Сижу в клетке, смотрю, как любовь расползается пятнами по комнате. Сумерки. За окном тоже клетка, большая - глыбы льда в эпоху кайнозоя. Мне дверь туда не отворят. Я замкнут многослойностью бытия. Бог мира спрятал лучи в темных подвалах лжи, а Бог света еще не проснулся от сладости сна.
Катька говорит:
- Все такие интуитивные, шо я просто не могу.
Катька - дитя застоя "Нирваны" в груди, без труда может глотать только печаль. У нее никогда нет денег - нехватка энергии. В ее пальцах нервно дрожит сигарета. Она сжигает на ее кончике мир. Экзистенция Катьку не интересует, книги Камю не "заводят". В комнате есть много вещей, которые живут здесь отдельной жизнью, помнят сталинские пятилетки. Катька по привычке пересчитывает их по утрам, гладит теплой ладонью. Вещи оживают, тянутся к ней. Они существуют только для нее, меня они не любят, не принимают, ревнуют...
- Катька, - говорю я, - пиши курсовую.
Она отвечает:
- Не... пошли медитировать.
- Та ну... Сегодня концентрировались три раза. Сколько можно? Мышцы болят. Лучше приготовлю кофе.
Иду ставить воду. По дороге думаю о фрейдизме:"Вот какого анфаса аналитик все движение мира перевел в гормоны? Или это еще индусы заварили?"
- Катька! - кричу.
- Шо? - слышно из клетки.
- Как ты думаешь, кто первый начал?
- Кто-кто... Понятно, кто. С Адама вся дурь.
- А может с Евы?
- Та пошел ты...
Катька заходит в кухню. Готовая картинка с глянца. Кали, томно облизывающаяся на жертву. Я восхищенно смотрю на нее. С грустью думаю: "Почему у нее открыта только нижняя чакра?"
- Та брось ты. - говорит она. - И на хрена оно тебе надо? Зае...ли уже филологи.
- Философы! Философы, а не филологи. - смеюсь я.
- Какая в хрен разница? Ты кофе сейчас с кем будешь пить? С училкой в очках?
Она права. Энергия из третьего глаза начинает перетекать вниз, к истокам. Плевать я хотел на кофе и филологию...
Я медленно начинаю медитировать.
