Тоска. Если лежать на диване, взглядом уперевшись в потолок и не моргать, то перед глазами начнут плыть разноцветные пятна. Жёлтые, зелёные, опять жёлтые. Нет зелёных больше чем жёлтых. Наверное, поэтому если и тоска, то зелёная.
«Простамол уно – просто будь мужчиной…» - разрезал ухо призыв из телевизора. Хм, мужчиной! Тут не знаешь, кем быть. Все вокруг – « … у тебя восьмой класс, а ты ещё ничего не решил, ты опора в нашей старости!». Да я даже не знаю, каким мне быть! Не то, что кем.
«… мы поможем узнать Ваше будущее! Звоните! Личный гороскоп на один месяц в подарок!». Хм – один месяц, мне бы на всю жизнь –слабо?
Я повернул голову в сторону экрана. Треугольное лицо, с тонкими чёрными линиями бровей и усов, смотрело куда-то за меня, в какую-то только одному ему известную даль.
Вот бредятина-то, и кто ещё ведётся на такое. Хотя реклама по ЦТ – деньги есть!
«Дезал-дезал-дезал….» - пропел телевизор. Интересно из чего сделаны эти лекарства, если учесть что реклама на ТВ стоит не 3 рубля?
-«Серёжа, Серёж!» - послышался голос из кухни.
-«Да, мам!»
-«Ты уроки сделал?!»
Интересно, какая будет ответная фраза, если я скажу «нет».
-«Да, сделал!» – после того как от нас ушёл отец, времени на отслеживание моих успехов в школе у неё почти не осталось.
-«Тогда сходи за хлебом, а то ужинать не с чем» – голос подошел ближе и я даже почувствовал его тепло.
-«Уже иду» – тихо сказал я.
На улице уже тепло, хотя и не лето. В подъездной двери наконец-то заколотили дырку, удачно подошедшим по размеру рекламным щитом – «Бассейн на Трифоновской. Полуночникам – с 9-00 до 4-00. Для тех, кому не хочется спать». Выйдя из подъезда, я пошёл через двор мимо металлических гаражей жильцов-соседей.
-«Эй, степушило серый» – громкий оклик заставил обернуться. На турнике, устроенным между гаражом и берёзой, на вытянутых руках висел Сергеев Костя.
-«Что, предки трудовую повинность отправили выполнять или мозгов решил себе прикупить? Тогда этого пакетика мало».
Я сложил пакет-майку вчетверо и убрал её в карман.
-«В пятак хочешь?»
Я почувствовал, как напряглось тело Константина, но он продолжал висеть на перекладине турника. Мои руки уже начинали чесаться. Хотя в прошлый раз он и разбил мне нижнюю губу, но рукав от его любимой куртки я ему всё же оторвал.
-«Мне подойти?»
Костя молчал, медленно качаясь из стороны в сторону, но с турника не спрыгивал. Я постоял, сплюнул в песок свою злость и пошёл к выходу из двора.
До булочной минут пятнадцать хода пешком по тротуару вдоль дороги. Машины, машины, машины. Можно подумать, что это не мы населяем эту планету, а многоколёсные металлические монстры. Они и быстрее нас, а некоторые уже даже и умнее: освещают себе путь в темноте, видят спутники в небе, знают, насколько им хватит топлива, что у них не в порядке внутри. А мы? Мы, человеки? Можем сами определить, что у нас плохо внутри?
Треугольное лицо, тонкие чёрные брови, усы. Я вздрогнул. Да это же он - «гороскопщик» из телевизора. Он уходил от меня легкой спешащей походкой в сторону переулка. Секунду я стоял, провожая его взглядом. Хочу знать своё будущее. Пускай не всё сбудется, пускай на месяц, но хотя бы понять своё предназначение. И я зашагал за ним по переулку.
Дверь в подъезд была старой, деревянной, впрочем, как и сам дом. Возраст таких домов уже сложно определить из-за бесконечных перепланировок и капремонтов. Вторая дверь, ещё более грязная, точнее с грязным наполовину закрашенным стеклом, позволила мне увидеть подъезд изнутри, только когда закрылась первая. Подъезд был проходным – это значит, имел второй выход. Человек поднялся по трём ступенькам на площадку и остановился. Площадка состояла из двух разноцветных каменных плит, разделённых тонкой чёрной полоской в месте их примыкания друг к другу. Он стоял и смотрел себе под ноги. Я замер держась за входную ручку двери. С минуту ничего не происходило. Опустив глаза, туда, куда смотрел человек, я увидел медленно двигающуюся, узкую полоску солнечного света, как от неплотно прикрытого окна, где-то там наверху – на верхних этажах. Полоска света наползла на чёрную полоску между плит и человек сделал шаг к противоположному выходу из подъезда.
Я дёрнул дверь на себя, взбежал по трём ступенькам, взглянул на другой выход и увидел как тело человека, за которым я бежал, становилось всё более прозрачным и прозрачным. Сквозь него я уже видел и большую металлическую ручку двери, и пружину закрывающую дверь – от сквозняков. Не знаю почему, я шагнул вперёд.
Я ослеп? Вокруг меня синева, непрозрачная холодная синева. Щелчок замка и скрип двери начал возвращать меня в реальность. Очертания подъезда стали постепенно возвращаться, сначала сине-черные потом добавились остальные краски. Белая собака стояла на один лестничный пролёт выше и смотрела на меня. Глухо рыкнув, подняла морду вверх. Подбирая поводок, появилась девочка лет 10-ти. Взяв собаку за ошейник, они спустились вниз по ступенькам и обошли меня вдоль стенок подъезда. Я стоял, вцепившись обеими руками в перила лестницы. Уже в открытой двери девочка оглянулась.
-«Вы не бойтесь, она не кусается» – и поводок втянул ее на улицу. Я еще с минуту стоял, пытаясь принять в себе это обращение на «Вы».
Когда я вышел на улицу «гороскопщика» уже не было. Не успел. Вернёмся к основному заданию: булочная – хлеб.
«Как же здорово пахнет свежий хлеб! Этот запах живёт сам по себе, его невозможно перепутать с чем - либо ещё. Интересно для собак он такой же приятный как для людей? В голове возник образ той белой собаки в подъезде. Я отломил горбушку от батона, уткнулся носом и с силой втянул в себя воздух от тёплого мякиша хлеба. Они технологию на пекарне поменяли что ли - такой безумный аромат».
Я возвращался через двор. Костя до сих пор висел на турнике, с невероятным упорством пытаясь выполнить «подъём-переворот».
У квартиры я немного замешкался, пытаясь найти в кармане куртки ключи, выронил их и наклоняясь не заметил капель краски которую я пролил на прошлой неделе. Я поднял ключи – и когда мама успела оттереть краску?
В коридоре горел свет
-«Мам, я пришёл!» – крикнул я и сделал шаг в сторону кухни.
-«Откуда пришёл?» – мужской голос заставил меня вздрогнуть и замереть – из кухни через коридор, на меня улыбаясь, смотрел отец. Пакет с хлебом выпал из моих рук. Я почувствовал ещё один взгляд. Повернул голову влево.
-«Серёж, ты чего?» – донёсся мамин голос из кухни.
В дверном проёме тёмной комнаты, с взъерошенными волосами, широко открытыми глазами и ртом, в пижамных штанах, тёмной футболке и домашних тапочках стоял Я. А я не люблю ходить в домашних тапочках!
Шаг назад, ещё один, спиной нащупав входную дверь, я вытолкал её наружу и бросился вниз по лестнице, прыгая через ступеньки. Добежав во дворе до ближайшей скамейки. Я рухнул на неё лицом вниз. В голове всё смешалось: запах хлеба, белая собака, синий свет – меня затошнило.
-«Серё-ё-ж …» - чья - то рука легла мне на плечо. Голос Кости, только мягкий и вкрадчивый, зазвучал снова.
-«Предки опять ругаются?»
-«М-м-м…» - я попытался выдавить из себя какое-нибудь слово в ответ.
-«Серёж, пойми, им, наверное, нужно вспомнить, что они любят друг друга…»
Где я! Это мне говорит мой «дворовый враг»? Мозг наотрез отказывался принимать всё происходящее вокруг. Помолчав с минуту, Костя опять заговорил:
-«Знаешь что, пойдем, поплаваем, бассейн теперь допоздна работает».
-«У меня плавок нету» – пробубнил я, не поднимая головы.
-« Там купим, в ларьке. У меня пятьсот рублей есть. Я же должен тебе, вот и рассчитаемся».
Должен мне!? Интересно сколько? Он потянул меня за руку, поднимая со скамейки, обнял за плечо и повёл к скрипучей металлической калитке на выходе со двора.
До бассейна «На Трифоновской» мы дошли быстро, так мне показалось. Костя всё время что-то говорил, а я не мог воспринимать ни одного его слова.
-«Добрый вечер, молодые люди» – проскрипел голос сухого старичка, опершись на палку, он стоял у входа – «чем могу быть вам полезен?»
-«Нам купальные костюмы и поплавать!» – ответил Костя.
-«Хм-м. Ну как поздним посетителям шапочка и плавательные очки вам выдаются бесплатно» – говорил он заученную фразу - «а за плавки придётся раскошелиться».
Костя положил на стойку возле кассы 500 рублей. Старик внимательно посмотрел на банкноту – «…сдачу на выходе заберёшь, идите плавки выбирайте».
Мы зашли в павильон. Маски, трубки, ласты, какие-то тапочки, плавки висели в самом конце на длинной перекладине рассортированные по размерам. Костя видимо был здесь не в первый раз. -«Я в раздевалке» - чётким движением снял с вешалки плавки и вышел из павильона.
Я начал перебирать размеры, разглядывая пришитые ярлычки. «Саратовская швейная фабрика -42 размер», «МОСШВЕЯ, плавки мужские – 48 размер», «Швейное производство «ВЯТКА» - 46 размер», «Краснодарское объединение….»
-«Вам помочь?» – послышался скрипучий голос, старик стоял в дверях павильона
-«А у Вас только наши плавки?» – спросил я
-«А Вы хотели надеть на себя какую-нибудь китайскую дрянь, после которой месяц будете расчёсывать себе те места, которые прикроете на ближайшие 2-а часа? Молодой человек, вот так рукоблудие и входит в привычку».
Я покраснел, схватил первые желто-красные плавки, у кассы очки и шапочку и рванул по коридору в раздевалку.
В раздевалке было тепло и сыро. В душевой текла вода.
-«Ну, ты скоро?» – крикнул Костя из душевой.
Я запихал в шкафчик свою одежду, зашёл в душевую и встал под соседнюю лейку. Надо же, вода не пахнет хлоркой. Я набрал её в ладони и ещё раз понюхал – нет, не пахнет.
-«Ты что пить хочешь?» – спросил Костя.
-«Нет» - ответил я.
-«Пойдём?»
Мы натянули плавки, с размером я угадал, шапки, повесили на шею очки и пошли по коридору. Костя схватил меня за локоть и стал отодвигать за свою спину, толкая к стене.
-«Ты чего?» – я остановился. Он заглянул мне в лицо смеющимися серо-голубыми глазами и громко прошептал:
-«Кто последний, тот дурак!»
Мы сорвались с места. Пихаясь и задерживая друг друга, добежали до бортика, прыгнули и почти одновременно вошли в воду. Хотя мне показалось, что воды я коснулся, всё-таки, чуть-чуть раньше.
Я плыл долго, не останавливаясь, вода начала приводить меня в чувство. Опершись локтями на бортик, из кубиков последних событий, я попытался в голове собрать хоть какую-нибудь мало-мальски стройную конструкцию. Не получалось никак. В эту секунду из воды вынырнула голова Кости в плавательных очках, на ярко-зелёной дужке которых чернела надпись «СаратовСпецСтекло».
От ступора, в котором я находился, меня освободила струя воды, ударившая мне в лоб, из особым образом сложенных Костей ладоней. Он быстро скрылся под водой. «Ну, счас я тебя…»- пробормотав себе под нос, я нырнул за ним.
Назад мы шли жуя чипсы «Московский картофель» и потягивая из банок квас «Очаковский». Всё это мы получили на остаток денег после посещения бассейна. Другой воды и еды в буфете просто не оказалось. Квас допили уже на скамейке во дворе.
-«Ты завтра, во сколько у меня будешь?» - спросил Костя.
-«Завтра?» - я повернул голову в его сторону.
-« Ну да, завтра»
-«А, что, завтра?»
-«Ну, ты даешь. Перекупался что ли? Завтра 25 мая – день рождения моё. Балбес» -
