Он хлопнул в ладоши, дверь снова открылась, и в пещеру втолкнули молодого человека, не выказавшего ни малейшего страха.
– Угощайся, Тихидр, – снимая очки, улыбнулся Ременг.
Рештлиг встал и, подойдя к юноше, принюхался. Он облизнулся, но тотчас губы его скривились от отвращения.
– Ты сошёл с ума, Оракс? Чтобы полностью деградировать, нам осталось только стать каннибалами. Это же человек – такой, какими до злосчастных взрывов были и мы.
– Мы – не они, – возразил собеседник. – Да и слишком поздно, ребята наверняка уже распределили добычу между собой.
– Что?! – взревел президент. – По какому праву ты принимаешь подобные решения единолично? Напасть, убить, чтобы посеять панику – это одно, людоедство же совсем иное дело. Немедленно отобрать пленных, а тех, кто попробовал их крови или мяса, уничтожить, иначе они никогда не остановятся…
– Тихидр…
Голос Ременга взлетел.
– Ты прекрасно знаешь, что мы уже не люди. Так зачем же стараешься удержать нас в рамках человеческой нравственности? Ты договоришься до того, что есть фриков аморально, раз внешне они напоминают нас….
Рештлиг навёл оружие на Ременга.
– Человек тот, кто себя таковым считает и соответственно себя ведёт. Если ты немедленно не выполнишь приказ, я убью тебя, – тихо, но с угрозой произнёс президент. – Я не желаю, чтобы наши собратья стали похожими на отторгнутых богом чудовищ Лавкрафта...
– Ты снова о боге? Посмотри, что он с нами сделал и…
– Он послал нам испытание, и мы должны его выдержать, не превратившись в монстров. Неужели это понимаю только я? Если это так, то нам конец!
– Ты прав, – после долгого размышления откликнулся Ременг. – Я виноват, я совершил ужасную ошибку и готов её исправить. Но, прошу, не надо губить своих.
– Тогда придумай им другое наказание. Если сможешь, – холодно сказал Рештлиг.
Проводив соратника взглядом, президент, кивнув юноше, стоящему с высоко поднятой головой, указал ему на место у подножия трона.
Дитрих сидел в кабинете под собственным состарившимся портретом, глядя на экран компьютера. Когда он поднял глаза на застывших в напряжённом молчании людей, в них светился ужас.
– Двенадцать миллиардов жителей, – произнёс он, – Двенадцать! Вдумайтесь в эту цифру. Свободный мир перенаселён. Кажется, клонирование стало не благодеянием, а бедой для человечества.
– В некоторых округах, – откликнулся Менгер, – управляющие ограничили рождаемость или вовсе запретили людям иметь детей. А кое-кто самовольно наложил вето на закон о воскрешении умерших. И, признаюсь, я смотрел на это сквозь пальцы.
– Но почему правительство не направило космические экспедиции на поиски годных для жизни миров? – удивился Йарден. – В случае успеха проблема решилась бы сама собой.
– Эти бараны, как справедливо назвал их Дитрих, не видели ничего дальше собственного носа, – резко сказал Евлап. – И нам, действительно, очень долго придётся разгребать то, что они натворили.
– Вы, как я думаю, неплохо осведомлены о недочётах в работе кабинета, – обратился Штригель к Менгеру. – Поделитесь с нами информацией. И, кстати, позвольте узнать ваше имя.
Собеседник, оторвавшись от созерцания стилуса, который крутил в пальцах, поднял голову и ответил:
– Меня зовут Дитрих Менгер.
Штригель вздрогнул и внимательно посмотрел на соседа.
– Оскар Менгер – ваш предок?
– Да, – отозвался собеседник, – и его чтит вся наша семья. Согласно завещанию прапрадеда мальчики, рождавшиеся в ней, носили имя его друга – ваше имя, гражданин Штригель.
Дитрих, Евлап и Йарден переглянулись.
– Вы прямой потомок Оскара? – поинтересовался последний.
– Да.
Дитрих изумился:
– Но как же так? Ведь Генр… то есть его жена не могла иметь детей.
– Ты забываешь, Дитрих, – объяснил Йарден, – что Каролина – производное от Генриетты. Если болезнь не врождённая, клон, обычно, от неё не страдает.
Менгер кивнул.
– Я знаю эту историю, – сказал он. – Она изустно передавалась от отца к сыну, как чудесная легенда. Каролина родила Оскару троих мальчиков. Последний появился на свет в две тысячи тридцать шестом, за год до смерти отца. И я его праправнук.
– Он зачал ребёнка в шестьдесят пять? – изумился Евлап. – Я понимаю, что сейчас это стало нормой, но тогда….
– Оскар всегда и во всём был силён, – улыбнулся Штригель. – Но мы отвлеклись. Думаю, что, пока на Земле ведутся военные действия, астронавты должны делать свою работу. Надо организовать несколько звёздных экспедиций. Кто этим займётся?
– Я, – отозвался Йарден. – Мне приходилось участвовать в космических проектах.
– Тогда, пожалуйста, приступай немедленно. На поиски могут уйти десятилетия, если не века.
Чиновник извлёк из компьютера носители и вышел.
– Теперь о главном… Дитрих, вы можете показать, где пришельцы чаще всего наносят удары?
Менгер замялся.
– Это вне моей компетенции, – признался он. – Я контролировал округа и…
– Я покажу, – прозвучал очень знакомый голос.
Перед опешившими членами правительства возник второй Штригель, одетый в мундир армии свободного мира. Поднявшись из-за компьютера, Дитрих шагнул к двойнику. Оба клона с минуту пристально смотрели друг другу в глаза, а потом сомкнули ладони в крепком рукопожатии.
