Навстречу радуге. Мальчишки

Мальчишки


Первым делом после рождения детей, как того и требовал закон, мы с Натальей расписались, закончив период гражданского брак, что продолжался более двадцати лет.
Через три или четыре дня, после того, как малыши появились на свет, Наташа вновь, после многих-многих  попала в палату рожениц. По её телефонным звонкам, по довольно – мурчащему голосу я скоро понял, как она сразу привязалась к ребятишкам.
Я же был допущен к ним и только примерно через неделю. Наталья провела меня в очень приличную палату, где она находилась одна вместе с мальчишками. Скажу честно, что я даже испугался, когда увидел их. Ведь передо мной были совсем не те здоровячки, что сохранила услужливая память, а маленькие сморщенные новорожденные, похожие больше на крохотных старичков.
- Ничего страшного, - успокоила меня Наталья. – Они все такие, когда только рождаются, черты выпрямятся и расправятся со временем.
Я прикоснулся к одному, а потом ко второму. И неожиданно поймал себя на мысли, что не ощутил так страстно и долго ожидаемой энергетики Сашки. Я усомнился.  Терзаемый тревожными мыслями вернулся домой и едва переступил порог, как за своё неверие был тут же наказан. Пароксизм ужасающей боли, что пронизала промежность, согнула меня вдвое. Я смог едва-едва встать более через сутки после посещения больницы. Наташа позвонила тем же вечером и сообщила, что после моего прихода детей словно подменили.  Они ощутили моё сомнение. Долгое время мальчишки  стоически переносили невзгоды, могли часами молчать и грызть пелёнки, а тут вдруг принялись всю ночь плакать и кричать навзрыд.
Пару днями спустя Наталья опять столкнулась с ужасающей российской действительностью, уже в том ограниченном мирке. В соседней палате лежала немолодая роженица. В тот день, когда она подарила жизнь своему  второму ребёнку, её старшего сына, совсем молодого парня зарезали вечером на улице.
Глядя на Наташу, одна сестра в перинатальном центре не выдержала и спросила:
- А не страшно вам рожать и начинать растить детей в таком возрасте?
- Страшно сына хоронить здоровенного, умного и красивого в восемнадцать лет. А заново жить  совсем не страшно, - ответила она.
Скоро, через две недели мы забрали мальчишек домой. В конце первого дня нашего нового знакомства я не мог оторваться от них. Нас с Натальей мучили долгое время сомнения, а справимся ли мы, вспомним ли давно забытые навыки. Мы вспомнили их сразу. Куда-то сразу исчезла пугающая и удушающая пустота, что давила на меня со всех сторон, когда Наталья уезжала в командировку или же допоздна пряталась от раздирающих душу чувств на работе. Впрочем, не давали покоя и сравнения и соотношения между тем, кого я видел и кого потерял. Невольно вставал перед глазами Саша. Всегда улыбающийся, высокий и красивый, готовый в любой момент прийти мне на помощь. А мальчики были такие маленькие и крохотные,  такие зависимые и уязвимые.  Невольно в голову лезли мысли о том новом и тяжёлом пути, что предстояло пройти.
Вскоре я заметил, что заходя в импровизированную детскую спальню, я как бы забываюсь, но вовсе не забываю Сашку и то, что с ним произошло.  Стоило только отойти от детей и воспоминания, колкие злые зубастые и тревожные набрасывались снова и снова на меня.
Хочу сказать, что детей мы приняли сразу и безоговорочно.  Моё сердце словно разделилась на три части, каждый кусочек которого всецело принадлежал одному из мальчишек.
Похожие на четыре обожженных уголька мы не могли оторваться друг от друга.  Однажды, во взгляде Младшего, того, что находился сверху, я неожиданно заметил проблески сознания. Не выдержал и спросил:
- Откуда же ты пришёл к нам?
Вдруг глаза младенца стали совершенно осмысленными и в их глубине отразился такой не передаваемый словами страх и ужас, что мы с Натальей невольно вздрогнули и переглянулись.
Примерно через месяц я вырвался из обрушившихся на меня вновь повседневных забот и тревог, что волнуют всех молодых родителей и принёс девушкам – администратором так помогшего нам репродуктивного центра большой фруктовый торт. В непринуждённой беседе они  признались, что знают нашу историю и следили за ней. И в то же время не удержались, чтобы незлобно подтрунить над нами:
- Ну, всё, мальчишки теперь у вас есть, приходите к нам за девочкой!
Я же не прекратил читать свои молитвы. Правда стали они намного короче, выражая теперь лишь мою благодарность ко всем, кто помог и, прося даровать детям здоровье и защиту от зла.  Однажды мне вдруг во время моления в голову опустилась чёткая и объёмная мысль. Я будто бы услышал слова. Мне сказали, что истинный храм находится в сердце. Что не нужно бежать ни в какую церковь, служители которой отвергли нас, пытаясь вопреки заповедям Христовым взять плату с нашего горя. Не надо никуда на самом деле торопиться, пытаясь помолиться. Ведь настоящий храм всегда с вами, ты его носишь с собой и где бы ты не находился, тебе лишь стоит остановиться и со всей силой чувств обратиться через него к тем, кто сможет помочь найти выход из трудной ситуации. Скажу честно, всё, о чём я просил эти два ужасных года, мне было дано. Правда, для тех, кто последует за мной, признаюсь, нужно будет, скорее всего, заключить соглашение, а у соглашения, как у всякого договора есть своя цена. Так, когда я только начал просить небеса о помощи мне приснился удивительный сон. В нём кто-то сказал мне, что существует два варианта выхода из тупика, в котором я оказался. Первый заключался в том, что я встречу другую женщину, молодую и красивую, что полюбит меня и у меня будет двое детей. Но я не успокоюсь. Во втором, альтернативном и возможном развитии событий мне предлагалось пройти через неимоверные страдания. Я потеряю здоровье, взамен выпрошенного у меня заберут жизнь, как только дети, достигнут совершеннолетия, но я душевно успокоюсь и каким-то образом спасу и Сашку. Без всяких колебаний, там во сне я выбрал тяжёлый путь и с того момента всё у нас и началось.
Я со страхом вспоминаю, как однажды в одну ужасную ночь я оказался вырван и выброшен из привычной жизни, где было место любви, место радости и даже патриотизму.  Внезапно меня втянули в себя жернова  чудовищного механизма, бездушной машины, созданной государством, где никто ни за что не отвечает, а жизнь человека оценивается в пару мятых грязных тысячных купюр, то есть ровным счётом ничего не значит. Барахтаясь и пытаясь выбраться из удушающёго тёмного омута, я вдруг оказался снова в новом светлом месте.
Как то совсем недавно Наталья оставила  меня на одном оживлённом перекрёстке и зашла в магазин. Печать горя и страданий ещё не сошли с моего лица, хотя все знакомые говорят, что я стал выглядеть совсем иначе.
Так вот. В тот момент, когда я качал коляску взад и вперёд,  мимо проходила молодая мама с годовалым малышом. Взглядом она оценила мой внушительный двух ярусный агрегат и продолжала говорить, не убирая телефон от уха. Невольно я услышал её слова:
- Ой, слушай, тут какая-то кукушка нарожала детей и бросила. Стоит мужик на перекрёстке с двойней, а лицо-то такое страдальческое!
А я на самом деле просто не могу оторваться от ручек детской коляски. Ведь я неожиданно и чудесным образом попал в самый лучший сон из всех, что мне снился за последние два года.
Через полтора месяца после рождения детей мы проходили в местной детской поликлинике плановый осмотр. У того ребёнка, что пришёл первым, что так отчаянно пробивался к нам, зацепившись чудом снизу, мы давно обнаружили большое красное пятно на ноге. Вместе с Натальей мы приняли его за натёртость от памперсов, но специалист после осмотра пояснил, что видим мы пигментное образование на коже. Расположилось оно именно там, где на ноге  кости Сашки от удара были перемолоты в труху.
А в середине августа Сашка ночью пробился наконец-то Наташе в сон.
- Если ты хочешь увидеть меня, - сказал он, - если хочешь, чтобы я вышел к тебе, то должна произнести следующие слова:
- Холод в ночи
Пламя в груди
Ночью прийди!
К сожалению, Наталья никак не могла вспомнить четвёртую строчку, что ей поведал Сашка. Но даже то, что она рассказала мне утром, порядком удивило меня. Ведь раньше она никогда не писала стихов, а тут вдруг выдала такую сентенцию.  Опять же – откуда должен был выйти Саша, если призвать его?
Спустя некоторое время мы столкнулись с тем, что дети никого не подпускают к себе, кроме нас с Наташей и бабушек с дедушкой. Стоило только сделать шаг по поводу наёма няньки, так от присутствия постороннего человека они сразу пускались в неудержимый и горький плач.
Нам всем нужно любить кого-то, иначе человек может сгореть как свеча. Любовь – совершенно неисследованное чувство и сила его оказалась такова, что она открыла передо мной двери в иные, неизученные ещё сферы и измерения. Мне показали, что жизнь человека, каждого в отдельности бесценна. За свою короткую жизнь Саша успел сделать многое. Помню следователь, что вёл дело, от заключений которого возмутились даже судьи в краевом суде, не могла понять, почему все, кого только она не начинала допрашивать о Сашке, с каким-то упоением рассказывали о нём, восторженно и влюблено. Для себя же я сделал вывод. Люди ангела убили и его же обвинили.
  Сашку помнят. Каждый раз, когда мы приезжаем на кладбище, обнаруживаем, что среди тысяч и тысяч могил неизвестные нам люди находят скромный Сашкин памятник. И кладут к нему  цветы. Их немного, всегда пара букетов, высохших за несколько дней, что мы разминулись.
Через любовь к Сашке я пришёл к любви к Богу.  О, нет, я вовсе не стал религиозным фанатиком. Просто знаю, что все к кому обращаюсь, существуют.  Что есть Бог.  Есть ангелы, которые касались меня.  Есть духи природы, что строят тело и с одним из которых я установил контакт на реке. Не умирает у и душа, самое ценное и сокровенное, что есть у человека.
Все они гладят и ласкают меня, когда я им молюсь. Трудности, что возникают, вдруг разрешаются сами собой  и к нам приходит помощь, порой оттуда, откуда мы и не ожидаем. Помогают монахи из мужского монастыря, но отнюдь не те вымогатели и кассиры, с которыми мы столкнулись в торговых точках, в которые превратили храмы Божьи. Данным обстоятельством  просто взбешены, как я понял из своих снов там, наверху. Помогают простые и светлые люди, родственники и знакомые, но отнюдь пока не государство, что с сатанинским неистовством выбивает из населения последнюю копейку – оно встало в сторону, и никак не проявляет своей доброй воли.  Интересно, но с момента наших первых попыток с Натальей иметь опять детей, я совершенно не помог никому на улице, о чём рассказывал в первой части, надо признаться, что пошёл обратный механизм – стали помогать мне.
Хочу воспитать наших мальчиков так, чтобы они выросли похожими на Сашку. Честными,  открытыми, смешливыми и чистыми от грязи. Я хочу, чтобы они несли по жизни только Доброту и Свет, пусть даже с кулаками. Чтобы дарили людям Любовь, ибо Любовь это и есть Бог.