Амелия

Худенькая старушка второй час молча и неподвижно сидела на жёсткой кровати, впившись костлявыми пальцами в казённое одеяло, заправленное в бледно-голубой пододеяльник. И хотя её тонкие светлые волосы были гладко заколоты на затылке в аккуратный пучок, всё же несколько седых прядей выбились на висках непослушными завитушками и прилипли к морщинистому лбу. Зеленоватые жилки проступили сквозь пергаментную кожу, придавая ей уставший болезненный вид. Старушка чахла, и жизнь постепенно из неё уходила.

Напротив, на больничных койках, повернувшись друг дружке лицом, после утренних процедур отдыхали две пенсионерки лет шестидесяти. Маясь от скуки, женщины вполголоса и неспешно рассказывали друг дружке истории своих болезней, обсуждали новые подробности семейной жизни Джигарханяна, делились рецептами чудодейственных мазей и настоек, хвастались внуками и образцово-показательными огородами. Ещё три кровати пустовали, застыв в ожидании поступления новых пациенток. Летом у бабулек появляются иные возможности и развлечения, нежели зимой, поэтому в больницу попадают в основном те из них, кого принудила нестерпимая болезнь или кому больше некуда приткнуться в этом суетном мире.

Маленькая старушка не обращала на них внимания. Её взор с тоской в бесцветных глазах был устремлен на дорогу за окном. Вся её фигура застыла в томительном ожидании.Время от времени её острые плечи, втянутые в узкую хлопчатобумажную комбинацию, вздрагивали и, сглаживая неловкость, женщина спешила поправить сухой рукой непослушный седой пух на голове.

- А что, к Амелии снова никто вчера не пришёл? – тихонько поинтересовалась у соседки та, что лежала ближе к окну.

- Третьего дня, кажись, приходила какая-то женщина. Приносила ей водичку и салфетки. А больше, вроде и никого не было. Я ей свою еду предлагала. Мне невестка вон сколько всего наготовила и наприносила! Сама не управлюсь. Но Амеля отказалась, - с тяжелой одышкой прошептала грузная женщина, удобно укладываясь на бок и по какой-то, только ей понятной, причине произнося на свой лад имя старушки.

- А что её родные? Муж?

- Так она в последнее время жила только с сыном. Муж рано помер – пил много. Одного только сына и успела она с ним нажить. Поди, сыну уже шестой десяток полным ходом идет.

- Где же её сын? Чего не приходит? Может, случилось с ним что? Сам заболел? Вон сидит вся, как сыч нахохлилась в ожидании. Или служит где на боевом задании? Я по телевизору смотрела, время сейчас неспокойное. Или к детям своим поехал, может, что там не ладится? Может, там заболел кто?

- Ага. Случилось! А как же! Точно говорю тебе: случилось. Уехал он.

- Куда?

- За тысячу километров отсюда уехал, поэтому и Амелю сюда положил, дабы грех на душу не брать, ежели мать окочурится одна в квартире.

- И что за такая, за срочная надобность у него возникла?

- Ох и срочная, - вдруг захихикала пенсионерка, раскачивая в стороны свои плотные  на животе телеса, - уж такая срочная, что и не знаю, как тебе сказать. В общем, к бабе своей любимой поехал. Нашёл её по интернету стареющий ловелас. Потом та краля к нему сама прискакала, хвостом перед ним повертела и фить - домой улетела! Ну, так он, недолго думая, за кралей своей вслед и отправился, а Амелю сюда скинул с плеч своих долой.

- К жене поехал, - глухо промолвила маленькая старушка, еле шевеля губами, - уж пусть свою жизнь устраивает.

- Аааа! Так Вы всё слышали…, - осеклась поначалу грузная соседка, но быстро сориентировавшись, бойко пошла в наступление, - Да какая она ему жена-то? Вы сами-то посудите! Нечестивая она, да и только. Женой зовётся та, с которой одна плоть созиждется - и дело это не скорое! А она ему детей не рожала, по утрам на работу не провожала, с работы не встречала, хозяйства с ним общего не вела и богатства не приумножала! Дочка ейная вон за границей живёт.

Амелия вздрогнула в очередной раз и ещё сильнее съёжилась.

- Да и он тоже хорош! – не унималась пенсионерка, всё больше распаляясь. - Что толку-то от евойной «идеальной» любви, если ваш сын свою жену в роддом не возил, пелёнки за малыми её детьми не стирал, к её больным детям по ночам не вставал, уроков с ними не делал? Ишь ты его, встретил на старости лет свою любовь. Да сожительствует он с ней. И только! Без стеснения. Цинично и открыто демонстрирует всем свою нечистоту. Мать в больнице бросил одну, чтобы в постелях со своей кралей кувыркаться. Стыдоба одна! Тьфу!

Пенсионерка смачно сплюнула и, со скрежетом раздавливая своим лишним весом койку, обижено отвернулась от собеседниц.

- Так от чего же эта нечистота взялась, Викентьевна, коли они расписались-то по закону? – вытаращила удивлённые глаза соседка, лежащая у окна.

- А ты у Амели спроси, - буркнула обиженная.

В воздухе на несколько минут повисла тишина. Маленькая скукоженная старушка, вцепившись покрепче в матрас, продолжала сидеть и хранить молчание.

- Ииии…, всё же я не понимаю, ответьте мне, наконец, что происходит? – прервала тишину соседка у окна, медленно поднимаясь с кровати.

- А кто ж из чистых с монахом путаться станет? – не оборачиваясь, простонала с болью в голосе Викентьевна, - тридцать лет назад он Богу обет дал о своем непрестанном с Ним общении. В монахи был пострижен и рукоположён, как подобает, в иеродиакона. А Священное Писание однозначно говорит: «Если дал слово перед Богом, то исполни»! А коли слово, данное Господу нашему, не исполнил, то чего стоят евойные остальные обещания?

- Они обещали меня к себе забрать! - не выдержав напора жестокой правды, задыхаясь вскрикнула Амелия, и из её выцветших глаз покатились горькие слёзы.

Женщины тяжело вздохнули, перекрестились и снова замолчали. Куда в таком немощном состоянии старушке ехать? Выдержит ли сердце матери долгий перелёт? Да и в чужую хату к чужим людям?..