тебе меня, мандадуй, как же! Просто возиться тебе со мной лень, ублюдок!»
С этими мыслями я пошёл к своей машине. Изнутри доносились звуки модного шлягера: «Атас! Вперёд идёт рабочий класс! Атас!!» Я сделал магнитофон потише, завёл машину и посмотрел на Светку. Она сидела, чуть откинувшись, нога на ногу, и самодовольно улыбалась. В тот момент я подумал, что кто-то из нас двоих точно сошёл с ума.
- Ну, что бы вы, мужики, без нас делали, без женщин? - лукаво приподняв бровь, сказала она. - Шагу без нас ступить не можете. Вот видишь, как всё сразу разрешилось!
- Вижу, - выдавил я, пытаясь взять себя в руки, - а вот это ты видишь? - я протянул ей под нос бумажки. - И вообще, кто тебя просил соваться, ослиная твоя голова?!- заорал я.
Я был на грани истерики. Если бы сейчас по радио объявили атомную войну, я бы, наверное, ничуть не удивился.
Чтобы не наговорить ей всяких гадостей и самому успокоиться, я закурил и вышел из машины.
В голове у меня была каша, слишком много проблем свалилось на меня за последние дни. Это настораживало. Мне захотелось лечь в постель, зарыться в подушки и так пролежать денька два - и то не факт, что со мной и тут чего-нибудь не приключилось бы. Я выкурил две сигареты подряд, вернулся в машину, и в полном молчании, мы поехали к дому.
Светка сидела молча, вся разобиженная, и хлюпала носом. Мне было ужасно неловко перед ней за свою грубость и, нарушив молчание, я заговорил первым:
- Ладно, Светик, извини меня! Я ведь понимаю, что ты хотела, как лучше, а видишь, что получилось? Я не хотел тебя обидеть! Извини.
Она расплакалась и тут же в ответ стала извиняться передо мной - какая, мол, она дура, что полезла туда. Теперь-то она понимает: в таких делах адвокаты не нужны.
- А что за связи у тебя? - спросил я, спустя короткое время. - С правами-то действительно надо решать, и как можно быстрее…
- Да нет никаких связей! - с надрывом в голосе сказала она. - Я ведь всё это на ходу придумала. Хотела ведь, как лучше!
После этих её слов у меня в ушах раздались отвратительные звуки, отдалённо напоминавшие трели милицейского свистка, а под ложечкой слегка засосало. Но я, скрипнув зубами, сделал вид, что ничего страшного-то собственно и не произошло.
- Ну, ладно-ладно. Всё, проехали!
Мне почему-то стало очень весело. Я сделал музыку погромче, прикурил сигарету и, барабаня пальцами об руль, улыбнулся, отметив про себя, что это ещё не самое страшное, что может случиться в жизни.
Дверь в мою квартиру была действительно взломана, причём наглым образом: либо фомкой, либо вообще выбита плечом, а затем аккуратно прикрыта. Я легонько толкнул её рукой и вошёл внутрь. Там царил полный кавардак: шкафы открыты настежь, на полу разбросаны вещи, книги. На кухне даже кастрюли были выставлены на стол. Видимо, искали деньги. Причём искали целенаправленно, со знанием дела!
Я так и знал, что этим всё закончится!
Когда у нас появился «видик», к нам стали приходить многочисленные знакомые целыми семьями. Не скажу, что это было каждый день… но очень часто. Сначала, детям ставили мультики. Затем их отправляли на кухню, и взрослые усаживались смотреть новомодные в то время боевики с Чаком Норрисом и Брюсом Ли. Заканчивалось это всё просмотром заезженной кассеты с третьесортной порнухой. После чего, прихватывая друг друга за мягкие части тела, все разбегались по домам в предвкушении весёленькой ночки. А мы, убравшись на скорую руку, уставшие заваливались спать. Короче говоря – проходной двор!
Войдя в комнату, я сразу увидел свою любимую вазу, стоявшую на полу. Всё понятно!
Осмотревшись получше, я пришёл к выводу:
– Причесали нас по полной программе, подчистую!
Да-а!.. Сегодня был явно не мой день.
Я попросил Светку вызвать ментов и позвонить жене на работу, а сам, заняв у неё немного денег, отправился в ларёк за водкой.
4.
Таким образом, остались мы и без денег, и без ценных вещей, которые нажили за последние годы. Усугубляло эту, мягко выражаясь, нехорошую ситуацию, ещё и то, что последние полгода наши отношения с женой были настолько натянутыми, что теперь, в свете последних событий, наш развод был делом короткого времени. Так оно и вышло. Мы стали ругаться каждый день, по любому поводу. Начиналось всё с какой-нибудь мелочи, а заканчивалось грандиозным скандалом с битьём посуды, грязными ругательствами и уходами из дома на всю ночь. Одним словом, спустя месяц мы расстались.
Вот это и был тот жирный минус.
Права мне так и не удалось выкупить - лишили на три года. Кражу, само собой, не раскрыли, так что надежды на то, что хоть что-нибудь вернут, уже не осталось. Деньги за проданную машину мы поделили с бывшей женой, и я благополучно промотал их за это время, болтаясь по кабакам и барам.
Прикурив сигарету, я заварил себе крепкий кофе и уставился в окно.
Жили мы с Ленкой - так сказать, новой женой - в квартире моих родителей. Квартирка была небольшая, двухкомнатная, на первом этаже. Одну комнату занимали мы, другую сестра с мужем и дочкой. Родители жили и работали за городом. Как говорится, вернулся в родные пенаты. Всё детство прошло в этой квартире. Окна выходили на большой перекрёсток с остановками и ларьками. И постоянно там что-то происходило: то авария, то драка, то кто-нибудь, опаздывая на автобус, спотыкался и смешно распластавшись, падал мордой в грязь. Короче говоря, сплошная развлекуха.
Но мне сейчас почему-то было невесело. Вот уже три месяца сижу у Ленки на шее, нигде не работаю, как немощный. А она каждое утро, уходя на работу, оставляет мне денег на всякие мелочи. И каждый день я иду в свой любимый бар и просиживаю там до позднего вечера. Меня эта ситуация очень угнетала, и каждое утро, проснувшись, я садился на кухне у окна, курил одну за другой и думал: чем бы заняться? где бы заработать?
Я аккуратно потрогал рукой свой больной глаз. Такой боли, как вчера, уже не было, и опухоль вроде бы начала спадать. Это был один из маленьких плюсиков. За окном по-прежнему моросил мелкий противный дождь, что ещё больше портило и без того отвратительное настроение. Я опять попытался вспомнить вчерашний вечер. Что-то ведь меня вчера заинтересовало, но вот что?
Бар, в котором я просиживал целыми днями, посещали в основном такие же бедолаги и бездельники, как и я сам. И каждый вечер кто-то кому-то чего-то предлагал. Но, как правило, все эти разговоры так и оставались пьяными разговорами. Я смутно стал припоминать, что один из моих знакомых вчера целый вечер втирал мне про какие-то мотоциклы, про Югославию, про то, что где-то можно купить, потом выгодно продать. Но что купить и где продать? - хоть убей!… Надо бы сегодня разузнать у Генки-бармена, в чём там суть. Поскольку мы сидели за стойкой бара, весь наш разговор он должен был слышать. Я решил не откладывать это в долгий ящик, и сходить к нему прямо сейчас.
А за окном кипела жизнь. Люди, согнувшись от ветра и выставив вперёд зонтики, спешили по своим делам. Я на секунду представил себя в их компании, и меня слегка передёрнуло. Да-а… «Погода шепчет: займи, но выпей!» - подумал я, продолжая смотреть в окно.
На дороге перед автобусной остановкой образовалась огромная лужа. Транспорта давно не было, и люди плотной стеной выстроились вдоль поребрика. «Откуда столько народу? Что, в стране уже никто не работает? - подумал я. – Вот тунеядцы!»
Вдали показался автобус. Толпа пришла в движение, готовясь к штурму. Вдруг какой-то ухарь на «Жигулях» решил обойти его справа, так как слева ему мешали встречные, а лужи он, по всей вероятности, не заметил. На большой скорости этот говнюк пролетел мимо остановки… Мне сразу вспомнилась картина Айвазовского «Девятый вал». Всех, кто стоял в первом ряду, с ног до головы окатило грязной жижей. Автобусник, уже собравшийся подъезжать к остановке, от такой наглости растерялся и остановился не как положено, а в метре от поребрика, а сзади его вплотную прижал тут же подъехавший троллейбус. Люди стояли в растерянности, не зная, что им делать; потом, видимо, плюнув на всё и подпираемые толпой, стали прыгать, как утята из передачи «В мире животных», сначала в лужу, потом в автобус. Мне было и смешно, и грустно одновременно. «Какой же всё-таки у нас терпеливый народ!» – подумал я и стал собираться.
Выходя из квартиры, у лифта я нос к носу столкнулся с Сергеем Ивановичем и, посмотрев на него, невольно улыбнулся, вспомнив сегодняшний сон.
Мы подчёркнуто вежливо поздоровались и вместе вышли на улицу.
- Ну что, Николай, с работой пока не определились?- с надеждой на отрицательный ответ, спросил он, и чуть наклонив голову, посмотрел мне в глаза.
Вообще это был своеобразный и, на мой взгляд, несчастный человек неопределённого возраста. По внешнему виду ему можно было дать с натяжкой как тридцать, так и все пятьдесят лет. Всю жизнь он просидел в лаборатории какого-то института на зарплате 130р. в месяц. Не имел ни жены, ни детей. И каждый день он уходил на работу и возвращался с неё в одно и то же время. По нему можно было часы сверять.
А несчастный потому, что кроме своего микроскопа на работе и телевизора дома, он в своей жизни ничего больше не видел. Его это сильно угнетало, но что-то изменить он уже не мог да, скорее всего, и не хотел. Услышав о чьих-нибудь неудачах, он принимал важный вид и начинал давать какие-то нелепые, дурацкие советы. Он подсознательно, не желая того, даже радовался чужим неприятностям. И это было видно невооруженным глазом.
- Да нет! Отчего же! Предложили тут местечко в министерстве морского флота. Теперь вот жду вызов из Москвы!- с напускной деловитостью ответил я, и с любопытством посмотрел на него.
Поскольку с юмором у этого человека, явно были проблемы, и он всё воспринимал буквально, мне сразу стало, его жаль. Весь скукожившись, он посмотрел на меня с таким выражением на лице, что я чуть было не расплакался.
- Да пошутил я, Сергей Иванович! Пошутил! Никуда я не устроился…. И вообще, пока у меня всё плохо!
Он тут же приободрился, принял меня под локоток и стал бубнить на ухо всякую чепуху, суть которой сводилась к тому, что мне в этом возрасте пора бы уже взяться за ум и, как он сам, заняться-таки нужным и полезным делом. Я мельком взглянул на его толстую физиономию с бегающими глазками и, улыбнувшись, промолчал, чтобы не дай бог не давать ему повода и дальше разводить эту демагогию.
Спустя минуты две, мне с трудом удалось от него отделаться, и вежливо попрощавшись, я пошёл в свою сторону.
«Нет уж!- подумал я. - Хоть у меня в жизни и не всё гладко складывается, но жить так, как он - это лучше сразу повеситься!»
Безусловно, это моё субъективное мнение. Кто-то может со мной и не согласится. Кому-то нравится спокойная, размеренная жизнь. Окончил школу - пошёл на завод, отслужил в армии - вернулся в бригаду. В 7.40 по звонку начало смены, в обеденный перерыв дежурная бутылка водки на всю бригаду, в 16.20 конец рабочего дня. Бегом к ларьку, по кружке пива, и домой. Посмотрел по ящику программу «Время» - спать. А по воскресеньям всей семьёй в парк - белочек кормить. И так всю жизнь… каждому своё. Я всё это видел своими глазами, отработав после морей почти год слесарем на заводе. Поэтому вряд ли кто-нибудь упрекнёт меня в
