Нянина сказка: Ива (часть 1)

Было это давным-давно. В одном сказочном королевстве на краю деревни у лесной опушки жила-была Ядвига, жена коваля. Молодая и добрая женщина. И хоть было давно пора называть её по имени-отчеству Ядвигой Станиславовной, все односельчане по привычке и в силу её пышной красоты продолжали называть Яденькой или просто Ядвисей. Её дети подросли, обрели свои семьи и выпорхнули из родительского гнезда. А муж целыми днями пропадал в кузнице. Растопит, бывало, угольный горн, раздует мехи и такие чудеса сотворит, что и не рассказать! На все руки был мастер. Мечи острые ковал, клинки и топоры. Из древесины самых редких пород рукояти к ним мастерил. Да и так по мелочам: канделябры, решётки, скарбонки разные. Со всего королевства к нему ходоки стекались. И не только за заказами, но и за врачеванием. Сами к нему приходили и деток на руках приносили. Коваль кудесником слыл среди простого народа. Смерти он не боялся. Любую болезнь мог вылечить, используя свой топор. А Ядвися ему в том помогала. Травы нужные собирала, отвары разные из них готовила, крема и снадобья. И за хворыми малышами приглядывала, пока коваль их от смерти выхаживал. Кормила, играла с ними, спать укладывала…

- Прямо как мама? – Артёмка оживлённо открыл глаза и сосредоточенно посмотрел мне в лицо.
- Закрывай глазки, и я продолжу. Ну, да. Примерно как мама, – улыбаясь, поправила сползающее с кроватки мальчугана одеялко, - слушай, что было дальше и не перебивай!

Так вот. Знала Ядвися много чудодейственных рецептов настоек различных, секретов их приготовления. Превосходно разбиралась в каждом растении. Разговаривала  скаждой травинкой-былинкой. А ещё были у Ядвиги и такие снадобья, от которых девушки превращались в сущих красавиц. И даже те, которые давно засиделись в девицах, сразу после этих трав себе женихов находили. В их, угасших было, глазах появлялся огонь надежды.

Жила семья коваля скромно, но на хлеб с маслом хватало. Кормились трудами от заказов в кузнице. А за помощь и знахарство денег ни с кого не брали.Так они и жили. Да.

И правила в этом королевстве пожилая королева Антуанетта. Её замок стоял в самом центре на крутом высоком берегу реки и отовсюду был виден. Он был таким огромным, что шпили его башен как сыр на вилку нанизывали на себя облака в небе. Походы на соседние земли были давно не в чести и канули в прошлое. Никто больше воевать не хотел. А так, как король, её супруг, ничего другого делать не умел, то от безделья он устраивал шумные пиры и однажды, перепив много молодого вина, заболел и умер. Её единственная дочь вышла замуж за принца и уехала жить в далёкие края. И пришлось королеве править одной. Надобно сказать, что правительницей она была неважной. Говорила тихо и непонятно, подданные её распоряжения не выполняли и вообще каждый в этом королевстве делал то, что считал для себя нужным.

Королева не была ни злой, ни доброй, а скорее - очень грустной и одинокой. Никто её по-настоящему не любил. И вроде бы даже она была недурна собой, и богатства имела великие, но никто не спешил на вдове жениться. Стоило только кому-нибудь заговорить с ней, как она жутко выпячивала свои глаза, грозно сверкая ими по сторонам, так человек сразу и забывал, чего хотел. Заезжие короли пугались её мрачного, леденящего кровь взгляда и спешно покидали замок. А королеве за простого человека замуж выходить никак нельзя. Даже если по любви. Это плохой тон. Можно только за короля голубых кровей и белой кости. Вот и маялась бедняжка наша Антуанетта одна.

Впрочем, жил у неё на содержании один непутёвый придворный колдун. Когда-то он был дважды женат и имел детей, но все жены от него разбежались, а дети с ним давно перестали общаться. Звали его Иванджеем Маргаретовым по прозвищу Ива. Лоботряс был и завистник. Но богатства страсть как любил. День и ночь напролет думал, как бы это ему разбогатеть и при этом никакими трудами себя не обременять. Неприятный был тип, противный как жаба. Подопрёт, бывало, свисающий двойной подбородок жирною рукой, уставится в окно и часами мечтает о богатстве и славе. А бесформенные щёки тянутся в это время вслед за подбородком вниз, опуская уголки рта в презрительную ухмылку. Или спит среди белого дня, похрапывая и причмокивая слюнявыми мясистыми губами, когда вся остальная дворцовая челядь трудится не покладая рук. Оттого и был он таким толстым, что кафтан и штаны на нем постоянно расползались по швам, и старая придворная экономка Мундиевна только и поспевала их ему подшивать.

И не было у колдуна таланта людям помогать. Добрые дела делать ему никак не хотелось. А вот придумать что-то злое, какую-нибудь гадость вытворить или интригу – на это он был скор. С родными людьми и друзьями Ива давно из-за мелочей рассорился. У кого-то зеркальце волшебное для своего колдовства взял и не вернул, у кого-то чудесный сундучок со старинными рецептами стащил, на кого-то наговоры дурные учинил, а кому-то чужие секреты разболтал. А бывало, как напустит на себя таинственности, как начнет кружить на одном месте да руками зловеще махать, как заговорит громогласно и торопливо, как начнет стращать карой небесной и всяческими бедами, так люди между собой и переговариваются, дескать, колдун снова за своё колдовство взялся не к добру. Только вот никто и не догадывался, что колдовать у Ивы не получалось. Даже бабочку в червяка самостоятельно не мог он превратить, потому что был жалким обманщиком.

Вот и рыскал Иванджей по всему королевству в поисках рецептов волшебных снадобий и заговоров. А уж коли найдет что-то действенное и любопытное, то и сразу в ход пускает на продажу за большие деньги. Сделает на копейку – а расхвалит свои чудеса на три рубля. Торговал, значит, этим. И было много людей обиженных и разочарованных, которые купили у колдуна целебные средства, а они не то, чтобы не помогли совсем, но наоборот навредили, умножив мучения страдальцев. У кого-то хвост появился и копыта, а у кого-то и вовсе хобот вырос на месте носа. А у Ивы на всё про всё был готов один и тот же ответ: сами виноваты, не слушали его указаний, как надо было применять. Молодежь обходила колдуна стороной, а старики его всё же побаивались и каждый раз при оказии прислуживали.

Видя, как королева сильно хочет выйти замуж, взялся наш прохиндей Антуанеттин недостаток исправлять. Только вот взяться он взялся, а что точно нужно делать - не знал. Да и неохота было ему что-то в ней исправлять. Колдун хоть и был прохвост, но далеко не дурак. Хорошо понимал, что плакали его денежки, когда правительница выйдет замуж. Новый король вряд ли станет терпеть рядом с королевой старого ворчливого колдуна. И стал Ива перед королевой всякий раз хитрить, чтобы та не скупилась и продолжала жменями отсыпать ему золота и серебра. В общем, как и все паразиты, он брал от неё всё, а сам кроме обещаний ничего взамен не отдавал.

Антуанетта пробовала настойки, применяла мази и примочки, которые предлагал ей Ива. Но всё без толку. Её лицо продолжало оставаться всё таким же ужасающим. Хитрец каждый раз уверял королеву, что процесс изменений начался, что ему со стороны виднее. И каждый раз в доказательство подсовывал ей волшебное зеркальце, в отражении которого Антуанетта видела себя прекрасной юной дамой с нежным и очаровательным взором. Королева верила и отсыпала Иве в мешочек столько золота и серебра, сколько он у неё просил. Колдун расшаркивался перед нею, раскланивался, и всякий раз просил Антуанетту хоть немножечко про него вспоминать и думать изредка о нем. Иногда правительницу озаряла светлая догадка, что тут что-то не так. Но красноречие Ивы делало своё чёрное дело, и Антуанетта продолжала к нему благоволить.

Прознал однажды колдун про то, как Ядвига и её муж чудесным образом исцеляют людей, и что люди за помощью съезжаются к ним со всего королевства. Испугался Ива, что весть о чудесных исцелениях дойдет до королевы. И надумал он этому помешать. Приказал придворной экономке Мундиевне подать ему самые что ни есть нищенские лохмотья. Измазал своё лицо сажей, верёвками привязал к ногам деревянные подошвы, переоделся в ветхое рубище и отправился в дальний путь, в ту самую деревню, где жила семья Ядвиги.

Долго ли, коротко трясся он просёлочными дорогами, и наконец-таки приехал. Оставил карету с лошадьми и лакеями за версту от усадьбы коваля, а сам, пыхтя и прихрамывая, потянулся через деревню к лесной опушке. Прислонился возле невысокого кованого витиеватым рисунком забора, нахлобучил шапку на лицо и стал ждать, когда кто-нибудь выйдет.

- А не вы ли, хозяйка, ищите помощника в свою кладовую? – глядя поверх парадных ворот попытал Ядвисю нищий, едва та выскочила во двор за чистой колодезной водой. - Хотел узнать, что делать должен сей работник? Или особенного какого-то ищите?

Женщина аккуратно поставила ведра на лавку, подошла к воротам и внимательно оглядела нищего. Он ей показался странной особой, но виду не подала, что заметила причуду: одет в лохмотья, а речи говорит, словно грамоте обучен. Вид сытый и руки холёные, нежные, в жизни труда не видавшие.

- Кем вы будете, откуда и куда бредёте? – поинтересовалась Ядвися у незваного гостя.

- Я вам уже говорил раньше, что тугодум, ну если это были вы, конечно, и если вам можно верить, - стал запутывать разговор Ива, - нельзя ли подробнее объяснить, чем должен заниматься работник? И неужели мы с вами раньше никогда не беседовали?

- Нет, - бесхитростно покачала головой Ядвига, - я с вами говорю впервые.

- Да не здесь и не с убогим Леоном Бессоном? Ну, посмотрите внимательно! А? Да вас же не заставить признаться в этом! - продолжал допытываться Ива, проверяя знахарку, не распознала ли она в нищем страннике придворного колдуна?

Но женщина, как ни напрягалась, так и не смогла понять, кто перед ней стоит. Целыми днями напролёт она была поглощена своими делами, и слыхом не слыхивала о существовании Леона Бессона, а уж тем более какого-то Иванджея Маргаретова. Ядвига продолжала дивиться на необычного гостя.

- Я ведь тоже отчасти и в какой-то мере кладовщик, хоть жизнь меня и потрепала немного, - продолжил беседу лохмотник, - за место на лавке у амбара и тарелку похлёбки в обед я готов поработать. Но сразу оговорюсь, что участвовать в ваших врачеваниях не стану.

- А разве вы умеете врачевать? – изумилась знахарка, всплеснув от неожиданности руками.

- Когда-то я много практиковал, а сегодня странствую по свету, продолжал навязывать своё общество Ива, - понравится ли мне у вас работать или нет, но врачевать я не буду.

- Пойдемте, я дам вам работу, - простодушно доверилась незнакомцу Ядвига и повела его во внутренний двор.

С наслаждением отпарившийся в бане, надевший чистое платье и плотно отужинавший Ива уже через некоторое время довольный бродил по усадьбе, переваливая с ноги на ногу свой грубый обвисший живот и вынашивая в голове жестокий план, как надёжнее навредить Ядвиге.

- А папа мне всегда говорит, что нельзя впускать незнакомых в дом, они могут оказаться бандитами, - сердито пробурчал Артёмка, - а ты мне сейчас рассказываешь про плохое!
- Папа твой всё верно говорит. Слушай дальше.

Войдя в амбар, колдун вдохнул в себя насыщенный ароматом трав воздух и увидел там копошащуюся