Блум бросился вслед за пехотой, крича на ходу, чтобы парни поторапливались со спасением пленных, так как станция заминирована и у них есть лишь полчаса. Подвальные помещения предназначались для первичной утилизации топливных отходов, но некоторые помещения были отведены для содержания пленных.
Все створы были огромны и одинаковы. Марку-Николасу пришлось поработать с Силой, что бы почувствовать, где были заперты живые существа.
Освободители открыли те створы, на которые указал им Марк-Николас. Оттуда выбегали старые и молодые мужчины, женщины, сестры Ордена. Пленники были измождены. Сестры в спешном порядке помогали освободителям эвакуировать пленных, хотя обессилены они были почему-то гораздо больше остальных.
Марк-Николас открыл последний створ, ведущий в огромное помещение, и заглянул туда. Внутри царил смрад. Там находились дети. Маленькие, большие, подростки были напиханы, как в консервную банку. Их было очень много. Блум крикнул, махнув рукой и приглашая их выйти:
- Свобода! Уходите! Тут опасно!
Но дети даже не пошевелились. Они были слишком запуганны. Пока он думал, как их уговорить уйти, одна из девочек-подростков что-то громко сказала своим, указывая на открытый клинок меча. И в один момент вся эта масса детей пришла в движение. Мастер-уннехт еле успел отскочить в коридор. Дети, увидев в толпе взрослых и своих родителей, побежали к ним, крича, смеясь и плача, тех, кто остался совсем один, а их было намного больше, брали под свою опеку сестры Ордена. Марк-Николас из любопытства вновь заглянул в помещение и растерянно остановился на пороге. Весь пол был покрыт телами умерших детей разного возраста. У Марка-Николаса перехватило дыхание. Он обессилено сполз вниз на колени и молча заплакал, увидев все это. Кто-то положил ему руку на плечо, и он обернулся. Сзади стоял командир четвертой танковой бригады.
- Пойдемте, мастер Блум. Тут уже ничего не сделаешь. У нас осталось пятнадцать минут, чтобы уйти.
Он заботливо помог Блуму встать. Пока Марк-Николас дошел до лифта он почти успокоился.
- Станция взорвется, но именно она держит энергощит и маскировку. Это даже к лучшему, – Сказал танкист.
Они поднялись наверх и залезли в танк, который тут же рванул на полной скорости прочь от здания станции. Впереди них шел транспорт, на котором вывозили пленных. Они были уже далеко, когда что-то загрохотало сзади. Станция покрылась сизым облаком, а затем разлетелась на куски в огне и дыму. Громовой раскат был слышен на несколько километров от очага взрыва. К тому времени войска Радри почти уничтожили противника и теперь зачищали территории.
Возвращение было не радостным: слишком много бойцов полегло. Дровон был счастлив видеть Блума живым. Они обнялись.
- Ну, наконец-то! А то я думал, что твоему отцу скажу, если ты погибнешь.
Блум удивленно поглядел на Дровона.
- Какому?
- Да твоему! Инвэ-Аллен тебе не отец разве? Он ведь Должностной Уннехт.
- Нет, он мой Наставник. Ну и шутки у Вас, Дровон, – усмехнулся Блум.
- Ну, нет так нет. Ошибся, бывает. Но я рад, что ты жив. – Широко улыбнулся Йар.
Блум и сам улыбнулся ему.
Вернувшись на военную базу, Марк-Николас не пошел к себе, а тут же начал искать, куда положили Фийрр и спасенную им незнакомую сестру Ордена. Фийрр оперировали, а пленница лежала в отдельной палате. Блум заметил, что сестры как-то слишком почтительно и аккуратно обращаются с ней. Ему разрешили пообщаться с женщиной, так как она сама попросила об этом.
Сестры ушли, оставив их двоих.
- Как вы себя чувствуете, уважаемая? – заботливо поинтересовался Блум.
- Благодарю тебя, Марк-Николас. Уже легче. Скоро будет совсем легко.
Марк-Николас не придал последним словам никакого значения, подумав, что она говорит о выздоровлении.
- Я рад, что Вам лучше.
- Фийрр будет лучше, чем мне, – сказала сестра Ордена. – Она будет живой.
На этот раз Блума передернуло, поскольку он начинал понимать, к чему она клонит.
- Не беспокойтесь. Вы поправитесь, – он взял ее за руку. - Простите меня, но я до сих пор не знаю вашего имени.
- Сестра Тарра. Я Настоятельница общины, в которой состоит сестра Фийрр. Я умираю и отдаю свой сан ей. Меня слишком долго мучили в плену. Слишком долго… Скоро станет легче… - голос ее становился все слабее.
- Но ведь Фийрр…
- Она сражалась, как могла, – пребила его Тарра. – Фийрр Говорящая, как и я. Их рождается невероятно мало. Только Говорящая может стать Настоятельницей общины. Другого пути для Фийрр нет. К несчастью мой дар принес всем лишь одни беды. А ее дар будет во благо…
- Но Вы, Тарра, нужны общине! Вы не можете вот так взять и уйти! – огорченно воскликнул Блум.
- Я не имею права оставаться в сане Настоятельницы. Меня заставили преступить Порог Справедливости. Они использовали меня для войны. Это мой грех.
- Понимаю,– согласился уннехт,– но это было не по вашей воле. А теперь Вы в безопасности, а от счастья не умирают.
- Ты не понимаешь, Марк-Николас. Все слишком сложно…. – она помолчала, словно набираясь сил, – Мне легче было бы, если бы они убили меня и не мучили остальных…А ты… тебя ждет женщина, которая никогда не будет твоей женой и твой сын. Позаботься о них.
- Но почему не будет, сестра Тарра. Вы что-то путаете. Я собирался жениться на ней. И…
- Ты никогда не будешь с ней счастлив, Марк-Николас. Это истинная правда. Я вижу это. А теперь, прошу, оставь меня и позови сестер.
Он тихо поцеловал ей руку и на прощание сказал задумчиво улыбнувшись:
- А я все же верю, что вы поправитесь.
Он вышел. Сестры уже ждали за дверью. Они тихо скользнули в палату. Марк-Николас почему-то не ушел, а остался стоять при дверях. Он не мог понять, что же его задержало, но уходить не хотелось. Он стоял, подпирая стену, переминаясь с ноги на ногу. Прошло минут десять. Сестры вышли в коридор. Они были печальны. Одна из них коротко сказала Блуму.
- Она ушла к Богу.
Тогда он медленно повернулся и пошел прочь. Ему было грустно. Пройдя по этажу, он остановился, подумал, что ему делать дальше и отправился на этаж, где в тот момент находилась Фийрр. Этаж был закрыт, и заходить туда было строго запрещено, а спросить что-либо было не у кого. Однако тут была кнопка звонка, предназначавшаяся для медперсонала. Мужчина позвонил в дверь. Через несколько минут дверь открылась, вышел военный хирург в белом защитном медицинском комбинезоне.
- Скажите, сестру Фийрр уже прооперировали? Как она себя чувствует?
- А Вы ей кто?
Блум пожал плечами и задумчиво посмотрел на доктора.
-Друг.
Хирург тяжко вздохнул.
- Вот же день сегодня! Столько раненых и покалеченных! Проклятая война! – проворчал он.
- Так что?
- Она уже вне опасности. У нее было очень сложное сквозное ранение. Плечевая кость перебита. Она потеряла много крови. Мы ее прооперировали, но она очень слаба. У нас нет той крови, которая ей нужна.
- Разве нельзя взять кровь у кого-нибудь из сестер?
- Можно. Но они же все повернутые на религии. Они говорят, что ей нужна особая кровь. Жить она будет, но поправится не скоро,- хирург помолчал, о чем-то думая, и предложил. – Давайте-ка я Вам одну из сестер пришлю? Она объяснит. А я пас. Я в их странностях ничего не понимаю. У меня работа другая: спасать тело. А они пусть дух спасают.
Марк-Николас кивнул, согласившись, и врач тут же исчез за дверью, оставив Марка-Николаса стоять и дожидаться разъяснений.
Прошло около получаса, прежде чем к нему вышла одна из сестер, работающих на операционном этаже. Он уже заметил, что сестры всегда чем-то похожи друг на друга, но даже если они уже в возрасте, то это было не заметно: каждую из них можно было принять за молодую девушку или женщину.
- Добрый вечер. Меня зовут Марк-Николас, – представился он ей и решил перейти сразу к делу, - сестра Фийрр помогла мне, когда я был болен. Могу ли я чем-нибудь помочь ей?
- Пойдемте, –услышал он голос внутри себя, - я все Вам объясню.
Она открыла перед ним дверь. Блум сначала помедлил. Ему было неудобно заходить в стерильное помещение в грязной одежде и обуви, но взглянувна кивнувшую ему сестру Ордена, он все же осмелел и переступил порог. Она отвела его к Фийрр.
Сестра Фийрр лежала на наклонном ложе, как было принято у арданцев, и спала. От рядом стоящего аппарата к ней тянулись чрез ворот какие-то тонкие провода и исчезали под ее рубахой.
Блум прикоснулся к ее руке. Рука была холодной как лед.
- Ей уже ничего не грозит, – пояснила сестра Ордена, стоящая рядом с Марком-Николасом, – но поправляться она будет очень долго. Около десяти оборотов вокруг Звезды.
- Десять лет?! Почему?!
- Ее кровь восстановится только к этому сроку. До этого она будет больше лежать, чем ходить.
- Неужели нельзя ее перелить?! Что за глупости?! – теперь Марк-Николас рассердился.
- К сожалению, так, – печально сказала сестра. – раньше у нас были специальные животные, из крови которых перегоняли сыворотку, а затем ее вливали таким, как Фийрр.
- Разве Говорящие не редкость?
- Их было больше. Война все разрушила
- А теперь?
- Необходимых нам животных выбили и вывезли. Они остались, но они еще большая редкость, чем Говорящие. Их надо искать либо выращивать, а на это уйдет то же время.
- Почему нельзя сделать сыворотку из крови обычного арданца?
- Говорящие имеют то, что вы уннехты называете Даром Силы. В крови обычного арданца нет тех составляющих, которые есть у избранных служителей. Эти составляющие есть только в крови данных священных животных, обладающих тем же Даром Силы. Но теперь они почти не встречаются. Их убили воины Зла. Поэтому кровь Фийрр не может быстро регенерировать,– печально сказала она. Блум с удивлением выслушал ее объяснения и поднял рукав, обнажив руку.
- Сестра, возьмите мою кровь. Я очень хочу помочь Фийрр. Я обладаю таким даром и, возможно, моя кровь подойдет.
- Это больно, – услышал он.
- Пусть. Но эта чудесная девушка должна жить.
Сестра долго молчала, обдумывая предложение Марка-Николаса. Наконец она согласилась.
- Жди здесь, и разденься сверху до пояса.
Потом она куда-то ушла, оставив Блума с Фийрр.
Через полчаса она вернулась и двигала за собой нечто вроде мягкого кресла, накрытого белой простыней. Впереди нее помощница катила небольшую медицинскую тележку, на которой стола закрытая колба с торчащим из запаянной части прозрачным проводком, такой же проводок, нопотолще, переходящий в очень тонкую, длинную и полую медицинскую иглу.
Женщина наклонилась над аппаратом, вставив концы проводков в разъемы. Блум уже разделся и стоял в комнате, ежась от прохлады.
- Ложись! – властно указала ему на кресло сестра Ордена. Марк-Николас послушался. Он устроился в кресле полулежа. Ему показалось это удобным. Через минуту вторая сестра, моложе первой, принесла в руках сосуд с какой-то жидкостью и небольшой кусок ткани. Она намочила ткань в содержимом сосуда. Сразу запахло незнакомыми и приятными пряностями. Затем она протерла весь торс и руки Блума. Он расслабился.
- Спать нельзя. Двигаться и кричать тоже. Иначе умрешь. – предупредили его сестры.
Он кивнул соглашаясь. И тогда старшая из сестер взяла провод с длинной тонкой иглой, наклонилась к Мраку-Николасу, и он почувствовал, как холодный металл вошел в его плоть сбоку под ребрами к самому сердцу. Ему было так больно, что он еле сдерживался, чтобы
