стоял на деревянных мостках, ведущих к крыльцу дома, и корчился от смеха.
- Чего ты ржёшь? - крикнул он. - Помоги! Заходи спереди!
«Да пошёл ты в жопу! » - подумал я.
- Нет уж, Алик, дудки! Мы так не договаривались! Ты позвал меня только посмотреть. И вообще, по-моему, сегодня надо отложить эту экзекуцию,- крикнул я сквозь смех. – Даже приговорённых к виселице миловали, когда обрывалась верёвка. Она этого заслужила!
Но Алик завёлся, и такой вариант его, по всей видимости, уже не устраивал. Грязный с ног до головы и злющий, как собака, он с кувалдой в руке стал гоняться за своей жертвой, изредка спотыкаясь и падая на четвереньки.
Ох, давно я так не смеялся! Хлопая себя по коленям и с трудом переводя дыхание, я вновь заливался от нахлынувшего на меня очередного приступа гомерического смеха.
Наконец ему удалось приблизиться к животному на расстояние вытянутой руки, и, неловко замахнувшись, он ударил её кувалдой… по заднице.
Свинья в очередной раз, скорее от испуга, чем от боли, издала визжащую трель и теперь уже зигзагами стала бегать по двору. Тут я понял, что пора уже вмешаться. А то, чего доброго, он её зубами загрызет, когда поймает.
- Всё, Алик, заканчивай!- крикнул я. – Это уже не смешно! Оставь её в покое!
Но ему было и не до смеха. С выпученными глазами, весь грязный, растопырив руки, как волк из «Ну, погоди», не обращая на мои крики внимания, он пытался преградить ей дорогу.
Я с сожалением посмотрел на свои чистые кроссовки и, плюнув на всё, рванул отлавливать Алика.
Пока мы носились друг за другом паровозиком, перемешивая грязь ногами и копытами, на крылечке появился дед. В руках он держал таз с водой, а на плече висело чистое полотенце.
Спросонья он услышал поросячий визг со двора и, вероятно, решив, что всё уже сделано, вынес водички, чтобы дать возможность Алику помыть руки и сполоснуть инструмент.
Какое-то время он стоял, как вкопанный, и молча наблюдал за нами. Затем, сообразив наконец, что тут происходит, поставил себе таз под ноги и, вскинув руки над головой, заорал, как ужаленный.
- Эй!! Вы чего это делаете, лишенцы!! А ну прекратите!
Как раз в это время мне удалось остановить Алика, ухватив его рукой за шкирятник.
- Ай, придурки! Ай, говнюки!- причитал дед, ковыляя к нам. – Вы чего же это здесь устроили-то, сволочи! Весь двор мне перепахали! Я тебя для чего позвал?- уже обращаясь к Алику, прошипел дед и тут же отвесил ему звонкий подзатыльник. – Посмотри!- он махнул рукой в сторону несчастного животного. – Её уже и резать-то не надо, она сама вот-вот от страха сдохнет!
Свинюшка стояла от нас на почтительном расстоянии и слегка покачивалась от усталости.
Алик, понурив голову, молча переминался с ноги на ногу в ожидании новой затрещины.
Но тут дедушка вдруг сменил гнев на милость и не без подковырки сказал:
- Ладно, сынки, спасибо за помощь, уважили старика. Что бы я без вас делал, ума не приложу!
Он внимательно осмотрел нас с ног до головы и, мотнув головой, задорно хихикнул:
- Ну, прид-дурки…! Ладно, всё, помощнички, идите мойтесь и за стол, а я пока эту бедолагу на место загоню, хватит с неё на сегодня.
Вот так, на мой взгляд, благополучно закончился этот первый и, надеюсь, последний мой экскурс в эту область сельской жизни.
Домой мы возвращались уже затемно, в состоянии, которое в простонародье называют «на рогах».
По дороге Алик, переживая за свой конфуз, уже в четвёртый раз просил меня никому об этом не рассказывать. В чём я его, так же в четвёртый раз, с готовностью и заверил: что ни одна живая душа, кроме нас и деда, ничего и никогда не узнает.
- А то, сам понимаешь,- не унимался он,- завтра об этом каждая курица в селе будет знать!
Чтобы не выслушивать его просьбу в пятый раз, я решил поменять тему разговора и задал ему свой больной вопрос.
- А вот скажи мне, друг любезный. На мотоцикле ты умеешь ездить?
- Конечно, умею!- ответил он таким тоном, как будто я спросил, умеет ли он читать. – А что?
- Да нет, ничего! Я вот завтра тоже хочу попробовать, а то ехать скоро….
- А ты что, вообще не умеешь?- удивился Алик.
-Не-а,- махнул я рукой. – Как-то не доводилось. На велосипеде могу… был у меня в детстве велик, бабушка на день рождения подарила. Так и тот, представляешь, через неделю спёрли!
- Как это?!
Икнув, я строго посмотрел на Алика.
- Да вот так это! А у вас, хочешь сказать, не воруют?
- Ну, вообще-то воруют,- как будто оправдываясь, промямлил Алик.
- А чего тогда идиотские вопросы задаёшь?
- Да я так, чтобы поговорить…. Как украли-то?
- Да очень просто. Газировочки возле станции метро решил попить. Аппараты внутри стояли, ну и оставил его на улице. Через пять минут вышел – нет моего «Орлёнка». Всё, привет! Вот и все мои навыки езды на двух колёсах.
- Да ничего там сложного нет,- икнув в ответ, сказал Алик,- я тебя завтра научу.
«Ну, как ты свиней режешь, я сегодня уже видел. Так что я, наверное, лучше Серёгу порошу с мотоциклом разобраться».
25.
На следующий день, я проснулся ближе к полудню. От выпитого накануне слегка мутило и, добравшись до кухни, я принялся с жадностью лакать колодезную воду, черпая её кружкой из ведёрка, стоявшего в углу.
В доме никого не было. Выйдя на улицу, я увидел Серёгину задницу, торчавшую из-под открытого капота.
- А где все? - охрипшим голосом спросил я.
- В ГАИ поехали! - буркнул Серёга и, пару раз матюгнувшись, выбрался на свет божий. – Вы где вчера были?- подозрительно оглядев меня с ног до головы, спросил он. – Алик с утра ещё бухой был, Колька его чуть не убил! Пришлось Гену просить второй мотоцикл вести.
- А-а, - махнул я рукой, - у деда засиделись.
- Понятно, - Серёга взял кусок ветоши и, вытирая руки, подошёл ко мне. – Ну, ты чего решил - может, домой поедем? Подумай! Мне-то по любому завтра отваливать нужно.
- Да нет, Серёг! С тобой-то всё понятно. А я чего попрусь?! Опять дома сидеть? Я уж до конца поеду.
- Видишь ли, - Серёга немного замялся и бросил грязную тряпку в открытый багажник. – Скорее всего, Гена с тобой не поедет.
- С чего ты взял, он сам это сказал?- насторожился я.
- Ну, почти!
- Что значит «почти»! - я сделал ударение на последнем слове.
- А то и значит!.. Весь вечер вчера гундел: мол, как ему всё надоело, на работе ждут, по жене соскучился… и вообще, это всё не для него.
- Ну, в принципе этого можно было ожидать,- сказал я и присел на лавочку. – Вот только второй мотоцикл куда девать? Хотя… Здесь вон у ребят оставлю, а если всё быстро получится, то и второй отгоню… Значит, так!- я хлопнул себя ладонями по коленям и поднялся со скамейки. – С Геной, как приедет, я поговорю. А ты, Серёг, покажи мне сегодня, как там с мотоциклом обращаться. Хотя бы часик по селу покатаемся?
- Конечно, покатаемся! Там сложного-то ничего нет. Газ и сцепление – руками, передачи – ногами, тормоза – как на велике: есть ручной, есть ножной. Главное – его почувствовать!
- Ну, теоретически всё это понятно,- улыбнулся я. – Хотелось бы и на практике ещё попробовать перед отъездом… Ладно, ерунда всё это!- я махнул рукой. - Что с пистолетом будем делать? С собой его возьмёшь или здесь пока оставим?
- Давай здесь оставим,- сказал Серёга, немного подумав. – Ну куда я его попру через всю страну?! А тут, глядишь, Колька кому и пристроит.
- Ладно, давай оставим,- согласился я, думая в это время совсем о другом.
Перспективка ехать одному в чужую страну практически без денег, не зная языка и, мягко говоря, без определённого опыта езды на мотоцикле мне, честно говоря, не очень-то улыбалась. Но вернуться домой ни с чем было ещё хуже. Поэтому я решил, что в любом случае поеду дальше.
Гена весь вечер ходил понурый, и после того, как я спросил его напрямую, поедет ли он со мной - как мы и предполагали, ехать отказался.
- Ну не моё это Коль, ты уж извини!- как будто оправдываясь, сказал он. – Я-то думал, на машине туда и обратно, а что получается?
- Ладно, Ген, не парься, – зевая, сказал я. – Действительно, всё пошло не так, как планировали. Поэтому не бери в голову, всё нормально!
После этих слов Гена весь просиял, как будто выиграл трёшку в лотерею.
Он, видно, ожидал от меня каких-то уговоров, обид, упрёков. А вышло всё просто – не хочешь, не надо! Ну не тащить же мне его, в конце концов, с собой насильно!
- Я тебе там всё оставлю, что в дорогу набрали, потом разберёмся,- бодрым голосом, чуть не подпрыгивая на стуле, сказал Гена.
- Оставь, конечно,- безразличным тоном ответил я. – Пригодится… (Потом не раз, кстати говоря, я вспомню его добрым словом за это).
Теперь всё встало наконец-то на свои места. Поскольку все определились, кто куда едет, то каждый занялся своим делом.
Пока Серёга ковырялся с машиной, проверяя её перед дорогой, я собрал все свои вещи в небольшой рюкзак и отнёс его в дом. Гена отдал мне десять калькуляторов, три бутылки водки, блок болгарских сигарет и штук пятнадцать заводных цыплят и лягушек со вставленными сбоку ключиками.
- Ну, этого, наверное, не надо,- улыбаясь, сказал я, глядя на пакет с игрушками. – Кому я их продавать там буду? И так-то видок у меня стрёмный, а тут ещё цыплятами заводными народ буду смешить.
- Бери, бери,- засмеялся Гена,- тяжесть небольшая, глядишь, и пригодятся.
- А-а,- махнул я рукой. - Давай, может, и действительно пригодятся.
Что касалось моего вида, то это вообще был отдельный разговор.
Во-первых: моя физиономия ещё не приняла надлежащий вид, и со стороны я выглядел, мягко говоря, смешно.
Во-вторых: когда я достал из багажника два мотоциклетных шлема, купленных мною в том же спортивном магазине, и примерил один на себя, то все, кто стоял рядом и видел эту картину, чуть не попадали со смеху.
Дело в том, что эти шлемы лежали где-то на складах, по всей видимости, ещё со времён хрущёвской оттепели. И теперь, чтобы не пропадать товару, предприимчивые торгаши скромненько так, в самый уголок, выставили их на прилавок в надежде, что какой-нибудь дурачок всё же купит их, позарившись на низкую цену.
Вот как раз этот дурачок и нашёлся. Хотя в тот момент я рассуждал совсем по-другому.
Были там, конечно, более дорогие и симпатичные модели. Приятных цветов, с пластмассовым забралом, защищающим глаза от ветра и пыли, и всё такое…. Но, поскольку разъезжать на этих мотоциклах никто из нас особенно не собирался, и нужны они были только для видимости, чтобы проехать пару-тройку километров… в целях экономии я выбрал именно их.
Когда продавец, в недоумении пожав плечами, полез доставать их с верхней полки, у меня в голове мелькнула шкодливая мыслишка: «Ох, и весело же будут смотреться Серёга с Геной в этих «симпатичных» шлемофонах!»
О той народной и мудрой поговорке – «не рой другому яму, а то сам в неё попадёшь», я тогда, конечно же, не думал.
Начать нужно с того, что эти шлемы, были неприлично-коричневого цвета, к тому же на пару размеров меньше, чем нужно – вероятно подростковые; и, наконец, внешне очень смахивали на детский горшок с приделанными к нему кожаными ремешками.
Водрузив на себя это чудо советской промышленности, я стал похож на умалишённого из психбольницы, примерявшего в самый разгар припадка себе на голову ночную вазу из-под кровати.
От такой милой картинки не рассмеялся бы, наверное, только слепой.
- А у вас напрокат не найдётся случайно чего-нибудь поприличнее?- спросил я у Коли, посмотрев на себя в зеркало.
Тот с сожалением развёл руками,
