ПИСЬМА О ЖИЗНИ НА ВОЙНЕ И ПОСЛЕ...

и скоро вернусь к тебе”.
Однако в этом бою, у города Тарту, война своим осколком зацепила подполковника Ильина.
Но не в его характере было долго оставаться “без работы”.
“Без работы” я специально взял в кавычки, потому что и в письмах отца к матери, и в ее дневниках они никогда не увлекались словом “воюем”. Для них война была тяжелой и рискованной работой, которую надо было хорошо выполнить:
“...и наше хозяйство особенно отличилось. Мы прошли всю Эстонию и часть Латвии. Приятная! У меня дела идут хорошо. Рана уже заживает. Ты только не ругайся, но я из МСБ (медсанбат - прим. авт.) сбежал. Лежать больше было невозможно. Полк готовился брать один город, а мне очень хотелось в этом бою участвовать. И я сбежал.
Ком. дивизии поругал, а потом смирился. Плохо только то, что очень большая повязка на голове. Часто падает фуражка 1.10.44”.
Полк город взял и пошел дальше. А заместителя командира полка хотели отдать под суд военного трибунала:
“...с группой 8 человек как-то оторвался от своего полка. В это время мне сдался один вражеский капитан. Он мне рассказал, что в лесу очень много болтается солдат, но в плен сдаваться не хотят. Мне пришла в голову мысль послать этого офицера обратно в лес с заданием привести 100 солдат. Сказал об этой авантюре в дивизии. Ну, Идик, и сам был не рад, что и сказал. Налетели, как галки. Мол, офицеров и так мало поймано, а ты их обратно отпускаешь. И т. д. Итог: за два дня он привел 140 человек, а меня догнал за 100 километров, чтобы доложить о выполнении задания. После этого мне - ура! (Последняя фраза - ну, прямоСуворов! Прим. автора). В Польше начинается зима. Мне к тебе путь через Берлин. 20.12.44г.” Наступил 1945 год:
“Моя Идик! сейчас уезжаю на передок, а через пару дней... Как я могу уехать, не написав тебе письма? Драться буду по-прежнему храбро. 11.1.45г.”
И вот 14 января 1945 года заработала артиллерия фронта. Советские войска, как и в Первую Мировую войну русская армия, пошли в наступление, чтобы спасать союзников.
340-й полк ворвался в город Цеханув. Штаб полка разместился на его окраине. Выставили охранение. На Варшавском шоссе оставили засады, так как из-под Варшавы, Пултуска и Макува отступали разрозненные немецкие части и нередко нападали на наши части с тыла. На одну из таких засад ночью напоролся командир 314-го СП подполковник Мельников А. П., его полк взаимодействовал с 340-м СП. К счастью, в перестрелке никто не пострадал. Мельникова, его адъютанта и водителя задержали бойцы охраны штаба. Когда “пленного” подполковника Мельникова доставили к Зимину и его заместителю Ильину, между ними, конечно, произошла стычка:
- Чего ржете? Только ваши и умеют со своими воевать! - горячился командир 314-го СП Мельников.
- А ты не катайся по чужим дорогам. Впредь тебе наука! - парировал командир 340-го СП Зимин.
- Да вы ни одного из нас даже не поцарапали! Аники-воины, - ответил Мельников.
- А мы хотели вас целыми и невредимыми в плен взять, - посмеялся Ильин.
19 января 1945 года 46-я дивизия вступила на землю фашисткой Германии.
Вот она, земля врага!
Восточная Пруссия. Она была важным военно-стратегическим плацдармом и мощным щитом Центральной Германии. 41 дивизия, из которых 7 танковых и моторизованных, 700 танков и штурмовых орудий, 8200 орудий и минометов, 515 самолетов. Такая сила противостояла нашим войскам.
Удар советских войск оказался настолько мощным, что на какое-то время гитлеровский солдат был деморализован.
“Они бежали с такой прытью, что проскочили свой самый мощный укрепрайон, который назывался “Зубы дракона”, - позднее вспоминал в своей книге «От Невы до Эльбы» командир 46 дивизии генерал С.Н.Борщев.
26 января полк начал форсировать Вислу. Впереди были Мариенбург, Грейфсвальд, Данциг и Штетин.
После взятия Мариенбурга получали награды. За храбрость, проявленную в боях с врагом в Восточной Пруссии и Восточной Померании, 46-я дивизия была награждена орденом Суворова, 340-й полк получил почетное наименование «Мариенбургский», а гимнастерку заместителя командира полка подполковника Ильина Петра Ильича украсили орден «Отечественной войны» и польский орден “Храброму на поле славы”.
В бою за Штетин был тяжело ранен командир полка подполковник А.И.Зимин. В командование полком вступил его заместитель и боевой друг подполковник П.И.Ильин.
Его жена в это время находилась в Ленинграде, где проходила лечение после очередного ранения. Она рвалась на фронт, к нему. К своему мужу:
«Ты хочешь на фронт, я этому очень «доволен». Запомни: если я еще раз услышу «хочу на фронт», то передай своей «жене», что по возвращению буду не целовать, а ремнем на ней узоры делать. Это подумать нужно, ходит еще, как старуха, а думает о фронте. Твоя сейчас должна быть основная забота не о фронте и не о Петруське думать, а о своем здоровье. Так вот, сиди и не скули…»
Под его командованием полк завершал свою боевую работу:
“Фашисты в последнее время от одного русского голоса бросали оружие и сдавались в плен. Ночью мы взяли Францбург. А другой “бург”
был в 20-ти километрах в стороне, и нам не хотелось оставлять врага в тылу. Поэтому, как только во Францбург вошли, я сразу на телефонную станцию.
“Междугородняя в порядке?” - спрашиваю.
“Работает”.
“Соедините с бургомистром”.
Слышу дрожащий голос. Говорю: “Я советский командир, мы находимся во Францбурге. Требую капитуляции вашего гарнизона. Даю 20 минут на размышление”.
Жду на станции. Ровно через 15 минут - звонок, говорит бургомистр:
“Согласны”.
Я ему: “По моим сведениям, у вас гарнизон - тысяча человек”.
А сведений у меня и не было.
Бургомистр робко отвечает: “Пятисот не будет”.
“Неправда! - кричу. - Немедленно всех построить и под командой ваших офицеров направить во Францбург!”
Оставил помощника начальника штаба для приема, а сам - вперед. Потом узнал, что привели не пятьсот, а около тысячи”.
Под командованием отца полк с боями прошел более двухсот километров, захватив много городов, десятки населенных пунктов и взял в плен более 3000 немецких солдат и офицеров. Война для подполковника Ильина Петра Ильича закончилась на острове Рюген, где его «догнал» еще один орден «Боевого Красного Знамени». Этот орден Петр Ильич получил за принуждение, без единого выстрела, гарнизона города Грайфсвальд к капитуляции. Но перед получением ордена ему был вручен бургомистром Грайфсвальда ключ от города.
Эта война оставила ему после себя три ранения и две контузии, восемь орденов и медали, среди которых есть “За оборону Ленинграда” и “За взятие Кенигсберга”.
Символично - как вехи боевого пути.
После окончания войны он остался служить в Германии, в Штабе Группы советских оккупационных войск. Он рвался домой, в Ленинград, но маршал Жуков Г. К. в телефонном разговоре сказал ему:
- Сиди, Петя, в Германии. Тебе нельзя в Ленинград. Ты что? Хочешь рядом со своими друзьями оказаться?
В его родном городе разворачивалось знаменитое “Ленинградское дело”. Можно сказать, что в этот момент Жуков спас ему жизнь, а он в свое время принимал у него партийные взносы, так как был секретарем партийного бюро штаба.
В июне 1950 года подполковник Ильин Петр Ильич все-таки добился своего. Его направили служить в штаб Ленинградского военного округа на должность старшего офицера одного из отделов.
В 1952 году, по “Делу врачей”, арестовали его жену, работавшую в Военно-Медицинской академии имени Кирова. Его “комиссаршу”, по доносу соседки, обвинили в “подготовке покушения на товарища Сталина”, и ему пришлось немало приложить сил, чтобы ее отпустили.
За этот «подвиг» он был отправлен под арест. Его приятель, военный комендант Ленинграда, сказал ему: «Собирай-ко ты, Ильич, свои ружья и вали на охоту. И чтобы двадцать суток я тебя в Питере не видел». И отправился подполковник Ильин Петр Ильич «под арест».
Обычно на первомайские праздники его жена и сын отправлялись в Белоруссию, в Минск. Здесь жили родная сестра Иды с семьей. Сам он оставался с дочерью Светланой, Светаськой, которая ходила в школу, и своей мамой:
“Дорогой Сашулька! Слушайся маму. На рыбалку и охоту “ходи” только с ее разрешения. Иногда разрешаю брать дедушку на рыбалку. Только ты его обучи, а то он очень плохо знает это дело. В общем, всех их обучи спортивному ремеслу и приезжай домой. Папа. 30 апреля 1952 года”.
Его сын хотя и был хорошим спортсменом, но, как и он сам, надел военную форму - избрал профессию военного моряка. И его внуки, Петр и Сергей, тоже стал военными моряками, оставаясь при этом заядлыми рыбаками и охотниками, как и сам дед.
Вот внучка Александра и правнуки Игорь и Руслан стали хорошими спортсменами. Они одержали много побед, несмотря на свою молодость. К тому же, правнуки пошли служить своей Родине, как это принято в Роду Ильиных.
30 апреля 1953 года в Минск из Ленинграда пришло письмо:
“Дорогой сынок! Слушайся бабушку и дедушку, но в обиду себя не давай. Ты же мужчина и должен всем “женщинам” давать правильные директивы, сообразуясь с белорусскими законами. Хорошо ухаживай за Женей. Дружно атакуйте с Эдиком врага на улице. Вот, пожалуй, для тебя все. В мелочах ты сам разберешься...”
Мальчику, которому адресовано это письмо, было всего четыре с половиной года. Больше писем не было. В этот день - 30 апреля 1953 года подполковник Ильин Петр Ильич был убит.
Он прожил всего 40 лет. Но до сих пор я чувствую запах его шинели и его папирос “Казбек”.
Сегодня, когда мне уже за семьдесят, я думаю о них - о маме, об отце. Я думаю о тех, кого опалила война, и удивляюсь: как они все это вынесли на своих плечах и не сломались? Многие из их друзей погибли молодыми, ничего не успев сделать, ничего не успев узнать. А ведь могли весь мир перевернуть, все им было по плечу. Вечная всем Вам память!
Свою судьбу Вы могли поставить под сомнение. Но судьбу Родины - НИКОГДА!
Жизнь идет дальше, унося в историю страшную дату - 22 июня 1941 года.
Жизнь идет дальше, накрывая землю могильными пилотками солдат самой страшной войны на земле - людей, победивших смерть.
Мой рассказ закончен, и я завершаю его словами: «Спасибо, отец и мама! Спасибо вам за нашу жизнь! Спасибо Вам за то, что Вы были…»