Я пришла к тебе с приветом...

Старинные часы-ходики, висящие на стене, окрашенной голубой краской, пробили девять. Из-за обшарпанной перегородки, отделявшей нечто подобное кухни от горницы, появился странный силуэт неопределённой формы. Лежавший на лавке старый кот соскочил, выгнул спину дугой, зашипел и сиганул в открытую форточку от греха подальше.

  - Ара, Амба, Дифирамба! - изрёк странный силуэт и откинул  чёрную ткань с того места, где, по идее, должна была быть голова. Но на этом месте был только капюшон, обрамлявший пустоту. Затем, некая сущность приподняла подол и извлекла самую что ни на есть обыкновенную косу. Вот теперь всё встало на свои места.
  - Тьфу ты! - злобно сплюнула сущность и засунула косу обратно. Вместо косы на свет появилась гитара.
Рукава обхватили её и вполне сносный интеллигентный голос запел:
  - Я пришла к тебе с приветом...
  - Явилась сёж таки!
  Голос поперхнулся и затих. В комнату вкатилась старушенция сильно преклонных лет. Малелькая, толстенькая, смахивающая на колобок.
  - Ну-ну, давно тя дожидаюся. Никак забыла свою миссю. Кости на покой надобно вовремя складать.
  - Ладно, бабка, не ворчи! Вот говорила я Апостолу, не посылай ты меня к этой бабке, греха не оберёшься. Давно за тобой наблюдаю, а ноги не идут. Думаешь охота нам старых забирать? Какой с вас прок? Никакой перспективы!
  - Эк, сказанула! Да нешто на том свете  эта самая перс...персв...ктива есть?
  - А как же, бабка! Есть! Города у нас там есть со своими законами и уставами! Похлеще ваших будут!
  - Да куды уж хлеще? И хаты есть?
  - Вот чего нет, того нет. Всё земное - для земных. А нам о душевных заботах думать надо. А существуем мы и развиваемся за счёт людской памяти. Так сказать, ваша память двигатель нашего прогресса. Сечёшь,  бабка? Как забыли про кого на земле, так душа его в тар-тарары и летит.
  - Дак ты чего, значицца, прям щас меня умыкнёшь? - поинтересовалась бабка, хитро прищурив глаз.
  - Чего тянуть -то? На этот раз тянуть резона нет. Не простит Апостол.
  - А давай к вечеру?  Сколько терпела... - начала канючить бабка.
  - Тебя не поймёшь. То дожидаешься меня, то... Не зли меня, старая!
  - Ды не злю я! Пензию жду! Скоро принесут. Внучку я пять тыщ обещала.
  - Это какому? Кольке что ли? Придурку этому? - возмутилась Смерть.
  - Один он у меня. Кровиночка... - запричитала бабка.
  - Канеееешна... - всплеснула рукавами посланница. - Я за ним с детства наблюдаю. Если б не я, он был бы нашим клиентом ещё лет в девять. Ты знаешь, чего тогда твой внучок удумал? Узнать он хотел, есть ли жизнь после смерти! Надел на свою гусиную шейку верёвку с камнем да сиганул в пруд. Дыхалка уж отказывает, сознание мутится, а он сидит, бедной матери ребёнок. Как правильно сказать то? Выдернула я его из своих же лап, будь он не ладен, да на берег то и выбросила.
  - Вот дрыщ! Вот поганец! Не получит он у меня пять тыщ! Дык вот он чё по деревне бежал и орал как скаженный - Есть жизнь, есть жизнь! Мокрый весь, тина на ушах. А уж, помню, сентябрь кончался...
Вона какие новости в последний день вскрываюцца... Пока Кольку не увижу, не помру! Он же, паразит, всю пензию заберёт!
  - А тебе не всё равно? На земле не оставят, и ладно. - Смерть прислонилась к косяку перегородки и забарабанила по нему предполагаемыми пальцами. - Ара, Дифирамба...

  Сквозь неё в комнату вошли внук и почтальонша.
  - Здасьте, баб Шур! Ты вишь, какая у меня охрана! Прям от калитки охраняет. Опять ему пол пенсии отщипнёшь?
  Смерть завернула фигу из рукава и показала Кольке. Если бы он видел...
  - Пришли за мной. Ухожу я...отжила, стало быть... Ты, Нюра, сколько лет мне пензию носишь. Уж не сочти за труд, уследи, чтоб схоронили честь по чести. От людёв чтоб не стыдно мне было, када лежать буду.
  - Да ты чего говоришь то, баб Шур? Побегаешь ещё!
  - Пора мне... Вон...пришла...стоит...
  - Да кто стоит то? - по спине Нюры побежали мурашки. Колька чуть не свалился на пол, кабы не стул.

  Баба Шура повернулась и тихо прошла в спаленку с остатком пенсии.
Через форточку в дом вернулся кот и прошмыгнул следом за хозяйкой.
  Колюня, довольный, что получил очередную дань от сердобольной бабушки, вышел на улицу. Нюра, привыкшая поболтать с бабулькой о том, о сём, подождала ещё минут пять и, желая  подбодрить старушку, прошла в спальню.
 
  Баба Шура лежала на кровати с закрытыми глазами и улыбкой на лице. Руки были там, где положено.
Поверх них лежал кот и тихо мурлыкал, баюкая хозяйку. Но Шура была уже далеко...