряс кистью с оттопыренным указательным пальцем:
Ты день и ночь, ты жар и холод,
К тебе идёт и стар, и молод,
И ратный воин, молодец,
И вор, убийца и подлец.
Дальше в своём стихотворении Фёдор Иванович поведал подробности эротических сцен, витиевато описал некоторые места на теле блудницы и с торжеством посмотрел на онемевших слушателей.
- Вот-вот, - заговорила художница, - об этом надо писать! Ах, как я Вас понимаю! У меня ведь сколько стоит откровенных картин, которых я просто нигде не могу выставить! Некоторые мои друзья видели их!
- Да, да, чудесные картины, - закивали головами друзья.
Фёдор Иванович сначала расправил спину, затем поклонился художнице, публике и сел на своё место. Из внешнего кармана пиджака достал ручку, старательно вывел дарственную надпись на своей книге и передал адресату.
- А Вы, однако, молодец, - похлопал Фёдора Ивановича по плечу поэт.
- Ах, а как декламировали! - поддержала сидящая рядом дама.
- Вот она – молодец, - указал на художницу Фёдор Иванович. – Она сразу поняла истинный смысл моего стихотворения. Ведь это касается каждой женщины! В нём такая глубина философии! Вот что значит -творческая интеллигенция! И главное - суть уловили все!
- Да, конечно, - кивнул поэт, наливая водки.
- А ведь это стихотворение я написал к юбилею жены моего друга, - лицо Фёдора Ивановича стало печальным. – Я прочитал его за столом… Ой, какой был скандал! Друг так ничего и не понял, да и юбилярша тоже. И представляете, мы с ним так и не помирились. Он уже умер, но так меня и не простил.
- Н-да, если бы я не был поэтом, я бы тоже так отреагировал. Ну в смысле, если бы Вы прочитали это при мне и в присутствии гостей моей жене, и если бы я не знал толк в поэзии, то, наверное, тоже бы – в морду… Давайте, за стихотворение! – и поэт поднял рюмку.
Фёдор Иванович цокнул своей:
- За высокую поэзию!
Домой Фёдор Иванович шёл довольный и немножко хмельной от своего успеха. «Как хорошо, что я пошёл на выставку. Вот что значит - содружество творческих людей!» - и посмотрел на звёздное небо.
