Ветренно. Пыльно. У подъезда в проволочных сандалиях сидел Одинокий Авиатор и читал кирпич.
Я не знаю кирпичной азбуки, но по потертым углам, я понял – издание редкое.
- От подагры? – спросил я Авиатора.
- От Матвея, - ответил тот.
Кто-то на чердаке нашёл застрявший кирпич и отпустил его на свободу. Кирпич встретился с первой ласточкой и лысиной дворника Матвея, которая принимала солнечные ванны.
Дворник Матвей не держал в голове ничего «такого», поэтому база данных не пострадала. Вообще он считал, что голова – не важный орган, а отросток и легкая деформация кирпичу не повредит.
Матвей знал страшную тайну: осенью по ночам кирпичи уходят, а весной они возвращаются. И подарил раритет Авиатору.
Из-за угла на трофейном велосипеде выскочила Связистка Полли. С поломанной педалью и металлическим сачком. Она ловила радиосигналы. Пойманный радиосигнал она целовала и тут же отпускала на волю.
- Ей сегодня везет, – заметил Одинокий Авиатор
- Чистый фарт, - я понимающе кивнул. – А почему она без седла?
- Потому, что не тормозит, - сообщил Авиатор.
Во дворе на верёвке Босоногая Лера сушила неизвестную нам материю. Она стирала ее во влажном электричестве.
- У нее вчера были гости? Я слышал шум.
- Да, - кивнул Одинокий Авиатор, - к ней залетела шаровая молния.
Босоногая Лера словно поняла, что о ней идет речь. Она откинула неоновую прядь волос и подарила нам фосфорицидную улыбку.
